Гейл Кэрригер - Бездушная

— Тут неожиданно радушная обстановка, — ответила мисс Таработти.

Лорд Акелдама рассмеялся:

— И это говорите вы, посетившая Вестминстерский рой!

— А еще все очень… э-э… в стиле рококо, — добавила Алексия, стараясь не выдать, что находит комнату старомодной.

Лорд Акелдама радостно захлопал в ладоши.

— Не правда ли? Боюсь, я никак не могу расстаться с этой эпохой. Такое славное было времечко! Именно тогда мужчины наконец-то стали носить по-настоящему роскошную одежду, сплошь кружево и бархат.

За дверью приемной раздался приглушенный гул голосов, потом он затих, а потом тишина взорвалась бурным хохотом. Лорд Акелдама с нежностью улыбнулся, и в ярком свете стали отчетливо видны его показавшиеся клыки.

— Это мои маленькие тру-у-тни! — он покачал головой. — Ах, стать бы опять молодым.

Что бы ни происходило в передней, это никак их не коснулось. Вероятно, во владениях лорда Акелдамы закрытая дверь означала приказ держаться от нее подальше. Однако Алексия вскоре поняла, что возня в передней, похоже, является непременным атрибутом жизни в доме ее друга-вампира.

Мисс Таработти вообразила, что, наверно, это похоже на клуб джентльменов. Она знала, что женщин среди трутней лорда Акелдамы нет. Впрочем, даже если бы в сферу интересов лорда входили дамы, он едва ли смог бы привести одну из них к графине Надасди для метаморфозы. Ни одна королева по доброй воле не станет обращать женщину из ближайшего окружения отщепенца — каким бы слабым ни казался шанс создать в результате королеву-отступницу, он все же оставался. Даже трутней-мужчин лорда Акелдамы графиня, вероятно, обращала лишь по необходимости, ради того, чтобы росла численность вампирской популяции. Если, конечно, лорд не вступил в союз с каким-то другим роем. Мисс Таработти не стала об этом спрашивать. Она подозревала, что такой вопрос может показаться беспардонным.

Лорд Акелдама откинулся в кресле и, сильно оттопырив мизинец, принялся вертеть большим и указательным пальцами аметистовую булавку своего галстука.

— Итак, моя пленительная пышечка, расскажите же мне о вашем визите в рой!

И Алексия рассказала, насколько возможно кратко, как все было и какое впечатление произвели на нее сподвижники графини.

Лорд Акелдама вроде бы в целом согласился с ее суждениями.

— Лорда Амброуза вы смело можете не принимать во внимание. Он, конечно, графинин любимчик, но, боюсь, при всей его миловидности мозгов у него не больше, чем у павы. Такая жалость! — и он зацокал языком, грустно качая белокурой головой. — Теперь герцог Гематол. Он очень хитер, и во внутреннем круге Вестминстерского роя нет никого опаснее его в схватке один на один.

Алексия задумалась об этом неприметном вампире, который так сильно напомнил ей профессора Лайалла. Она кивнула:

— Да, он производит именно такое впечатление.

Лорд Акелдама рассмеялся.

— Бедный старый Берти, он так старается его не производить!

Мисс Таработти подняла брови:

— Но тем не менее производит.

— Однако вы, мой цветок нарцисса, и я ни в коем случае не хочу вас обидеть, несколько мелковаты для того, чтобы он обратил на вас свое внимание. Герцог по большей части утруждает себя попытками править миром и прочим подобным вздором. А когда мыслишь категориями Вселенной и общества в целом, вряд ли станешь сильно тревожиться из-за одной-единственной вековухи, пусть и запредельной.

Мисс Таработти прекрасно понимала, что имеет в виду ее собеседник, и потому нисколько не обиделась. А лорд Акелдама продолжал:

— Однако, мое сокровище, я полагаю, что в нынешних обстоятельствах вам следует особо опасаться доктора Кадаврса. Он легче на подъем, чем графиня, и он… как бы это сказать поточнее?.. — лорд прекратил вертеть булавку и принялся постукивать пальцем по аметисту. — Его интересуют мелочи. Вы знаете, что он интересуется современными изобретениями?

— Так это его коллекция выставлена в холле здания, где обосновался рой?

Лорд Акелдама кивнул:

— Да, он и сам этим балуется, и собирает вокруг себя трутней-единомышленников, тратя на них деньги. К тому же он не вполне компос ментис [4] В здравом уме (лат.). в том смысле, который вкладывает в это дневной народ.

— Как это понимать? — растерялась Алексия. — Душевное здоровье есть душевное здоровье, разве нет?

— Мы, вампиры, — тут лорд Акелдама немного помолчал, — склонны проявлять гибкость, когда речь заходит о сумасшествии, — он пошевелил пальцами в воздухе. — Приблизительно после первых двух веков ясность рассудка немного размывается.

— Понимаю, — сказала мисс Таработти, ровным счетом ничего не поняв.

Тут в дверь приемной робко постучали. Лорд Акелдама заглушил дребезжащие камертоны и пропел:

— Войдите!

Дверь открылась, явив сидящим в комнате группу улыбающихся юношей под предводительством молодого человека, которого лорд Акелдама не так давно назвал Биффи. Все они были красавчиками и пребывали в приподнятом настроении. Компания в полном составе ввалилась в приемную.

— Милорд, мы отправляемся насладиться полной луной, — сказал Биффи, держа в руках свой цилиндр.

Лорд Акелдама кивнул:

— Дорогие мальчики, правила остаются всё теми же.

Биффи и остальные трутни закивали в ответ, хотя их улыбки чуточку померкли. Все были одеты с иголочки — таких щеголей с радостью примут на любом светском сборище, где они благополучно сольются с гостями и не будут выделяться. Алексия пришла к выводу, что домашние лорда Акелдамы, должно быть, всегда выглядят безупречно модно и презентабельно, становясь таким образом абсолютно незаметными. Кое-кто из них отчасти перенял в одежде эксцентричный вкус своего господина, но большинство являло собой его более приглушенную, сглаженную и бледную копию. Некоторые молодые люди казались знакомыми, но Алексия не смогла бы вспомнить, где и когда видела их, даже если бы от этого зависела ее жизнь, — слишком уж идеально соответствовали они тому, что от них ожидалось.

Биффи с некоторым сомнением посмотрел на мисс Таработти, но потом все-таки спросил у лорда Акелдамы:

— Есть ли у вас какие-то конкретные пожелания на нынешний вечер, милорд?

Лорд Акелдама вяло помахал в воздухе рукой:

— Идет довольно большая игра, мои дорогие. Надеюсь, что вы все сыграете в ней со своим обычным исключительным мастерством.

Молодые люди импульсивно разразились восклицаниями, звучавшими так, будто трутни уже отведали шампанского лорда Акелдамы, и исчезли.

Один только Биффи помедлил в дверях. Он казался менее веселым, чем остальные, и даже несколько озабоченным.

— Милорд, в наше отсутствие с вами все будет в порядке? Если пожелаете, я могу остаться.