Элизабет Корр - Корона когтей [litres]

– У тебя это получается гораздо лучше, чем ты думаешь, Адерин. И ты должна доверять своим инстинктам. Они верные, – Арон берет камень удачи из моих пальцев и рассматривает его. – Я разговаривал с Валентином кое о чем. Просто чтобы рассмотреть альтернативы, понимаешь? И он думает, что ты права. Что мы должны действовать, собирать армию. Он предложил вторгнуться во Фрайанландию…

– Надеюсь, мы сможем найти какой-то промежуточный путь между бездействием и вторжением в страну, – Арон все еще вертит в руках камень удачи, поэтому я добавляю: – И если ты беспокоишься о письме Эормана, то не стоит. Даже если бы можно было расторгнуть наши брачные обеты, я бы никогда не бросила тебя, чтобы выйти за него замуж. Я бы так с тобой не поступила.

– Я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты порядочный человек, Адерин, – он улыбается мне. – Но ты еще и, возможно, самый упрямый лебедь, которого я когда-либо встречал, что говорит о многом, если брать во внимание нашу семью. Только пообещай, что не полетишь во Фрайанландию искать Таллис в одиночку. Мы вместе найдем выход. Договорились?

Я улыбаюсь ему в ответ и киваю.

– Договорились.

Арон опускает камень обратно в мою ладонь.

– А теперь ложись спать.

Только когда он ушел, я поняла, что сказала. Я пообещала, что не предам его, присоединившись к Эорману. Но как насчет Люсьена?

Я гашу лампу, гадая, насколько же на самом деле я порядочная.

Арон не единственный, кто беспокоится о том, что я умчусь во Фрайанландию. На следующее утро, расчесывая мне волосы, Летия неожиданно заговаривает о Фрис, когда мы выбираем, какое платье мне надеть на завтрашний бал.

– Вместо того чтобы пускаться в какие-то безумные интриги, тебе следовало бы расспросить Фрис об отце ребенка ее двоюродной сестры, – говорит она. – Вообще-то тебе следует попросить Фрис привезти ее кузину в Цитадель, а потом ты сможешь поговорить с ней сама, – она смотрит на меня в зеркало и прищуривается. – Ты забыла, что я тебе говорила? Об отце ребенка и о том, что он утверждает…

– Нет, нет, я не забыла, – торопливо перебиваю я. – Он не дворянин и не похож на обычных бескрылых. Он совсем другой человек, по крайней мере, так он говорит, – я вздыхаю. – Хотелось бы ему верить. Нам действительно не помешали бы союзники. Еще я спросила у купца из Атратиса. Он сказал, что слышал подобную историю в Фениане, хотя и не верит ей. Но у меня не было времени разузнать что-нибудь еще.

– Тем больше причин поговорить с ней, – Летия морщится, проводя расческой по особенно непослушной пряди.

– Ой!

– Прости, но что, во имя Творца, ты делала со своими волосами? Вчера вечером, когда я одевала тебя к ужину, они не были так спутаны.

Я вспоминаю пальцы Люсьена в моих волосах и опускаю взгляд.

– Ничего. Отправлялась летать, вот и все. Тогда ты спросишь Фрис? Договоришься о времени, когда ее кузина встретится со мной? – моя просьба напоминает мне еще одну вещь, которую я не сделала. – И я обещаю, что начну вести собеседования, чтобы найти клерка, который будет вести мои записи. Прошел месяц, ты должна была мне напомнить.

– В последнее время тебе было о чем подумать. Но сейчас я пойду и поговорю с Фрис, – Летия заканчивает заплетать мне волосы и скручивает их в пучок. Она наклоняется к моему уху. – И можешь передать Люсьену, что если он снова так разлохматит твои волосы, то потом будет целый час их распутывать.

В зеркале я вижу, как мое лицо пылает красным, а Летия подмигивает и смеется. Она выскакивает из комнаты прежде, чем я успеваю придумать, что сказать в ответ.

Позже в тот же день мы с Ароном отправляемся верхом на прогулку. Завтра национальный праздник, и Бал Победы должен стать одним из самых важных событий года. Общественные залы Цитадели переполнены слугами, вносящими последние штрихи в приготовления; я рада, что могу избежать суеты. Арон молчит, откинув голову, чтобы ощутить солнечный свет на лице, пока мы медленно пробираемся по нижним склонам. Но, по крайней мере, он выглядит счастливым. Полагаю, что то, что его расстроило – может быть, ссора с Валентином? – разрешилось. Мы молчим, разглядываем первые весенние почки, а потом, у конюшни, Арон поворачивается ко мне.

– На случай, если я забуду упомянуть об этом завтра, ты не должна думать, что не можешь танцевать с Люсьеном. Из-за меня, я имею в виду.

– Я действительно не думала об этом, – ложь; с тех пор, как мы поцеловались вчера, я мало о чем думала, кроме Люсьена, и почти решила, что будет безопаснее, если мы не будем танцевать вместе на балу. – Но все равно спасибо. Мне бы этого хотелось.

Он соскакивает, передает поводья ожидающему конюху и останавливается, наблюдая, как его лошадь ведут обратно в стойло.

– Нет никаких причин этого не делать. В конце концов, это всего лишь танец, – только когда он ушел, я поняла, что он говорил больше сам с собой, чем со мной. Возможно, он думает о своем собственном выборе партнеров для танцев. О Валентине? Они проводят много времени вместе. Может быть, я просто принимаю желаемое за действительное, но, может быть, мы с Ароном найдем способ быть счастливыми. Даже если не друг с другом.

Разрешение Арона и тот факт, что теперь мы снова разговариваем, означают, что, когда настает мой час одеваться к балу, я жду его с таким же нетерпением, как и неделю назад. Фрис постепенно становится все увереннее в собственном вкусе, и им с Летией требуется какое-то время, чтобы перестать спорить о моем наряде. Но у меня больше свободного времени, чем я думала: достаточно времени, чтобы постоять перед зеркалами в своей гардеробной и полюбоваться собой.

Новое модное платье из Риски. Голубой шелковый наряд до колен, с бриллиантовыми пуговицами на корсете, надетый поверх длинного, с квадратным вырезом, серебристого атласного нижнего платья. Синий цвет точно такого же оттенка, как вспышка яркого цвета на крыле сойки. На мою голову Фрис надевает бриллиантовую диадему, которую Арон подарил мне в честь нашей свадьбы – она принадлежала его матери. Подарок напоминает мне о наших свадебных клятвах, и чувство вины, которое мне пока удавалось прогнать, гремит своими цепями. Но Арон попросил меня надеть диадему. Я хочу угодить ему, насколько это в моих силах.

На Ароне новая туника из серебристого атласа с зелеными полосами, на голове серебряная корона, усыпанная изумрудами. Он кажется довольным, когда я делаю ему комплимент. Ясно, что сегодня вечером мы вдвоем очень тщательно подбирали наряды, но любое мимолетное беспокойство о том, не слишком ли хорошо мы одеты, рассеивается, когда я вижу большой зал. Меня ослепляет огромная витрина с позолоченной серебряной посудой, высокие хрустальные вазы с экзотическими цветами, украшенные драгоценными камнями костюмы моих придворных. Нерушимый мир Соланума со времен Войн Хищников имел свои преимущества.