Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

Адэр никогда не упускал возможности сбежать из дворца Могана Великого и с удовольствием принимал приглашения Норфала. Тем более что Норфал, как и наследный принц Толан, разбирался в женской красоте.

Развалившись в раскладном креслице, Адэр пил вино, играл в карты и наблюдал за верещащими девицами в полупрозрачных купальных костюмах: лифчик и коротенькие шорты. Эйра вряд ли наденет такой костюм и уж тем более не появится в нём перед мужчинами. Интересно, она станет стесняться мужа? И как они буду заниматься сексом? Наверное, под одеялом и в темноте…

Адэр вытянулся. Моруна выходит замуж за любимого человека. Если Эйра любит его, то у неё никогда не будет мужа.

— На носу закрепили для вас кресло, — промолвила Эйра, втиснувшись между Адэром и Йола. — Там фальшборт повыше, не так дует.

— Фальшборт, — усмехнулся Адэр. — Говоришь как заправский моряк.

— Идите, а то Парень отгрызёт ножки.

— Проверю узлы на канатах, — произнёс Йола и пошагал по палубе.

— Ты меня спасла, — сказал Адэр и, повернувшись к Эйре, заскользил взглядом по ракшадскому платью с затейливой вышивкой. — Старик стал слишком болтливым.

— Он не был в Ориентале почти тридцать лет. Волнуется, как примут.

— Это мне надо волноваться. Я отправился в рискованное путешествие и тебя за собой потащил. А вдруг там живут людоеды?

— Меня не съедят.

— Я бы съел.

Не получив ответа, Адэр оторвал взгляд от натянутой на груди ткани.

— Если вы будете на меня так глазеть, — проговорила Эйра, — я больше не выйду из каюты.

— Ты вкусно выглядишь.

— Мне неприятно.

— Да брось, Эйра. Каждой женщине приятны комплименты.

— Я не хочу их слышать от вас.

Адэр мог бы приструнить её, но смотрел ей в глаза и понимал: она неточно подобрала слова и неправильно расставила акценты. То, что говорил её взгляд, нравилось Адэру больше, в сто раз больше: она смущена и взволнована, ей одновременно хорошо и плохо. И это «плохо» вынуждает её грубить, обманывать его и себя. Ему тоже хорошо и плохо: она рядом с ним, но не навсегда.

Эйра опустила голову. Немного постояла, взирая в доски под ногами, и пошла к трапу, ведущему в трюм.

Потекли дни. Эйра выходила на палубу, но к Адэру не приближалась. А он либо играл с Парнем, либо изучал документы. Его кресло перетащили к невысокой конструкции, возведённой ближе к корме. Йола хотел рассказать о предназначении этой постройки с узкими окнами — так называемой рубки, — но Адэр отмахнулся: не надо забивать ему голову чепухой. На боковой стене конструкции, обшитой пластиком, имелся выступ. Адэр складывал на него, как на стол, документы, сверху придавливал чашкой с кофе и, сидя в кресле, читал или писал.

Ориенты иногда останавливали шхуны, маневрируя парусами. Как опять же объяснил Йола, ложились в дрейф. Талаш пытался им доказать, что в светлое время суток можно двигаться без остановок: цвет и поверхность воды, форма волн и ветер подскажут об опасности. Однако ориенты не доверяли ему так, как когда-то верили Иштару. Ныряли в море и час или два не появлялись в поле зрения.

На третий день Адэр решил искупаться, но прыгнуть с десятиметровой высоты не рискнул. В носовой части шхуны борт был ещё выше. Скинув рубашку и обувь, Адэр спустился по верёвочной лестнице с металлическими ступеньками и с наслаждением погрузился в море. Вода — тёплая, солёная — отлично удерживала тело. По мышцам, уставшим от малоподвижного образа жизни, разливался приятный жар. В жилах горячилась кровь.

К Адэру присоединился Парень. Зверь не боялся высоты, глубины и превосходно плавал. Когда ныряльщики вернулись, Адэр поднялся на борт по лестнице, ориенты сбросили Парню сети и вытащили его, словно огромную рыбу.

В тёмное время суток парусники ложились в дрейф. Йола неоднократно водил шхуну в Ориенталь, но за тридцать лет рифы могли сдвинуться с места и вырасти, а Талаш не слышал шёпот моря, как слышал Иштар.

С наступлением темноты двое дежурных забирались на крышу рубки и следили за направлением ветра. Ориенты, отвечающие за паруса, спали на палубе. Адэр перетаскивал кресло на нос корабля и до глубокой ночи сидел, улавливая странные, едва заметные изменения: луна становилась больше, звёзды ярче, небо приобретало тёмно-сиреневый цвет, воздух насыщался влагой, и иногда казалось, что моросит дождь.

Морское путешествие близилось к концу. Поздно вечером, посовещавшись с Талашем, ориенты убрали паруса и бросили якорь. На палубе, залитой лунным светом, остались только Адэр с Парнем и двое ориентов. Спустя какое-то время мужчины потопали на корму, что-то крикнули на своём языке приятелям с другой шхуны, посмеялись над ответом и скрылись в рубке.

В наступившей тишине прозвучали шаги.

— Не спится? — спросила Эйра и поднялась на возвышение в носовой части парусника, похожее на треугольную сцену с одной ступенькой.

— Думаю.

— О чём?

— О Хлысте, — сказал Адэр первое, что пришло в голову.

Признаться, что он думал о ней, думал о том, что из-за её непонятных принципов потеряны пять дней — и Эйра уйдёт.

— Хлыст четыре года работал на каменоломне в искупительном поселении, — проговорил Адэр, — год провёл в «Котле», полтора года в «Провале», год на асбестовой фабрике. Что это за человек?

Эйра присела на приступок:

— Он перестал быть человеком, когда совершил первое убийство.

— Как он сумел пройти через сущий ад и выжить? — произнёс Адэр, рассматривая её руки, скрещенные на коленях.

Если бы Эйра не пряталась в своей крепости и была не так зажата, он бы сел рядом с ней и заговорил на более приятные темы. Наверное, чужие трагедии отвлекают её от собственных страхов: показаться доступной, стать ненужной.

— Хлыст умеет подчинять себе людей, — проговорила Эйра. — Он организован и умеет организовывать. Он дальновиден, жесток и безжалостен. Это делает его необычайно живучим.

Парень словно прочёл желания Адэра: подполз к Эйре и положил голову ей на колени.

— Можно распустить слух, что Хлыст работал на стражей, — промолвила она, погладив зверя. — Продажных уголовников никто не любит.

— Это мой план! — удивлённо воскликнул Адэр и перебрался к Эйре. Поймав её косой взгляд, проговорил: — Нас могут услышать.

— Поэтому вам надо знать, Хлыст это или кто-то другой, — произнесла она, перебирая пальцами шерсть холке Парня.

— Нельзя просто распустить слух. Хлыста уберут свои же дружки, его место займёт другой главарь. Надо узнать, связан ли Хлыст с главарями шаек из городов, где он проводил чистки. И надо придумать, как сообщить им, что в гибели их людей виноват именно Хлыст.

— Вы хотите разжечь бандитскую войну?

— Жалко на бой отправлять хороших парней. Пусть бандиты сами уничтожат друг друга, а хорошие парни зачистят.