Олег Балханов - Крысобой

— Фреха мне говорила, что в северных степях нет сильных магов. Там живут дремучие племена.

Не такие и дремучие, если у них есть арбалеты. Но то, что нет сильных магов, это хорошо.

— Я беспокоюсь за дедушку, — сказала Мара. — Поэтому чем быстрее мы прогоним врагов, тем лучше.

Я пока не стал говорить, что в мои планы не входит прогонять их. Мой план состоял в том, чтобы убить казарбов всех до одного.

— Отдыхать после смерти будем, — сказал я выстроившимся в одну шеренгу бойцам. — Выдвигаемся вдоль склонов холмов в направлении форта, той дорогой, что гоблины туда шли.

Все лишнее оставили в палатках. С собой взяли только оружие. Луна, как обычно, пряталась за облаками, что этой ночью нам было на руку. В колонну по два мы рысью поскакали при свете звезд.

Арма опять старалась скакать помягче из-за пассажирки на передней луке седла. Когда за деревьями показались дома Подбрезовы, Мара осмотрелась и превратилась в ворону. Улетела вперед к форту, а наш отряд шагом поехал к последнему холму.

Примерно тысяча казарбов, судя по числу их лошадей и походных шатров, расположилась неподалеку от форта, контролируя единственный выезд через ворота.

Огни в их лагере не горели, за исключением одного костра, вокруг которого сидело человек шесть. По краям лагеря две пары конных часовых смотрели во все стороны. Нас на холме за деревьями они не видели.

Мара скоро вернулась, облетев округу. Я слез с лошади. Мара отряхнулась.

— Никого больше не видно, — прошептала она мне на ухо.

Я дал знаком команду обернуть копыта лошадей приготовленными тряпками.

В форте часовые на стене изредка выглядывали из-за зубцов башен. Казарбы, похоже, штурмовать форт не собирались, а приготовились взять его измором.

Можно было бы попробовать застать казарбов врасплох и навести шороху, а потом умчаться по равнине к отряду Катона, заманивая врагов в ловушку. В преимуществе наших лошадей в скорости я был уверен, увидев низкорослых лошадок казарбов. Такие хороши для дальних переходов, а не для скачек наперегонки с ветром.

Но рисковать я не хотел. К тому же, они могли и не поддаться на провокацию.

Если бы тучи полностью закрыли небо, тогда в темноте у нас появилось бы преимущество. Ночью враги ничего не видели, приборов ночного видения у часовых я не заметил. Понятно, что война по расписанию, только в светлое время суток, единственно возможный для них вариант.

Эти дремучие степняки ничего не знали о наших шлемах, сделанных по технологии троллей. И конечно, они не подозревали о наших дальнобойных арбалетах.

Пока я просчитывал варианты, сама собой сложилась выгодная ситуация.

У казарбов наступил момент смены караула, а небо услышало мою просьбу. Поднялся ветер и пригнал тучи. Стало темно, как в той пропасти в пещере троллей.

— Спасибо, Хильда, — одними губами произнес я.

Мара посмотрела на меня и улыбнулась. Я кивнул ей и она, обернувшись вороной, взлетела повыше на дерево.

Мы медленно и осторожно, шагом поехали вперед, растянувшись цепью.

Марвин поднял руку, когда оказался примерно на триста метров от ближайшей пары часовых. Они только заступили и глаза еще не привыкли к темноте.

Остальные мои бойцы выровнялись полукругом, ориентируясь на поднятую руку Марвина, и сами поднимали, когда оказывались на расстоянии выстрела.

Я подъехал ближе всех. Справа от меня был Люк, чуть дальше — Зоран. Заряженный арбалет Мары я держал на коленях.

У костра осталось сидеть четверо, они и были нашими мишенями.

Марвин должен стрелять по крайнему слева часовому, а трех других распределили между остальными бойцами, по двое на мишень.

Марвин резко опустил руку.

Теперь счет. Раз, два, три.

Мы все выстрелили одновременно. Я успел выстрелить еще раз из арбалета Мары прежде, чем четвертый у костра сообразил, что нужно кричать «караул».

Только одна лошадь под часовым негромко всхрапнула от падения своего седока. В остальном, как была тишина, так и осталась.

Я направил Арму неспешным шагом к костру. Под прикрытием Люка и Зорана слез и аккуратно собрал болты. Даже добивать никого не пришлось. Один болт застрял в черепе казарба, и я решил, что проще забрать его вместе с головой. Вытащил саблю и отсек. Возле костра лежал как раз какой-то мешок и я засунул голову в него. Огляделся.

Марвин и Чек уже повыдергивали болты из трупов часовых и с обеих сторон лагеря смотрели на меня вопросительно.

Нет. Рисковать не будем. Была бы нас сотня, мы эту тысячу перерезали бы во сне. Для первого раза достаточно нагнать жути. Отрубать головы я не планировал, но так уж получилось. Я снова вынул голову врага из мешка и поднял в руке, показывая Марвину и Чеку отрезать по одной. Они поняли и ловко проделали это.

Я махнул в сторону леса на другом конце долины по направлению к северо-востоку. Уходим.

Мара поняла и полетела туда.

Мы верхом, тихим шагом, направились друг за другом. Я остановился последним и оглянулся на форт. Там между зубьями башни какой-то человек в рогатом шлеме смотрел прямо на меня. Он помахал культей с крюком. Я тоже поднял руку, сжав в кулак.

Крюк по своему обыкновению взмахнул флагом. Не уверен, узнал ли он меня. Но вообще-то со зрением у него все было в порядке. Это я знал точно. Катапультой Крюк управлял, как бог войны.

Мы удалились на километр, перейдя с шага на рысь. Потом остановились, чтобы прислушаться и снять тряпки с копыт лошадей. В лагере казарбов еще не хватились. Жаль, что у Катона приказ ждать командора и в авантюры не вмешиваться, ну да ладно.

Моей главной целью было посеять сомнения в рядах врагов.

Помощи от Хильды в этой честной войне, без применения врагом запрещенных магических приемов, ждать не приходится. Но создать впечатление, что на нашей стороне злые и голодные духи, явно не помешает. Руки врагов должны дрожать, когда они будут целиться в нас из своих арбалетов и луков.

А Крюк расскажет защитникам форта, что они не одни, и поднимет боевой дух.

Озлобленные нашей ночной вылазкой казарбы могли попытаться атаковать форт, но это тоже входило в мой план. Атаковать — это не защищаться за высокими каменными стенами, окруженными рвом. Штурмовых приспособлений у этой тысячи нет, поэтому форт должен выдержать атаку. И чем больший урон понесет эта тысяча, тем лучше.

Мы остановились на опушке и отпустили лошадей отдохнуть. Мара скромно сидела на дереве, наблюдая за окрестностями. Но я догадывался, что ей не нравилось смотреть на головы казарбов.

Мои парни наоборот, с интересом разглядывали незнакомые рожи. Все сошлись во мнении, что далекие предки этих казарбов состояли в родстве с гоблинами, разве что ростом не вышли. Мне так не показалось, просто грубые и обветренные лица степняков-суровых воинов. Я наконец-то вытянул болт, застрявший в черепе врага.