Курт Бенджамин - Небесные врата

– Давай-ка я сначала полечу тебе спину, а потом можешь одеваться.

– Пираты не брезгуют плетью.

Он почти забыл об этом, но от неосторожного движения вдоль ребер прокатилась волна боли. Она помогла выдержать озабоченный взгляд Карины.

– Кожа рассечена?

Льешо не отказался бы от перевязки, если перед ним стояла угроза подхватить какую-нибудь болезнь или испортить сухую одежду кровавыми пятнами.

Карина поморщилась, но покачала головой.

– Крови нет, но перевязать надо, чтобы раны не терлись об одежду.

– Молл заподозрит неладное, если заметит бинты, – рассудил Льешо. – Лучше не надо.

Хабиба молчал, пока целительница уговаривала юного короля, но теперь выступил с собственными аргументами.

– Он прав. От нового удара плетью рубашка разорвется и станут заметно, что рану кто-то перевязал, – согласился колдун. – Но мазь все же не повредит. По крайней мере это предотвратит воспаление.

– У меня как раз есть то, что нужно.

Карина устроила себе небольшую мастерскую в соседней комнате, а потому скоро вернулась с каким-то темным кувшином.

Было очень больно: сначала раны обожгло огнем, потом ледяным холодом. Но уже совсем скоро Льешо едва чувствовал рубцы на спине. Ладони его все еще лежали на полотенце. Карина не могла видеть их, а принц не собирался отдавать руки на лечение. Хотя бы они должны выглядеть как прежде.

Когда мазь впиталась в кожу, Хабиба предложил Льешо сухую одежду фибского покроя. Но юный король не мог заставить себя снять полотенце, пока Карина оставалась в комнате, даже если бы она не заметила кровавых пузырей на его ладонях.

– Я буду поблизости, если что.

Изящно поклонившись и ничего не сказав о глупой стеснительности Льешо, Карина вышла.

– Теперь можешь переодеться.

Хабиба подал рубашку и штаны. Принц с удовольствием почувствовал прикосновение льняного белья. Он думал, что избежал комментариев со стороны мага, но тот, подняв бровь, ждал лишь того момента, когда Льешо просунет голову в ворот новой рубашки.

Юный король глубоко вздохнул, хотя и не представлял, что собирается сказать. Маг поднял руку.

– Со сложными ситуациями нужно обращаться осторожно, но у нас нет времени. Ее милость и император ждут. Час назад прибыл Мерген-хан из клана Кубал. Он требует встречи с тобой – и, вполне возможно, твоей головы. Его племянник, принц Таючит, исчез вскоре после вашего отъезда из лагеря.

Льешо тяжело вздохнул.

– Он пригрозил твоему отряду кровной враждой, что огорчает его не меньше, чем потеря родственника, из-за долга его семьи перед твоей, – продолжал колдун. – Если юноша не вернется, Мерген-хану придется объявить войну императору Шана, который поручился за твои действия в Стране Лугов.

– Никто не заставлял Тая ехать за нами. Я пытался отправить его домой с самого начала…

– Первому – верю, а над вторым надо будет поработать, когда станешь убеждать дядю принца, – заметил Хабиба и добавил: – Мерген-хану также придется объявить войну своему соседу, Тинглут-хану, – за то, что тинглутская принцесса убила Чимбая.

Льешо остановился, но Хабиба поторопил его взмахом руки.

– Одевайся быстрее. Ее милость ждет.

Король подчинялся смертной богине войны, не мешкая – как обычный солдат.

Юноша надел тонкую шерстяную рубашку и натянул штаны. Вперед вышел слуга с фибским кафтаном без рукавов, расшитым золотой и алой нитью по голубому шелку. Льешо продел руки в разрезы. Роскошная ткань притягивала взгляд, но принц сжал кулаки, боясь, что кровь, капающая с ладоней, испортит одежду.

Пока Льешо одевался, Хабиба продолжал вводить его в курс дела.

– Тинглут-хан со своей стороны тоже захочет поговорить с тобой об исчезновении его дочери, обожаемой госпожи Чауджин. Он объявил войну Кубалу, но ее милость попросила о перемирии для выяснения подробностей. Возможно, тебе снова придется давать показания в пользу оскорбленной стороны. Судя по виноватому выражению твоего лица, у него найдутся причины для жалоб.

– Я не имею никакого отношения к исчезновению госпожи Чауджин… – начал Льешо. Виноватым он себя чувствовал из-за сновидения, в котором госпожа явилась к нему в обличье женщины и змеи, но принц не собирался делиться своими мыслями.

– Здесь случайно мои сапоги не завалялись? – спросил юный король, меняя тему.

Колдун понял его мысли, но лишь хитро улыбнулся.

– Завалялись, но вовсе не случайно. А еще пояс для ножа и меча…

Слуга принес пару мягких кожаных сапог, украшенных на каблуке и мыске филигранным золотом. Льешо надел их, потом застегнул пояс. Ножны для меча остались пустыми, однако нож легко скользнул на привычное место. Принц закрепил на спине короткое копье.

Хабиба открыл плоскую коробку, которая пряталась за лабораторным столом.

– Остальные наденут короны своих государств, – сказал колдун и протянул серебряную ленту фибского принца. – Тебе еще предстоит отвоевать королевскую корону, а пока возьми это.

Когда Льешо повязал ленту на голову, Хабиба вывел его в смутно знакомый длинный коридор.

– Мы во дворце правителя в Дарнэге?

– В бывшем дворце правителя. Теперь здесь штаб императора. Возможно, мы скоро ввяжемся в войну, но об этом поговоришь с ее милостью…

Хабиба дал понять, что больше не скажет ни слова, и они в молчании проследовали в зал для аудиенций, где их ждали высокопоставленные особы.

В прошлом Льешо посещал дворец в Дарнэге тайно и под покровом ночи. Он припомнил, что Свин тогда тоже куда-то исчезал.

Принц уже видел крышу, внутренний дворик, множество балконов, мастерскую Хабибы и частные апартаменты смертной богини и ее избранного супруга, императора Шана.

Когда Льешо навещал Шу в последний раз, тот делил с ее милостью комнату, но, похоже, не слишком был доволен своим положением подле нее. Скорее ему хотелось спрятаться в скорлупе замка и заботиться о тлеющих углях ран. А ее милость, по мнению Льешо, так суетилась вокруг сияющего в пламени агонии императора, будто желала его боли едва ли не больше, чем наслаждения. Не в первый раз Льешо задумался о ее браке с правителем Дальнего Берега, совершенно мирным человеком.

Такие мысли заставляли его нервничать даже больше, чем из-за самой аудиенции. Смертная богиня войны еще ни разу не вызывала Льешо на официальную публичную встречу. Возможно, аудиенция и сулила какие-то блага, но настроение это почему-то не поднимало.

Перед массивными позолоченными дверьми, ведущими в приемный зал, угрожающе щетинились копьями стражники.

Начальник караула остановил гостей.

– Дальше с оружием нельзя, мастер Колдун.

Стражник встал на одно колено и склонил голову, явно опасаясь страшного магического наказания за выполнение долга.