Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— Нет, спасибо, — промолвил Адэр. — Проведу ночь в храме.

Поднявшись, моруна отряхнула юбку, поправила на плечах платок:

— Вы найдёте слова. Я в вас верю. — И пошла навстречу девушке.

— А мы тебя потеряли, — прозвучал звонкий голос. — Дедушка, она здесь!

Адэр хмыкнул. Дедушка… Значит, он беседовал с бабушкой.

Лег на спину и закрыл глаза.

Лошади обогнули холм и, взрывая копытами луг, понеслись к яблоневому саду, утопающему в белоснежных цветах, как в кружевах. Трава, увенчанная пышными метёлками, хлестала всадников по ногам, к небу взвивались клубы золотистых пушинок.

— Там озеро Эйра, — проорал Туман и указал на участок луга, поросший кустами барбариса. — Не хотите посмотреть?

— Нет! — крикнул Адэр, но, бросив взгляд на бордовый островок, натянул поводья, вынуждая лошадь перейти на шаг. — Хочу.

Скачка длилась несколько часов. Перед важной встречей не мешало бы умыться и переодеться.

Лавируя между кустами, всадники приблизились к глубокой яме, опоясанной кованой оградой. Адэр слез с лошади и забрался на нижнюю поперечину. Ормай обхватил его за талию, опасаясь, что правитель упадёт вместе с древней конструкцией. На дне провала искрился изумрудный водоём.

— Под лугом пещера, дно затоплено, — проговорил Туман, привязывая поводья к перекладине. — Часть свода рухнула, получилось озеро.

— Почему его назвали «Эйра»?

— А вы спуст и тесь и спросите: «Кто здесь?»

— Искупаться можно? — поинтересовался Адэр, рассматривая крутую железную лестницу, прикреплённую к отвесному склону провала.

— Чего ж нельзя? Можно. Только там жутко, — предупредил Туман и услужливо распахнул калитку.

Захватив сумку, Адэр сошёл по ступеням на узкий обрывистый берег. Ормай замер внизу лестницы, готовый в любую минуту прийти на помощь.

В утробе полуразрушенного грота и правда было жутко. На уши давила гудящая тишина. Над головой синел лоскут неба как перекошенная дверца в реальность. В двадцати метрах от берега зияла пасть пещеры. С уцелевшего свода свисали сталактиты, похожие на окаменевшие водопады. Застывшие струи отражались в зеркальной поверхности озера, и казалось, что такие же водопады, вопреки всем законам природы, поднимаются со дна водоёма.

— Кто здесь? — крикнул Адэр.

Озеро подёрнулось рябью, из грота донеслось: «Эй-ра-а-а-а».

— Ничего себе, — едва слышно промолвил Ормай. — А мы здесь не одни.

Адэр разделся и, набравшись смелости, прыгнул в холодную воду. Сделал несколько гребков, поглядывая на зев пещеры и убеждая себя, что там никого нет. Так и не сумев утихомирить дрожь, схватился за протянутую руку охранителя и выбрался на берег.

Через сад бежала гранитная дорожка. С ветвей осыпались белоснежные лепестки. Сквозь душистый аромат пробивался пьянящий, ни с чем не сравнимый запах неизвестного времени года. Словно прочтя мысли седока, лошадь фыркнула, встряхнула гривой и остановилась.

Адэр спешился, бросил охранителю поводья:

— Скройтесь с моих глаз. Оба. Живо!

Когда затихло цоканье копыт по камням, втянул в лёгкие воздух без примеси запаха лошадей и устремился вглубь сада.

Эйра обмакивала кисть в ведро и покрывала ствол яблони прозрачным раствором. Хрупкая, воздушная, в белом кружевном платье, с атласной лентой в волосах, она, как яблоневый цвет, впитала в себя очарование весны. Рука двигалась плавно, неторопливо: вверх — вдох, вниз — выдох.

Несколько мужчин и женщин, орудуя граблями, перекидывались беззлобными шутками. Подкалывая друг друга, охранители складывали прошлогоднюю листву в садовые тележки. Даже Талаш — человек, к которому невозможно подкрасться — не замечал правителя. Либо делал вид, что не замечает.

Затаившись в паутине ветвей, Адэр наблюдал за Эйрой и пытался дышать так же плавно, неторопливо, как двигалась её рука. Ему были необходимы эти минуты затишья перед бурей. Смирения и послушания он не ждал.

Эйра бросила кисть в ведёрко. Немного постояла, рассматривая что-то у себя под ногами. Обернувшись, сделала реверанс:

— Ваше Величество… — И опустила голову.

Люди отложили грабли и вилы: без спешки, без любопытства во взорах, словно пришёл не правитель, а старый друг. Поприветствовали Адэра поклонами и побрели между деревьями, решая, где копать компостную яму.

Адэр поднырнул под ветви, обогнул кучу листьев и остановился в нескольких шагах от Эйры, чтобы не соблазнять себя возможностью обнять её и всё испортить.

— Я думал, что земному миру вы противопоставляете вымышленный мир с собственным звёздным небом и с собственным солнцем. Я ошибался. Природа создала то, что от неё неотделимо. Вы и есть этот мир.

Эйра подняла голову. Лицо ангела, уставшего от мирской суеты. Тусклый взгляд, будто обращённый внутрь себя.

— Моруна — это начало, — продолжил Адэр. — Кто-то говорит: сначала был свет, кто-то говорит: сначала было слово. Неправда! Сначала была любовь. Только с любовью можно было создать рай на земле, где любовь превыше всех земных благ.

Медленно пошёл к Эйре, как к легкокрылой птице, которую боялся спугнуть неосторожным движением:

— Потом появились люди. Это мы ошибка природы. Мы — смертоносный вирус. Мы проникли в ваш мир, отравили его завистью и злобой. У вас перестали рождаться мальчики-моруны. Количество дочерей сократилось до одной. Мы обрекли вас на вымирание. Не хочу быть ошибкой. Хочу просыпаться с любовью, хочу работать с любовью, детей хочу зачинать с любовью и благодаря своим детям хочу переписать своё нищее прошлое.

— Поздравляю. Вы приняли нашу веру, — сказала Эйра апатичным тоном и взяла из ведёрка кисть.

Адэр стремительно приблизился, выхватил кисть и отшвырнул в сторону:

— Вернись ко мне, Эйра!

— Мой прадед построил дом, — проговорила она, глядя себе под ноги. — В нём родились моя бабушка и мама. В нём родилась я. Дом переходит от матери к дочери. У нас так принято. Мой дед посадил сад. Отец успел посадить берёзку, но она не прижилась. С другой стороны дóма поле клевера. За полем осиновая роща, в ней маленькое кладбище. Шесть могил. Две могилы рядышком, проход, две могилы рядышком, снова проход… Могила моего отца и пустая могила матери. Я цеплялась за маму три года и не понимала, что продлеваю её муки. Если бы не я, она бы не искала смерти в Зурбуне. Она бы покоилась рядом с мужем, а не в яме с преступниками и бродягами.

— Эйра, не надо…

Она вскинула голову:

— Я разрушаю всё, к чему прикасаюсь. Я — катастрофа. Мне надо сидеть взаперти и ни с кем не встречаться. Я не вернусь к вам. Я уже не могу скрывать, как мне больно видеть вас рядом с Луанной. Я боюсь сорваться и уничтожить её только за то, что она держит вас за руку. Вы меня отпустили. Будьте тверды в своём решении.