Анна Батлук - Студентка в наказание

– Ты первая.

Я посмотрела по сторонам, удостоверилась, что огневики находятся далеко и услышать нас не смогут, придвинулась к Таматину ближе и шепотом сказала:

– Покушение было не на Лиссу, а на меня.

– А? Что?! – заверещал Таматин так громко, что Олеф оглянулся на нас и пропустил удар от Эдита.

– Да тише ты! Дистанционный удар хотели нанести мне, а не Лиссе.

– Откуда знаешь? – наконец-то расслышал Таматин. – Это точно? Тебе следователь сказал?

– Нет, догадалась, – фыркнула я. – Все подробности потом – не хочу, чтобы кто-то услышал. У тебя задачи секретничать нет, так что давай скорее.

– Расскажу так же, как и ты, – гений психанул. – Два слова, об остальном догадаешься сама.

Но все-таки Таматин вредничать прекратил и рассказал, что по теории его отца магию можно открыть для человека даже с нулевым потенциалом. Для этого нужно просто перестроить человеческий организм. Оценили, как звучит? «Просто перестроить организм». Мне тоже понравилось. Перестройка должна происходить постепенно, с помощью различных видов медитаций, зелий и воздействий стихий. Схема вообще была сложная, но, как мне сообщил Таматин, – действенная. Во всяком случае, несколько удачных опытов провести удалось, и люди, на которых эти самые опыты проводились, магию все-таки обрели. Обрели, но вот потенциал у них был крайне нестабилен, а потом еще выяснилось, что перестройка организма бесследно не прошла и начались серьезные проблемы со здоровьем. Настолько серьезные, что изобретенную систему запретили, а во всеуслышание объявили, что она не работает.

– А возможно ли, чтобы на человеке провели все эти опыты, а он и не заметил? – опасливо уточнила я.

Таматин взглянул на меня, как на дурочку.

– Тебя можно в медитацию незаметно погрузить?

– Ну-у-у…

– Не смеши, пожалуйста, Ляля. Я, конечно, понимаю, что боевики не такие умные, как преподавателям хотелось бы, но всегда был о тебе гораздо лучшего мнения. Не разочаровывай меня.

Не найдя подходящих слов, я отмахнулась. Но настроение немного улучшилось – теперь хоть не стоит бояться, что я стала подопытным кроликом кого-то, кто решил воспользоваться знаниями умершего Заммориуса Кряхса.

***

К Лиссе нас пустили через неделю. Выглядела она бледной, но вполне себе живой. Во всякому случае, когда Таматин решил сесть к больной на кровать и занял большую ее часть, Лисса гения спихивала очень даже бойко. К подруге мы заявились целой компанией, заняли все имеющиеся стулья, и потому Таматину пришлось стоять.

– Лисса, у тебя есть предположения, кто это мог сделать? – Хантер терпеливо подождал, пока все желающие выдадут свои глупые шутки, и потом только перешел к делу.

Мы все замерли в ожидании ответа, но Лисса развела руками.

– Хантер, ты не первый, кто у меня об этом спрашивает – дознаватели каждый день заходят. Но я не знаю.

Мы с Таматином переглянулись и синхронно опустили глаза в пол. Мы-то знали секрет, а вот Хантер оставался в неведении и потому наседал.

– Дистанционный удар требует огромных сил – не может быть, чтобы его сделали просто так, в качестве устрашения. Или дознаватели считают, что это теракт?

– А Лисса тут при чем? – влез Олеф. – Логичнее тогда напасть на тебя, как на члена императорской семьи.

– Или на Лялю, как на дочь министра, – внезапно подал голос Таматин. Я вздрогнула, а эта долговязая зараза заговорщически мне подмигнула. Да так незаметно, что заметили все.

– М-да… – протянул Эдит – от гения он адекватного поступка и не ожидал. – Родная, но ты не думала, может быть, что-то дома произошло?

– Да, кто твои родители? – поддержал друга Хантер.

Лисса пожала плечами и подтянула сползший рукав больничной ночной рубашки. За дни пребывания в лазарете она заметно похудела и на широкой кровати казалась совсем маленькой.

– Обычные рабочие на заводе. У отца нулевой потенциал, у мамы – три единицы. Удивительно, что я оказалась такой одаренной – я и еще брат с сестрой. Из семерых детей почти половина маги – неплохая статистика.

– Сколько в вашей семье детей? – ахнул Эдит. – И ты самая старшая? Тогда следует рассмотреть версию, что это тебя младшие заказали. Семь детей! Бедные твои родители! Бедная ты! У меня один старший брат, и то я его готов убить с регулярностью тысяча раз в сутки.

Лисса рассмеялась и влюбленным взором уставилась на Эдита. Тот ответил ей тем же, и как-то сразу стало всем понятно, что мы тут лишние. Но не успели выйти из палаты, оставляя влюбленных одних, как Лисса встрепенулась.

– Ляля, ой, хотела тебе рассказать и забыла. Мне здесь скучно было, и я все подряд читала, даже газеты. Про твоего отца пишут во всех выпусках.

– Что с ним? – всего за несколько секунд, пока я дождалась ответа Лиссы, на висках выступил пот.

– Про его работу пишут, – Лисса достала из-под подушки стопку газет. – В колонке «Политика». Я подумала, что тебе будет интересно узнать новости из внешнего мира, и оставила несколько интересных.

Я машинально схватила газеты и уставилась на первую полосу верхней. «Совет пяти в осаде или просто получили совет?»

– О чем это?

– Может быть, ты у себя почитаешь? – тактично шепнул мне Олеф и потянул за руку из палаты. Я шла следом, на ходу перебирая газеты и читая заголовки: «Тиррос и Контас – противостояние друзей или нас водят за нос?», «Контас переходит в наступление», «Земля во власти людей или во власти государства?» и далее по такому же принципу. Судя по всему, новый закон о недрах занимал все внимание репортеров. Попрощавшись с Олефом и Таматином и пообещав Хантеру, что мы увидимся позднее, я села на один из широких подоконников в коридоре и принялась читать статьи. Отец научил меня читать между строк и никогда не верить журналюгам до конца, но все-таки из прочтенного складывалось следующее впечатление: большая часть Совета пяти и кабинета министров склонялась в сторону варианта закона группы Дрома Контаса. Уже были проведены предварительные слушания, и результат их оказался не лучшим для группы Тирроса – многие министры думали совсем даже не о стране, не о простых людях, а о том, что, быть может, их детям когда-нибудь и привалит великое счастье в виде огромной силы. Или силы не огромной, а полезно избирательной. Но Чиррас, пользуясь тем, что находится в Совете пяти, потребовал проведения дополнительных исследований по увеличению магического потенциала. Насколько я поняла, отец, понимая, что игра почти проиграна, хотел или потянуть время, или протолкнуть оговорку об искусственно приобретенном потенциале. Иначе зачем эти исследования?

Прочитав все статьи, я вдруг задумалась: а почему отец вообще задался этим вопросом? Неужели мой потенциал действительно увеличен искусственно, и огромную роль в этом сыграли родители? Может быть, дело не в какой-то психологической травме или еще в чем, а отец придумал, как сделать свою неудалую доченьку магически одаренной?