Сергей Михайлов - Беглецы

Преградой между большой войной и миром осталась только река. И то только до тех пор, пока орки не построят достаточно плотов. Корад представил сколько пленников из пограничных княжеств, под бичами орков, сейчас рубят и волокут к реке вековечные сосны. Страдания людей и внутреннее концентрированное зло Орды и разбудило его. Славуд даже зубами заскрипел - нет не зря Саафат создал свое братство - если бы все получилось и Хорузар умер год назад, ничего этого не было бы и мир, стоял бы еще несколько лет. До появления новой личности у какой-нибудь из рас.

Что делать? Похоже, он первым узнал о вторжении, надо предупредить всех, до кого сможет дотянуться. Но сначала надо убедиться еще раз. Корад распахнул дверь и шагнул в ночь. На палубе просыпался народ, те у кого не было денег даже на общую каюту. Лошади внизу на палубе под навесом, тоже забеспокоились. Видно и животных коснулась растекшаяся вокруг войска, аура зла и страдания.

Все - и те, что были на открытой палубе, и поднимавшиеся из трюма, и первые появившиеся из кают, сразу бросались к левому борту. Первые восхищенные восклицания, вызванные величественной картиной, расцвеченного огнями берега, быстро сменились на шепот и горестные вдохи. До людей начало доходить, что это такое.

- Ну, вот! Дождались! - высказал общее мнение стоявший рядом с рулевым капитан. Он вставил в фразу пару крепких словечек и подытожил: - Кончилась мирная жизнь. Последний раз иду этим путем. Назад возвратиться уже не смогу.

Постоял и горько добавил еще:

- А говорили, что орки боятся воды...

Где-то внизу заплакал ребенок и испуганная женщина, стала его успокаивать. Все, кроме капитана, говорили шепотом, словно боясь, что орки на берегу могут их услышать. Баржа жалась к самому краю фарватера, подальше от ставшего теперь чужим берега. Корад еще постоял, вглядываясь в огни на берегу и лишь когда, дышащее злом, мерцающее марево осталось позади, он вернулся в каюту. Теперь все планы менялись, но раз он все равно высадится в Серебримусе, то все-таки разберется, что там происходит и заберет Соболя. Теперь каждый человек на счету.

Хорузар ехал вдоль фронта своих войск - еще какой-нибудь десяток лет назад никто не думал, что такое возможно - оркская кавалерия. А теперь даже самые упертые шаманы залезли на лошадей. И никто уже не шипит и не проклинает нововведения в вековечный уклад стаи. Хотя Хорузар и вспоминал с яростью годы плена, где-то глубоко в душе он понимал, что ни будь этих позорных лет, он вряд ли бы добился своего нынешнего положения.

Подсмотренное там в плену, стало основой того, что он совершил сначала со своими родовыми воинами, а потом и с остальной Ордой. Он впервые в жизни внес в организацию Орды элементы дисциплины. Это и стало основой для создания этого страшного кулака, дробящего сейчас войска людей. Это и еще то, что он посадил всегда бегущих воинов-орков на лошадей. Теперь люди ничем не превосходили войска Орды, а их многочисленность, выносливость и природная склонность к войне, давала все шансы уже через несколько лет, завоевать все земли - от моря до Запретных Гор.

Все: и враги, и сородичи, считали, что именно это и вознесло Хорузара на его нынешнюю вершину. Но никто из них, даже самые близкие не знали, что было еще кое-что, что по-настоящему и было первопричиной успеха.

Всем известно, что орки в плену не выживают. Лишенные свободы и своей стаи, они чахнут и умирают. Или сходят с ума и их убивают. Но это взрослые. У маленьких орков психика гибче, и они все-таки могут приспосабливаться к новым условиям жизни. Так, что будь Хорузар постарше, когда попал в руки людей, он наверняка, сгинул бы в неволе.

Как бы то ни было, он все равно оставался орком - работать отказывался и часто впадал в ярость - поэтому его держали только на потеху и показывали за плату. То, что он был сыном вождя вызывало дополнительный интерес. При очередном приступе, когда он начинал кидаться на зевак, пришедших на него посмотреть, и пытался разорвать цепь, на которой сидел - его избивали и закрывали в клетку. Люди считали его зверьком и относились соответственно. Но Хорузар не был зверем - острый ум подсказал ему, что лучше вести себя так, как от тебя этого ждут. Это легко укладывалось в сознании людей, и никто не обращал на него опасного внимания. Заметь они, что он интересуется всем тем, что видит вокруг себя и подолгу обдумывает увиденное, его, наверняка, убили. Никому не нужен зверь, который думает - это опасно!

Он уже почти три года прожил такой жизнью и вот, однажды, когда ему опять надоели любопытствующие, пытавшиеся ткнуть в него палкой чтобы разозлить, он начал рвать цепь и кидаться на ограждение. Он оскалил пасть, выставил клыки, рычал и выл на радость отскочившим зрителям. Привести себя в ярость ему ничего не стоило - орочья природа легко брала верх над мозгами, стоило ему только немного отпустить вожжи самоконтроля.

Его снова избили и забросили в будку, что стояла тут же, недалеко от вольера, рядом с клетками медведя и волка. К ней не могли подойти зрители, лишь надсмотрщик иногда заглядывал, чтобы проверить жив ли он. Порычав еще для большей убедительности, он дождался, когда охрана уйдет к себе в будку и затих. Главным в его мечтах всегда было одно - свобода. Он засыпал с этим и просыпался. Вот и сейчас он свернулся в углу и начал бесконечное перебирание любой возможности сбежать, потом незаметно заснул.

Проснулся он от того, что почувствовал, что он уже не один в клетке. Это невозможно, любого человека он слышал еще на подходе к загону и давно бы проснулся. Пытаясь не показать, что он уже не спит, он приготовился к прыжку, но тут его остановил голос:

- Не вздумай, Хорузар. Пожалеешь.

Орк мгновенно обмяк - его поразило не то, что голос был абсолютно спокоен - его владелец ни капли не боялся - а то, говорили на оркском, и даже на диалекте его рода. Не пытаясь дергаться - мозги у него действительно работали намного эффективнее, чем у большинства сородичей - он открыл глаза. В сумраке наступавшего вечера перед ним стояла фигура в плаще с накинутым капюшоном. Это был человек. Высокий, широкоплечий и молодой - острые глаза Хорузара ухватили все это в один миг.

Хорузар без всяких объяснений понял, что человек людской шаман - не только потому, что он появился неслышно, и не потому, что он не боялся его, как все остальные люди, а потому что почуял - от пришельца просто несло силой. Чутье на это у молодого орка было как у зверя. И он также по-звериному преклонил голову, признавая превосходство соперника, и спрятал глаза.

- Покорность показываешь? - усмехнулся колдун. - Не надо, ты и так у меня весь на ладони. Как только ослабею, сразу в горло вцепишься...

Пленник зло зарычал, но глаз не поднял.