Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 4

Адэр взял телефонную трубку и, взглянув в записную книжку, набрал номер.

— Банк «Аграрий», — прозвучал женский голос. — Чем могу помочь?

— Я хочу перечислить деньги на имя Иды Ламуз. — Адэр посмотрел на Парня, стоявшего у окна. — Но мой пёс умудрился пожевать газету, и теперь я не могу разобрать цифры. Вы не могли бы продиктовать мне номер счёта?

— Это против наших правил.

— Да-да, я знаю, — сказал Адэр, постукивая пальцами по столу. — Я живу в Грасс-Дэморе, и мне случайно попала в руки ваша региональная газета «Патриот». Там была статья про Иду Ламуз. Ей шестьдесят пять лет. Невзирая на возраст и плохое здоровье, она до сих пор разводит коров. Согласитесь, такие самоотверженные люди — редкость.

— Да, но я не могу…

— В статье был указан номер её счёта в вашем банке…

— Простите…

— Я звонил в редакцию этой газеты, хотел узнать, но нарвался на канцелярскую крысу. Эта крыса каждый день пьёт молоко, её дети пьют молоко, но думают, наверное, что молоко льётся с небес. Даже не верится, что я разговаривал с патриоткой аграрной страны… Пожалуйста… Я хочу поддержать Иду деньгами. От имени фермеров Грасс-Дэмора.

— Оставайтесь на линии, — прозвучало в трубке после секундной заминки.

Перевернув страницу в записной книжке, Адэр взял ручку.

— Пожалуйста, повторите имя, — раздался женский голос.

— Моё? Тауш…

— Нет…

— А… понял-понял, — протараторил Адэр. — Ида Ламуз.

— Простите, но у нас нет клиентки с таким именем.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Адэр быстро перевернул страницу обратно:

— Банк «Аграрий»? Верно?

— Всё верно. Я на всякий случай проверила закрытые счета. Ида Ламуз никогда не была клиенткой нашего банка.

— Извините. Придётся снова звонить в газету, — сказал Адэр и повесил трубку.

Бросив ручку в стену, обхватил лоб ладонью. Лия Безбур соврала…

Не зная, что и думать, Адэр принялся складывать в папку отчёты советников — с ними он разберётся завтра. На глаза попался реестр объектов недвижимости. Государственная регистрационная служба обычно подавала эти сведения в начале года. Но когда происходили существенные изменения, служба направляла старшему советнику обновлённый реестр, и если Орэс Лаел замечал нечто необычное — перечень ложился на стол правителя.

Адэр взял сшитые листы. Чутьё заставило найти фамилию, которая уже вызывала оскомину. Теперь у Мави Безбура не пять имений, а три; его супруга солгала и в этом. Два особняка с большими земельными наделами он продал на прошлой неделе. Похоже, шантажисты взяли маркиза в тиски.

Адэр снял с телефона трубку, набрал номер:

— Трой… Мне нужна ваша помощь.

Иштар бросил на лежак пухлый свёрток:

— Переодевайся. — И расположился в кресле.

Стоя под решёткой и рассматривая небо, Малика скривилась от скрипа деревянных ножек по полу, покрытому слоем песка. Уборку камеры обычно проводили вечером, перед приходом хазира; к его появлению среди дня никто не был готов.

Вдохнув горячий воздух, Малика обхватила себя за плечи, пытаясь сохранить тепло внутри как можно дольше, но по спине уже забегали мурашки.

— Сегодня суд?

— Да. Ты проиграла, Эльямин.

Малика повернулась к Иштару. Серый плащ без вышивок, чёрные кожаные штаны, сапоги из шкуры серого льва. Небрежно-изящная поза, равнодушное лицо и холодный взгляд. Сними с Иштара плащ, вложи ему в руку металлический прут, замени кресло старым табуретом — и взору явится безжалостный ракшадский воин, который когда-то пришёл огласить приговор пленникам: ей и Адэру.

