Валентин Юрьев - Новые территории [СИ]

Наша толпа с музыкантами выкатилась на пустырь, где меня обняли столь любимые девушки, безо всякого этикета, просто и нежеманно, как друга и брата… Мы так давно не виделись, «брат»!.. А потом появилось фиолетово мерцающее пятно, такое же как в день бегства из горной ловушки, но тогда мой друг сделал его в бреду, в момент сильнейшего напряжения нервов, как и второй раз, в шатре игрушечных войн… А тут — щёлкнул пальцем, улыбаясь, и даже не глядя в свои картинки, и вот она, стоит Дверь! Вошёл, растворился в вихре и снова вышел… Порядок! Приглашает…

И мы пошли. Я заметил, что в Дверь все входили с лицами напряженными и озабоченными, теряя перед неизвестностью свою несерьёзную радость и сразу начинали хохотать после перехода, причём, с удвоенной энергией. Это показалось очень символичным, словно веселье проезжало на аралтане в отдельной корзине с багажом и выдавалось на конечной точке… Труднее всего оказалось втолкнуть в Дверь большой барабан, точнее, страшно из-за его габаритов, но день, видимо, был для Мрогана и впрямь удачным, пролезло всё, что накупили и несли с собой он сам и его спутники.

Наша компания заняла всё пространство у ворот дома кларона, после чего рассосалась по своим местам. Музыкантов повели на площадь сопровождающие воины, которые потом побегут в казармы, чистить перья, дежурному доложено, в какое время собираться на площади, а остальные чинно направились с узлами и корзинами в дом. Ужинать.

Я видел, что все, кроме Мрогана и его сестры испытали от перехода настоящий ужас, не привыкли ещё, и я в том числе, но я, хотя бы, смог оценить, что Дверь как волшебство, стала сейчас самым значимым оружием в руках кларона, иначе он бы никогда не победил большую армию без потерь, да ещё так быстро! Мне с королевскими войсками удалось вернуться с игр всего несколько дней назад, а он тут уже натворил столько событий! Не знаю, осознавал ли мой друг собственное величие, но гордость за него давала больше радости чем могла испортить маленькая колючая зависть. Ещё недавно я учил Мрогана колдовству, а сегодня он гораздо сильнее, его значимость в королевстве повышается с каждым днём, а мне предлагается как аргаку — плодиться, и, если родится мальчик, то растить его в ожидании того дня, когда брат станет неспособным произвести на свет сына. А если он не настанет, то моему сыну уготовано повторить мою судьбу. И всю жизнь чего-то ждать.

Ну, а случись, вдруг девочка, с первых дней рождения начнут искать удачную партию, чтобы хотя бы финансами своего супруга она способствовала усилению династического корня… Неужели жизнь стоит того, чтобы вот так тупо её сжигать в жертвенниках богов? Но самое гадкое — то, что если я даже публично откажусь от наследования власти, то лишь вызову высочайший гнев, отлучение и преследование вплоть до тихого убийства. Ни один властитель не потерпит, чтобы неизвестно, где, проживал бы возможный претендент на его свержение, способный отдать своё имя на флаг бунтовщиков… мало ли, что я скажу сейчас… Вот и ответь после этого, хочу ли я быть королём?

Такие нерадостные мысли вертелись назойливым гнусом, но всё же мрачное настроение за едой понемногу рассасывалось. В дружной семье, хоть и подсмеивались друг над другом, но, любя, и не пытались никого из своих членов насиловать обязанностями, хотя, как я знаю, Крориган, достаточно властный ирит и мог бы пробовать диктовать свою волю, как это принято в кланах…

Наконец после долгих дамских приготовлений все вышли из дома кларона в сторону площади, держа в руках мешки с игрушками и угощением. Там уже вовсю играла музыка. Гудели жители, сохраняя по-прежнему свой воинский вид, других нарядов у ребят попросту не было. Их новенькие, но обычные, форменные костюмы украшали только ряды нашивок.

Содержимое мешков и корзин просто и без церемоний разложили на быстро возникшем из ничего волшебном столе. С горожанами пришли и дети, количество гражданских было уже не меньше численности гарнизона. Я знал, что отстроив дома, многие служащие перевозили в них свои семьи с братьями, сёстрами и другой роднёй, ломая клановые традиции, но только теперь реально увидел, наконец-то, кому предназначены игрушки и сладости, которые тащили солдаты… Детей было несколько десятков, от этого площадь потеряла казарменный вид и монотонность окраски. Одинокими вкраплениями мелькали платья служанок и девушек, вытащенных из плена, не зная никого, они стеснялись и держались одной группой.

Мроган залез на театральную сцену, толково и сухо объявил результаты Игр, кажущихся мне теперь такими далёкими и даже нереальными, потом рассказал о бескровной победе, о смелости и умениях, о нашивках, которые полагались всем, кто принимал активное участие в бою, включая санитарок и связных, а также и о денежной выплате, которая поступала в записи. Меня особенно поразило то, как, не прикасаясь к монетам и не тратя на это времени, все стали богаче и приняли такой расчёт как должное и привычное… Попробовали бы мои сотники лишить солдат ощущения тёплых кругляшек в руках перед посещением кабака или палатки торговца!

Кларон не забыл похвалить и Мастера с Кузнецом, и даже хассанских стеклодувов, чьи стёкла так понравились королям… Им тоже полагалась награда, но только денежная…Он мог бы говорить бесконечно, но речи так скоро надоедают, особенно, когда наготове разминает пальцы маленький оркестр и яркие ряды украшенных торговых палаток окружают место ожидаемого веселья…

Последнее важное сообщение. Объявлен отдых на три дня! Вся Южная граница будет делать всё, что угодно! Гулять, валяться пузом кверху, строить дома!.Тем, кто успевает, можно сбегать домой, сообщив в штабе… Уверен, что уже завтра на горе для полётов негде будет встать, последние подвиги Серых Птиц, за несколько меток облетевших всю долину вновь подняли авторитет этого умения намного выше колдовства… Глупые, что они понимают?! Хотя и у меня желание летать нисколько не убавилось, но только не на верёвке за спиной.

Грохнул большой барабан (не зря тащили!), от гула которого само вздрогнуло тело в едином ритме с ударами. Никакой команды не потребовалось, чтобы начать танцевать, и музыка мгновенно превратила торжественное мероприятие в обычный клановый кавардак, только без пьянки и драки… Молодые ребята из далёких, изолированных от мира селений были просты, как животные, и примеры поведения брали у своих родителей и дедов, от чего, как показалось, Ларет-Та, стоявшая рядом, сильно сконфузилась.

Я взял её руки и мы тоже превратились в простых крестьян, топающих каблуками по камням и повторяющих простые древние движения, не требующие никакого умения, кроме сильных ног, пытаясь ещё и разговаривать при этом. Больше, правда, говорила, точнее, кричала учительница, радуясь успехам своих подопечных, а я слушал.