Сергей Михайлов - Беглецы

На звонок бесшумно появился секретарь Рунгас, уже более двадцати лет назад сменивший, умершего на службе отца. Саафату казалось, что только этот седой слуга вжился в этот замок - он всегда появлялся и исчезал неслышно. Точно также, как и его отец.

- Рунгас, мне нужен Корад. Ты знаешь кто это? Он подчинялся бедняге Иссильраду.

- Да. Я знаю кто такой Корад Корвуд из Срединного Королевства. И знаю, что он подчинялся убитому Иссильраду Шакунду.

- Рунгас, ну что говоришь? Кто мог убить Иссильрада в этом замке? Глупость какая-то, - разозлился Саафат. Но тут же взял себя в руки.

- Прости, старый друг. Выбило меня из колеи это происшествие.

На отповедь об убийстве Рунгас ничего не сказал, но сжавшиеся в ниточку губы, говорили, что он остался при своем мнении. Он спросил:

- Корада вызвать немедленно?

- Если у него нет срочных дел, то да. Если что-то есть, пусть заканчивает и выезжает, я сам буду разговаривать с ним.

- Хорошо, - кивнул секретарь. - Еще задания будут?

- Нет. Ступай. Хотя, подожди. Принеси мне книги о Вогалах, хочу немного освежить память.

- Труды школы Гармея?

- Да. И, конечно, трактат преподобного Зарии.

Рунгас опять кивнул и неслышно удалился.

Хоть Саафат и решил для себя, что смерть Иссильрада, это несчастный случай, но какая-то мелкая заноза в мозгу не давала ему покоя. Живой убийца сюда пробраться точно не мог. Только магия - но замок Вогалов? Устав уже уговаривать сам себя, Саафат решил подождать заказанные книги. Перечитаю, а вдруг раньше что-то пропустил.

Туманель не был затворником, в его замке - красивом даже по меркам эльфов, а на людской взгляд, вообще, сказочном - всегда было множество его соплеменников-гостей, а также прислуги и артистов. Часто встречались тут и представители других рас - люди и гномы. В отличие от остальных Домов, Туманель еще до сих пор принимал у себя их - словно не висела над миром тень новой Всеобщей Войны - подобной той Великой.

Великолепные музыканты сменяли друг друга, их можно было встретить в самых разных местах замка и сада, незаметно переходящего в лес. Все в этом замке чувствовали себя словно на постоянном празднике. Злые языки - в основном люди - утверждали, что веселье это, похоже на гулянье в комнате умирающего.

Все знали, что род Озерных эльфов затухал - у Туманеля не было прямых наследников - остались какие-то родственники там, где когда-то сверкало своим серебром Озеро. Но они деградировали вместе с умирающей природой того места и не знались с Туманелем. Ходили даже слухи, что те, кто не ушел с берегов пропавшего озера, поклявшись ждать, когда оно вернется - превратились в черных эльфов.

Со смертью Туманеля его род исчезнет и на предутреннем небе, в том месте, где собраны звезды эльфийских родов, станет на одну звезду меньше. Однако, угасание это - по человеческим меркам - длиться могло почти бесконечно. Сам Туманель точно знал, когда он умрет, он это решил для себя давно - в тот самый день и час, как только мир закончит неправильный круг и вернется на тот путь, которым он должен идти, он примет смерть. Но пока до этого момента еще очень долго - надо трудиться и трудиться, чтобы сделать мир счастливым.

Эльфийский маг, когда-то на Саремском поле бился в тех же рядах, что и Саафат, и также как он видел все, что натворила Великая Война. Еще в начале Войны, весь его род полег на берегах Озера, когда войска Черных пришли в тот край. Это было страшно - орки, переродившиеся люди, эльфы и гномы волна за волной шли на приступ озерных замков, тысячи гибли, но Зерги гнала им на смену новые тысячи. Очень уж нужно было ей владение Озером. Не осталось никого, кто знает зачем ей нужно было оно, сам Туманель считал, что озером она расплатилась с Нижним Миром за Колодец Зерги. Ведь недаром, оно начало исчезать, как только Черные полностью захватили

Озерный Край. А после того, как оно полностью высохло, появились первые слухи о ненасытном колодце.

После Великой Войны Туманель не появлялся больше в тех местах, не желая видеть полузасохшие искривленные деревья на месте прекрасного леса, и пыльную пустыню, на месте, где когда-то блестела водная гладь. Все эльфы оплакивали Озеро, для всех их оно было святыней, но для Туманеля, оно было не только объектом поклонения - это был его дом, его родные, его жизнь. В последней битве на Саремском поле, он словно одержимый Вогал, рвался в самые кровавые места, пытаясь найти и сразиться с самой Зерги, но не нашел.

В этом мире, только для тех, кто живет на земле - все серьезно, для богов же и из Верхнего, и из Нижнего миров - вся эта жизнь лишь вечная игра и развлечение. Похоже им доставило немалое удовольствие смотреть, как смертельный враг Черных в той войне, сам становится темным. Но клятва эльфа священна, а Туманель поклялся вернуть Озеро. И Враг воспользовался этим - пообещал вернуть святыню, потребовав всего лишь перейти на службу к нему. Конечно, Туманель долго мучился - противоестественно светлорожденному служить Врагу, но слишком чистой и высокой была его цель. Так казалось ему. Озеро вернуло бы к жизни его род - озерные эльфы опять стали бы мощным светлым кланом, одним из столпов увядающего эльфийского царства. И он решил пожертвовать собой ради этой святой цели.

Заридан напряженно вглядывался в угол, он чувствовал, что это уже близко и должно вот-вот появиться. Так и есть - тень в углу стала сгущаться и все тело начали болезненно покалывать иголочки. Он с детства помнил это ощущение - так у него всегда бывало при проявлении магии Вогалов.

Когда ему было четыре, это произошло в первый раз, и с тех самых пор он помнит себя.

Он не помнил своих родителей - потом уже взрослым с помощью магии он выяснил, кто они. К тому времени, к четырем годам, он уже остался круглым сиротой - отец и мать сгинули в огне при нападении орков на деревню в пограничном княжестве. Этого момента он не помнил - его воспоминания начинались с того, что он видит перед собой лошадиные копыта и слышит сверху трубный голос. Он поднимается с четверенек и на лесной дороге, на которую он выполз, видит всадников - тогда они показались ему огромными - до неба!

Потом, сравнивая их с всадниками других рас, он убедился, что Вогалы, действительно, гораздо больше, чем представители других рас. И лошади у них были крупнее.

Огромная ладонь хватает его за меховую распашонку и подносит к лицу. Заридана колят мелкие щекотные колючки. Кто-то рядом, что-то говорит, и остальные всадники смеются.

Заридан не испугался, наоборот он улыбнулся и потянулся ручками к бородатому лицу. Как после он понял, это решило его судьбу. Вогалы не были жестокими, они были просто равнодушными к судьбе людей, как, впрочем, и остальных рас. И, не улыбнись, и не потянись маленький Заридан к рыжей бороде, на него бы посмотрели, и, положив в сторону, проехали мимо.