Анастасия Никитина - Ректор по семейным обстоятельствам

— Про себя они говорить не захотели, пожалели серебрушку за посредничество. Только спросили, кто тебя получше знает. Ну я им на Круппа и показал.

— Прям так взял и из чистого человеколюбия, то есть бесплатно, показал? — недоверчиво хмыкнула я.

— Так я ж тогда не знал, что они бесплатно! — возмутился Адам. — Думал, потычутся туда-сюда, да всё равно ко мне вернутся. Ты-то у нас девушка скрытная, где тебя искать, если не сидишь на соседнем стуле, небось, только Создатели и знают!

— А с Круппом что? — вернула я разболтавшегося толстяка к теме разговора.

— А ничего. Они посидели, выпили. И вместе ушли. Я даже плату с них не спросил, думал, раз Круппов сундучок в комнате стоит, так он вернётся, тогда и расплатится. Не вернулся.

— Чтоб ты, и отпустил кого без платы? За дуру меня держишь?! — огненный шар снова вспыхнул на моей ладони, заставив трактирщика заговорить вдвое быстрее.

— Да не видел я, как они вышли. В погреб спустился за вином. Возвращаюсь — нету ни их, ни гнома безголового. Но Круппов сундучок…

— Это я уже поняла! Дальше!

— А нечего «дальше». Вчера они снова приходили. И опять про тебя спрашивали. А Крупп так и не вернулся.

— И с чего ты взял-то, что с ним что-то случилось? Даже не видел, как он уходил. Темнишь, шельма?!

— Что сразу «темнишь»? — испугался Адам, видимо, смотрела я совсем не добродушно. — Сегодня утром караванщик его искал — ругался. Крупп должен был с ним идти и не явился. Ты когда-нибудь слышала, чтоб Крупп на контракт плюнул? Вот то-то же.

— А северяне что говорили? Где они гнома потеряли?

— А я кто такой, чтоб спрашивать? — огрызнулся трактирщик. Он явно уже успел пожалеть, что рассказал мне о странных караванщиках. — Сказали, что он их кинул. Мол, твой дом показать обещался и не показал: удрал в переулках.

— И ты в это поверил? — рыкнула я вне себя от бешенства.

— Я к тебе в кровать не заглядывал. Откуда мне знать?

— А это тут при чём?!

— Так ты часто с Круппом по тракту ходила. Да и слышал я, как он тебя с собой на юг звал.

— Лучше бы ты слышал, куда гном с караванщиками пошёл, осел длинноухий! — рявкнула я, выбираясь из-под стойки, одной искрой припечатала к стенке замахнувшегося в мою сторону лавкой грубияна и вышла на ночную улицу.

Грохот, доносившийся из трактира, стих, едва захлопнулась дверь. Похоже, хозяин таки устал еженедельно оплачивать штрафы в городской страже и разорился на артефакт звукоизоляции. Что ж, штрафы он больше не платил, но и стражников, способных утихомирить разгулявшуюся наёмничью братию, обозлённые соседи больше не вызывали.

Вдохнув прохладный ночной воздух, я оглядела полутёмный переулок. Уличных фонарей здесь не было: не центр, и подворотни тонули в непроглядной тени. Шагнёшь в такую и расквасишь нос, запнувшись о невидимый порожек. Или очнёшься пару часов спустя без кошелька, украшений и большей части одежды. Или не очнёшься вовсе… Оружие в Питруге не обнажали, но придушить за пару монет, да ещё в таком вот переулке могли запросто. Впрочем, мне, как магичке, подобное не угрожало. Местные разбойнички редко рисковали связываться даже с простыми наёмниками, что уж говорить о боевых магах.

А вот на Круппа какие-то нашлись. В то, что полугном пообещал незнакомцам показать мой дом, я не поверила ни на секунду. И дело тут вовсе не в высоких моральных качествах Круппа. Он, как и любой другой, банально не знал, где я живу. Эту тайну, вкупе со своим настоящим именем-титулом, я хранила как зеницу ока. Так куда же мерзавцы увели моего дружка? А главное, зачем?

Тихий короткий скрип вывел меня из задумчивости. Последовавший за ним щелчок заставил напрячься и моментально активировать щит. Эти звуки я ни с чем не спутаю: в десятке шагов от меня, во мраке очередной подворотни, кто-то только что натянул тетиву арбалета.

Меня ждут? Или не меня?

Не сбавляя темпа, я продолжала идти по улице. Если это ночные грабители, то тусклое голубоватое свечение щита убедит их, что намеченная добыча не съедобна от слова «совсем». Не убедило: арбалетный болт со звоном отскочил от моего горла. Это что ж за самоубийцы вздумали пролить кровь на священные камни храмового города?!

Я запустила в воздух плетение света и метнулась к ближайшей стене: если зайдут со спины, никакая магия не избавит меня от профессионально затянутой на шее удавки. В ближайшей подворотне обнаружился горбун-арбалетчик, уже накладывающий новый болт на свою игрушку. Я бросила в него обездвиживающую искру, но она погасла, едва соприкоснувшись с одеждой. Мерзавец захрюкал и спустил тетиву. Впрочем, его попытка оказалась такой же неудачной, как и моя: болт укатился под забор, не причинив мне ни малейшего вреда.

— Ну и что дальше? — крикнула я. — Отпустили бы вы меня, пока не покалечились!

— Смотри-ка, за нас беспокоится, — ухмыльнулся горбун. — Я ж тебе говорил, Гмыря, что бабам нравлюсь, а ты не верил.

Из соседней подворотни, куда не достигали лучи моего маленького солнца, донеслось ещё более мерзкое хрюканье.

— Ща, спеленаем её и посмотрим, кто кому нравится, — послышалось сверху.

Да сколько же их тут?! Повинуясь какому-то звериному инстинкту, я отскочила в сторону. На мостовую, звякнув, упала сеть из переплетения серебристых цепей и тут же взлетела обратно.

— Шустрая, — ухмыльнулся ифитов любитель карнизов, и я едва успела увернуться от очередного падения проклятой ловушки. Она лишь чиркнула по пальцам, снова взлетая вверх, и кожу обожгло холодом так, что моё загнанное в угол Высочество едва не взвыло: белое железо! Материал, полностью блокирующий магические способности! Безумно опасный и баснословно дорогой. Откуда он у ночных грабителей?!

— Долго не попрыгает, — в круг света шагнул громила со второй сеткой в руках и медленно двинулся ко мне.

С перепугу я осыпала его искрами атакующих плетений, но он даже не чихнул, прикрытый антимагической сетью. Тут мне стало не до суеверий храмового города, и я выхватила парные клинки. Прилетит с небес молния на пролитую мною кровь или нет, это ещё неизвестно, а вот если меня укутают в такую вот сетку, то живой не оставят. Я уже говорила, что белый металл запрещён на континенте для всех, кроме Тайной стражи, и владение, а тем более использование его карается смертью? Таких свидетелей в живых не оставляют, будь они хоть трижды принцессами.

Я отлипла от стены, выскочив на открытое пространство, и на долю секунды разминулась с упавшей вниз сетью. Теперь ифитов верхолаз меня не достанет.

Крутить клинками, изображая из себя мастера меча, было бессмысленно. Понятно, что эти головорезы подобной демонстрации не испугаются. Единственный выход, который оставался: тянуть время и не давать загнать себя обратно в тупик, где стояла таверна. Даже в этих закоулках стража иногда появляется. Вариант вернуться в это гостеприимное заведение я даже не рассматривала. И так понятно, что открыть дверь мне никто не позволит.