— Я почему-то не удивлена, — произнесла Малика и развернула свёрток. В нём оказались бархатная коробочка, белое платье и белая чаруш.

— Забыл принести туфли, — сказал Иштар. — В машине переобуешься.

Малика кивнула (неужели он думает, что её волнует обувь?) и заглянула в коробочку: внутри лежала цепь с кулоном в виде головы тигра.

— Почему цепь, а не зажим на шею?

— Потому что ты моя шабира, — ответил Иштар.

— Мне нужен зажим.

— Переодевайся. Нас ждут.

— Отвернись, — попросила Малика и принялась расстёгивать пуговицы.

Иштар нехотя поднялся с кресла и отошёл к стене. Спёртый воздух слега всколыхнулся, и до Малики долетел аромат лайма. Этот запах появлялся вечером, когда приходил Иштар, и вместе с ним исчезал на рассвете. Сквозь невидимые дверные зазоры упорно просачивалось зловоние: запахи немытых тел, испражнений и подгоревших лепёшек. Сверху через решётку струился жар, усиливая смрад. Малика с нетерпением ждала, когда же закончится день, чтобы вновь вдохнуть воздух с привкусом воли.

— Я приспешница дьявола, а ты принёс мне одежду ангела, — сказала она, проведя ладонью по белому платью.

— Потому что ты ангел, который не смог понять меня, простить, принять и пройти со мной через всё.

— Ты помнишь…

Иштар оглянулся:

— Я всё помню.

— Отвернись!

Он уставился в стену:

— С тобой я обошёлся сурово. Я мог оставить тебя во дворце, но боялся, что ты совершишь очередную глупость. Ты, как плохая дорога: одни ямы и кочки, — всё время держишь в напряжении. А у меня было много важных дел.

— Если ты извиняешься…

— Не извиняюсь, — перебил Иштар. — Я мог закрыть тебя в Приюте Теней, приставить к тебе надзирателей, и очень жалею, что не сделал этого раньше, когда ты начала злить Хёска.

— Он невзлюбил меня с первого дня, — сказала Малика и просунула голову в ворот платья.

— Сейчас ты была бы в Грасс-Дэморе. Вместе со своими стражами.

— Они в порядке?

— Да.

— Они будут на суде?

— Ты увидишься с ними позже. — Иштар немного помолчал. — Хёск прочёл советникам документ. Он нашёл его в архиве сразу после моей коронации.

— Что за документ?

— Отчёт нашего посла в Порубежье. Я о нём тебе говорил. Там идёт речь о проклятии жрицы морун, из-за которого началась охота на твой народ.

— Интересно… — сказала Малика, затягивая волосы в узел на затылке. — И как звучит проклятие?

— Ты знаешь.

— Ваш посол мог его исказить.

— Того, кто изнасилует моруну, ждёт безумие, а у того, кто убьёт моруну, вымрет весь род. Правильно?

— Почти. — Малика накинула на голову чаруш. — Советники поверили?

— У нас другая вера, Эльямин. Мы не верим в проклятия.

— Можешь повернуться, — произнесла Малика, надевая цепь. — Какой был смысл рассказывать о нём Хазираду?

— Чтобы выбрать палача.

Малика сжала в кулаке уголок накидки:

— Это будет кто-то из моих людей?

— Да, Эльямин.

— Кто?

Иштар пересёк камеру и открыл дверь:

— Все трое.

Пройдя по тусклому коридору, Малика поднялась по каменным ступеням и схватила Иштара за локоть: от свежего воздуха закружилась голова, в глазах потемнело. Через несколько секунд ей удалось рассмотреть две тюремные машины-будки и автомобиль хазира с поднятым верхом. Слева находился Кеишраб, но гряда барханов закрывала вид на столицу. Справа тянулась знойная пустыня, изборождённая следами ящериц и змей. Впереди, на горизонте, солнце клонилось к алому горному кряжу.