Стелла Так - Кровь богов [litres]

– Ай! – Застонав, я подняла голову и хотела встать, но Пиас уже настиг меня. Словно пантера, он перепрыгнул через половину лестницы, еще в падении схватив меня за руки, и прижал меня к полу. И все еще, черт возьми, был голым. Мое сердце билось, как у кролика. Пиас зарычал. Этот звук прошел через все мое тело, словно внутри у меня была лишь пустота, и я вздрогнула. Я бормотала себе под нос что-то непонятное даже для себя самой, а потом начала отчаянно пинаться. Пиас с невероятной силой прижал меня к полу. Он занес мои руки над головой, прижал ногу к груди, надавив на меня всем весом. Моя одежда тут же промокла. Холодные капли воды стекали с его темно-синих волос и падали на мои веки, пока я, ругаясь, пыталась высвободиться из его хватки.

Пиас снова зарычал и опустил голову. Он так близко наклонился ко мне, что я чувствовала его дыхание на своих губах. Я застонала и прижалась головой к полу, чтобы создать хоть немного расстояния между нами.

– Я тебя поймал! – прошептал он. Я впервые увидела улыбку на его губах. Это напомнило мне ухмылку хищника, который наконец догнал свою добычу.

Боже! Кажется, мне не стоит забывать о том, что надо дышать.

– Отпусти меня! – зашипела я, как только ко мне вернулся дар речи. Я попыталась не застонать от желания. Каждая клеточка моего тела была словно наэлектризована. Преодолевая разделявшие нас сантиметры, Пиас будто пускал электрические импульсы. В его волосах дрожали маленькие молнии, и мне стало почти больно. Я услышала, как он делает глубокий вдох. Его зрачки были черными дырами, в которых я видела свое собственное отражение. Совсем схематично, в них я была лишь призраком. Меня было плохо видно, но он мог прикоснуться ко мне. Я сглотнула и попыталась уговорить себя, что все это было всего лишь сном. Это сон! Этот голый Пиас не был настоящим, мне только так казалось. Черт возьми! Я посмотрела ему в глаза и почувствовала холод его взгляда, который вызывал мурашки у меня на спине.

– Ты здесь! В Тартаре! – сказал он, ни на сантиметр не отодвигаясь от меня. – Скажи мне, где ты.

– Очевидно, прямо под тобой, – ответила я, пытаясь не слишком думать об анатомических подробностях того, что давило мне на живот.

Пиас поднял бровь и еще крепче прижался ко мне.

– Ты выжила. – Кажется, он обрадовался.

– Выжила, и это явно не твоя заслуга. А ты мог бы мне помочь, – сказала я.

Его синие брови поднялись еще выше.

– Только два дня без связи, и ты уже скучаешь по мне?

– Это были ужасные дни! Нас чуть не слопал слепой червь!

– Правда?

– Да.

Он улыбнулся.

– Что за глупая улыбка?

– Ты только что подсказала мне, где ты находишься. Оставайся там, я тебя встречу.

– Вот уж нет, не встретишь! – крикнула я, хотя сама хотела к нему. Но все же его присутствие и насмешливый холодный взгляд были так ужасны… Я не могла придумать другого слова для описания этого, кроме как устдружающе. Если такое слово, конечно, имело право на существование. Мэдокс придумал его для того, чтобы описывать свою мать. Это было смесью слов «устрашающе», «удручающе» и «раздражающе». В присутствии Пиаса мой мозг отключался и превращался в тупую щепку. Я не могла это контролировать. Все это было ужасно устдружающе.

– Ты правда хочешь и дальше болтаться по этой пустоши?

Я зарычала:

– Нет, не хочу. Кое-кто дружелюбный уже спас меня, и я пойду с ним. В тебе я не нуждаюсь. Ты следишь за мной и пугаешь меня, прекрати делать это.

Пиас фыркнул:

– Ты появилась в моей комнате и смотрела, как я моюсь!

– Я не хотела этого делать!

– Ой, правда? Твоя душа, значит, совершенно случайно застала меня в душе?

– Я никогда не умела ориентироваться на местности.

Пиас наклонился еще ниже ко мне и тихо прошептал:

– Да, продолжай уговаривать себя, девочка. Но с самой первой нашей встречи мы притягиваемся друг к другу, как магниты. Мне это так же не нравится, как и тебе. Ты приносишь мне только проблемы. Может быть, мне стоит попытаться бросить тебя на съедение собакам? – спровоцировал он меня, холодно улыбаясь. – Но пока, возможно, я оставлю тебя себе. И буду играть с тобой, пока мне это не наскучит.

– Я тебя ненавижу! – вырвалось у меня. Дрожь, пробежавшую по моему телу, я ненавидела еще больше.

Пиас обнажил зубы:

– Это взаимно. Ты самая раздражающая женщина, которая когда-либо мне встречалась. Но я все равно найду тебя.

– Можешь попытаться! Я останусь с Бизаром! – сказала я.

Пиас тут же отскочил от меня. Его ноздри раздулись.

– Ты с Бизаром? – Его вопрос был таким же острым, как и его взгляд. Мне сразу же стало холодно. Дышать было все тяжелее. Синие молнии сердито сверкали в его волосах.

– Он спас меня.

– Убегай оттуда!

– Что?

– Ты что, глухая? Беги оттуда! Бизар – худшее, что может случиться с тобой внизу. Ты что-то брала из его рук? Еду или питье?

– А тебя это как касается?

– Хватит препираться! Ты что-то пила?

– Конечно, пила. Я чуть не умерла от жажды.

– Быстро просыпайся и убегай. – Он так мрачно сказал эти слова, что я видела в его взгляде лишь непроглядную темноту. Мне снова показалось, что я смотрю в бездушную пропасть, которая была столь же глубокой и голодной, как сам Тартар. Теперь мне снова стало страшно, и мое сердце было готово вырваться из груди.

– Почему?

Он выругался и встал на ноги, отпуская меня.

Мне опять стало холодно. Я, округлив глаза, смотрела на него, а он схватил меня за плечи и поднял на ноги.

– Просыпайся и убегай оттуда, Ворриор. Бизар охотится на новых богов, которых он собирается продавать. Тебе не понравится то, что произойдет дальше.

От быстрой смены темы у меня гудела голова.

– Но… куда мне идти? Если ты не заметил, там вокруг только пустыня.

Пиас посмотрел на меня так, словно был готов оторвать мне голову.

– Ты богиня! Пользуйся своими инстинктами, своими силами, – сказал мне он.

Я прошипела:

– Мои силы абсолютно бесполезны! Если, конечно, ты не хочешь повесить меня в своей машине в качестве освежителя!

Пиас гневно заревел. Я испуганно вздрогнула и отошла от него.

– Просто убегай! Иначе я не смогу тебе помочь.

– Я не буду…

– Что это за черт? – Мы оба вздрогнули. Наши головы повернулись в сторону двери, где стояла женщина, уставившаяся на нас с убийственным выражением лица. Позади нее закрылась дверь лифта, который я раньше не замечала. Женщину стало видно еще лучше. Она выглядела просто потрясающе. Высокая и стройная. С формами, за которые любая девушка готова была отрубить свою правую руку. Блестящие каштановые волосы спадали на ее хрупкие плечи. Глаза были ядовито-зеленого цвета, а губы – темно-красного. Я еще никогда не видела женщину, которая бы источала столько сексуальности. Ее глаза с недоверием посмотрели на голого Пиаса, а затем устремились на меня.