Михаил Игнатов - Гардар 4

Несколько мгновений я молчал. Вспомнились мои рассуждения о прошлом Создательницы – наверняка в её прошлом можно найти объяснения и этому нападению на чужой мир. Но говорить вещи, попахивающие кощунством, сейчас явно не лучшая идея. И я упрямо повторил:

– Недалёк тот день, когда мы возродим всю славу Артилиса и объединим все его земли.

– Смешно. Погляди на себя. Обученный только сражаться, искалеченный в угоду силе, использующий отвратительные ритуалы создания материалов из живых существ – это ты собираешься возрождать славу нашей страны?

Такого я не стерпел:

– Смешно. И это говорит мне изменённый специально для сражений, прикованный к Астралу ради силы, использующий отсутствие Создательницы ради своей прихоти. Это ты собираешься возрождать славу павших?

– Наглец.

Голос обрушился на меня со всех сторон и этого я не выдержал, рухнув на колени. Попытался сплести заклинание защиты от звука, но рунная вязь расползалась, а я не в силах оказался удержать контроль над ней: плетение раз за разом разрушалось, перед глазами всё плыло.

– Братья, мне жаль потраченного времени. Я пришёл лишь из уважения к ушедшему Гравою. Ваз, наш давний спор решился сам собой. Забери сердце, его место в крипте памяти. Этой жалкой подделке под мага не место рядом с нами – вышвырни его отсюда, пока мы ещё не запечатали его мир. Терпеть его рядом с собой сотни лет?

Я бросил бесполезную возню с заклинанием и, подняв голову, прохрипел:

– Гравой послал меня к своему заместителю, к «хранителям». Но я вижу, что хранителем был только он и с его смертью больше их не осталось. Знал ли он, что вы только и ждёте повода сменить одежды? Неудивительно, ведь вы росли, равняясь на тех, кто стал Отступниками.

Ваз, уже шагнувший ко мне, замер, белые глаза его наполнились огнём, бросая на лицо отсветы, а сердце Гравоя в моих руках запульсировало чаще. Голос Ваза был глух:

– Не подделке под мага вроде тебя укорять меня.

– А свои слова у тебя есть, древний Страж?

– Я берегу их для собратьев.

– Для всех, кто называется Стражем или же для тех, кто стоял рядом с тобой в бою?

– У нас позади бесчисленное количество таких битв и смертей, мы все стали собратьями.

– Это не ответ. Гравой сказал мне, что маги Гардара достойно сражаются и достойно уходят.

– Возможно, так и было. Но сейчас тебе осталось лишь достойно уйти.

– Я уже пытался. Последний удар Гравоя не делал разницы между тёмными и гардарцами. Я должен был умереть, но остался жив.

На мгновение повисла тишина, а затем Ваз равнодушно сказал:

– И что? Вставай и иди прочь, к себе в Гардар.

Сах! Мир привычно замедлился и раскрасился потоками сил, а сердце Гравоя замерцало сотнями рун. Медленное тело осталось где-то далеко, разум мага вышел вперёд.

Я вглядывался в завораживающее мерцание и размышлял.

Встать? Отдать сердце Гравоя, послушно следовать за Вазом к Вратам. Отправиться домой. Оказаться в мире, где ближайшие годы не будет пробоев тёмных. Слишком уж спокойны и уверенны «затворники», а, значит, не сомневаются в исходе. Ильмар оказался прав в этом. Не удивительно, ведь они говорили ему о себе правду.

Подлечиться, дождаться освобождения Маро из оков ритуала, мирно жить с ней все эти годы? Пусть даже я так и не смогу полноценно работать ни с заклинаниями, ни с артефактами, но даже для адептов есть множество работы. Неужели я не найду себе место? В конце концов, устроюсь учителем в школу. Где-нибудь рядом с горами или морем. Неплохое будущее.

А ещё я узнаю, наконец, что Ораю, которую я вышвырнул в пробой, так никогда и не нашли. Её тело сгинуло где-нибудь в лесах. Истории о тёмных станут давно забытой историей. И лишь где-то далеко могучие Стражи будут сражаться с ними, позволяя нам жить в праздности и неге. Через сотню лет Гравой вырвется из своего небытия, но вспомнит ли он, что когда-то рядом с ним сражались маги Гардара? И все их смерти тогда останутся напрасными. Как там сказал огневик Бирк? Разве я могу бежать там, где погибли остальные?

А что я могу? Воспротивиться сотням Стражей? Невозможно. Попытаться уговорить их? А что я делал всё это время?

В Сах миновало мгновение. Сердце Гравоя засияло, толкнуло из себя очередную волну маны, часть которой снова оказалась во мне без моего на то желания.

Или…

Безумие. Бессмыслица. Шаг отчаянья.

Прости Маро.

Гравой сначала использовал три старших руны: единство, судьба и воплощение. Затем три старших руны Отрицания.

Или… Обращения вспять… Для них есть и такое прочтение.

Тогда…

Я возьму только три первых.

Единство. Судьба. Воплощение.

На три строгих, простых старших руны у меня хватило контроля. Тем более что я не стеснялся в их размерах, разом выплеснув из себя половину маны. Руны заключили меня в треугольник – простейшая, древнейшая печать, можно и линии не рисовать. В Сах время тянулось, словно густая смола. Руки медленно несли к груди сердце Стража. Миг, другой, третий, оно коснулось брони, и словно не заметило её. Как не заметило и моей плоти, проваливаясь в грудь. Ещё мгновение и пустые ладони прижимаются к зерцалу, а в груди отдаётся сдвоенный удар моего нового сердца, наполняя тело жгучей маной. Но эта боль уже привычна, почти не ощутима в Сах.

Безумство удалось. Цену… Я готов заплатить.

Я выныриваю из Сах, в первый миг стискиваю зубы, чтобы не застонать. Встаю. Стараюсь, чтобы мой голос не дрожал:

– Так какие слова ты бережёшь для собратьев?

Тишина. Молчал Ваз, лишь глаза его разгорались всё сильнее и сильнее, молчали трибуны. Даже этого безумства не хватило, чтобы заставить «хранителей» встать на мою сторону. Жаль.

Я исподлобья оглядел трибуны, упрямо сказал:

– Не важно, что вы сделаете, не важно, кем вы нас считаете. Вы можете запереть нас сейчас, но маги Гардара однажды всё равно пробьют новые врата и встанут рядом с вами в битве с тёмными. А затем шагнут дальше, в их миры, а вам останется только глядеть нам в спину.

Впервые на трибунах раздался какой-то слитный звук, накрывший их разом от края до края. По красному песку под ногами вдруг заскользили отсветы. Вскинув голову, я увидел над собой огромный знак Создательницы, сотканный из серебряных нитей.

Раздался женский голос:

– Да будет так, мой новый Страж. Когда придёт время, с какими словами ты двинешься в миры тёмных?

Мгновение я пытался понять, что я должен сказать, а затем выдохнул:

– Раиду Опила!

Читатели… Спасибо что были со мной все эти годы. Кто-то даже с далекого 2008 года, когда эта история только начиналась.

Каждая книга Гардара всегда задумывалась мной с почти открытым финалом. Безусловно, в этой, четвертой книге многое осталось недосказанным, часть линий так и осталась без ответа. Но это финал. Для меня мир Аора живой и я оставляю его вам, читатели.