Виктор Хант - Охотник за воспоминаниями

Рейнджер присвистнул.

– Ничего себе! Брегет работы самого Дока! Ты не думай, что это просто часы. У него обязательно скрытый механизм или свойство имеется, разбираться надо.

– Вот и буду ломать голову в свободное время, – сказал Крис, убирая брегет в карман.

– А пока иди, поговори с этим Костли. Исповедаться решил, гоблинов сын. Знает, что по нему виселица плачет или чего похуже.

Помещение городской тюрьмы по большей части пустовало. Но сейчас на проржавевшую клетку наложили все возможные щиты, чтобы сдержать единственного узника. Он сидел на полу в центре клетки, совершенно неподвижный, с закрытыми глазами, словно разум его был где-то далеко.

Кристофер первым нарушил тишину:

– Ты хотел поговорить со мной, Ник?

Узник открыл глаза и захихикал:

– А-а-а, еще один отец Кристофер. Только тебя я пока не убивал.

– Тебе нет смысла убивать меня. Ты делаешь это только ради наживы, – ответил Крис. – Своего наставника ты убил из-за рукописи. Этих людей отравил, чтобы получить плату за исцеление и мнимую защиту от проклятья. А с меня взять нечего.

– Ошибаешься, – прошипел Ник. – Твой дар такой яркий. Я чувствую, как он пульсирует даже сквозь решетку. Я бы забрал его себе, весь до последней капельки.

– Забрать чужой дар невозможно, оставь пустые мечтания. Лучше подумай о своей душе.

В ответ Ник только ухмыльнулся.

– Ты уничтожил рукопись, Ник? – спросил Кристофер. – Или просто спрятал ее? Где она?

– Секрет Грязного Ганса в руках моего господина, – ответил преступник.

– И кто твой господин?

– Ты скоро узнаешь. Все узнают имя того, кому я служу!

– Если он так же удачлив как ты, то я в этом сомневаюсь, – ответил Кристофер.

Ник вдруг вскочил, просунул руку сквозь прутья решетки и схватил Криса за ворот.

– Не смей говорить так о моем господине! Его имя будет сиять и затмит имена всех королей, живших когда-либо!

Крис пытался освободиться, оторвать от себя Костли, но вспышка головной боли заставила его согнуться пополам. В сознании замелькали образы, сменяясь так быстро, что он не все успевал понять. Белые шпили древнего замка. Над ним кружат огромные крылатые силуэты. Пылающий монастырь. Громадная черная птица смотрит пристально алым глазом, взмахивает тяжелым крылом и всё опять поглощает пламя…

Кристофер вынырнул из видений, упал на колени, хватая ртом воздух. Он слышал смех Ника и обеспокоенный голос тюремщика сквозь шум в ушах. Его тошнило, он ничего не понимал. Едва передвигая ноги, Крис заковылял на свежий воздух.

– Теперь я точно знаю, что попрошу у своего господина! Твой дар, исповедник Кристофер, и твою жизнь! – хохотал и бесновался в клетке Костли. – Хочу твою жизнь, твою жизнь, твою жизнь!

- Тебе нужна моя жизнь? – Кристофер Уилкс остановился в дверях и обернулся к сразу притихшему Нику. – Моя жизнь принадлежит мидлтонцам, леди Анне и моему предназначению. Тебе не получить этого никогда.

Ночь была светла и прекрасна, наполнена мягким осенним теплом.

Кристофер медленно шел к пасторскому дому. Нет, в такую ночь оставаться в душной комнате – просто грешно. Ноги сами понесли его к небольшому перелеску, откуда веяло озерной прохладой. Сияние звезд и луны окутывало водную гладь волшебным мерцанием. Он сел в тени ивы, склонившей длинные ветви к воде, засмотрелся на прозрачные облака.

Привлеченный всплеском, повернулся и замер. В бледном сиянии луны он отчетливо видел обнаженную женскую спину. Тонкая талия, изящные плечи, копна длинных волос…

Никогда раньше Кристофер Уилкс не видел обнаженное женское тело, разве что на картинах и скульптурах, и всегда краснел, отворачивался, считая, что волнение, которое пробуждается в нем, недостойно цивилизованного воспитанного джентльмена. Но сейчас ни цивилизованным, ни тем более джентльменом он себя не ощущал. Он был застигнул врасплох, встревожен и покорен, он любовался, не в силах оторваться от прекрасного зрелища. Единственное опасение, что он будет обнаружен и девушка подумает – подглядывал нарочно, заставило Кристофера отступить как можно тише в тень.

Девушка вышла из воды на берег всего в десятке шагов от него, тогда в лунном свете он смог разглядеть лицо.

Она была по-особенному красива, как вырезанная искусным мастером фигурка из слоновой кости. Так бывают красивы дочери севера с их бледной кожей и строгими чертами.

Девушка двигалась неторопливо, все ее движения были гармоничны и спокойны, лишены суетливости, будто купание в ночном озере – тайный обряд, а она – жрица Луны.

Незнакомка надела кожаную безрукавку, штаны, навесила на пояс боевые ножи, и, заплетая косы, бесшумно скрылась в ночи.

Оборотень, нет сомнений. Только они одеваются так и не боятся ночью ходить в лес.

Крис еще долго сидел у озера, пытался сохранить в памяти подольше прекрасное воспоминание. Сердце неистово стучало, неведомые ранее мысли и желания волновали его. Значит, вот она, сила женского очарования, о которой он и не подозревал раньше! Величавое спокойствие, нежная женственность и тайна… Тайна, которую ему теперь мучительно хотелось разгадать.

Когда Крис вернулся домой, на пороге его ожидало письмо от командора Ордена Алой Чаши сэра Людвига Монблума.

Сэр Монблум писал, что высылает рыцарей и искусника в помощь Кристоферу. Пастор вздохнул. Ответ слишком запоздал, но писать отказ от помощи было неудобно, да и незачем – рыцари ведь уже в пути.

Этой ночью поспать ему было не суждено. Едва Кристофер расстегнул сюртук, явился Ральф и потащил осматривать тело убитого. Крис, когда увидел тело, отбежал в сторонку и его желудок самопроизвольно опустошился.

То, что лежало на земле рядом с лечебницей, слабо напоминало человека. Следы зубов и когтей, рваные раны.

– Ты прочитай над ним молитву, чтоб не вставал, – велел Ральф. – Его оборотни погрызли, это не к добру. Такие почти всегда поднимаются. Этому еще повезло – умер с первого же укуса, но видно, сильно вольфа разозлил, раз его уже мертвого так порвали.

После такого никакой сон для Кристофера уже был невозможен. Он поплелся в сторону часовни. Там теперь снова было пусто, плотник Том вернулся домой и Джима взял к себе в подмастерья.

Пастор думал о вервольфах и о том, способна ли та прекрасная девушка с озера на такое же зверство?

Кристофер поднимался по ступеням храма, когда увидел в дверях массивную фигуру. Тень скрывала очертания, но огромный рост и странная нечеловеческая форма головы заставили молодого исповедника в ужасе остановиться.

Людоеды? Те самые, от которых он бежал в Либриум?!

Сейчас его съедят, прямо тут, посреди Мидлтона, города, который за этот короткий срок он успел полюбить, в котором нашел друзей, нажил врагов, и может быть, даже обрел бы любовь и счастье!