Ярослав Гжендович - Конец пути

Ущелье раздваивалось, одно ответвление открывалось на долину гейзеров и серных озерец, где все было затянуто вонючими испарениями, — к тому же долина эта вела в сторону Земли Змеев, а потому ему пришлось выбрать второе, тесное и извилистое, в надежде, что ущелье выведет его на другую сторону. Он остановился, чтобы осмотреться, и вдруг почувствовал, как далеко отсюда, в Башне Шепотов, сердце делает перебой в его груди.

Они походили на черных скатов. Скатов размером в сто пятьдесят метров, размах крыльев с транспортный « Airbus Strato-Geant », длиннющие хвосты.

Виверны. Три.

Километрах в пяти от него, на высоте метров пятисот, они медленно кружили над какой-то точкой в глубине Земли Змеев. Драккайнен не желал узнавать, что именно там находилось.

Он сейчас же развернулся и чуть поднялся на обратном пути вглубь ущелья — и тут услышал жутковатый писклявый вопль, и одна из виверн величественно ударила крыльями, вырвалась из кружения и полетела в его сторону. Сделала это ловко и уверенно, ничто не указывало на то, что масса не позволяет ей летать быстро или маневрировать. Он сразу же рванул вперед так быстро, как только мог, но потребовалось какое-то время, чтобы разогнаться, а тварь мало того что его заметила, так еще и находилась недалеко.

Он свечкой вошел в тучи, окружившие его туманом, но все еще видел ее темный, зловещий абрис, режущий облака. Оглянулся через плечо и заметил плоскую, треугольную башку, немного напоминающую морскую лисицу, а немного — мерзкую глубоководную рыбу, погруженную в древний ил, ядовитую и опасную. Пасть — широкая, словно ворота ангара, — распахнулась, и Вуко увидел, как между зубами проскакивают лиловые разряды.

«Плохо дело», — подумал. Сделал вид, что закладывает петлю вправо и вверх и резко нырнул вниз. К счастью, это не означало необходимости пилотажа: просто инстинктивное движение, что показалось ему таким же естественным, как уклонение от летящего снаряда. Понял, что у него есть голова и крылья, а о другом можно и не переживать, а потому для пробы повернул голову вниз, чтобы иметь возможность одновременно следить за виверной и продолжать лететь в ту же сторону, что и раньше. Неожиданный маневр дал ему несколько сотен метров превосходства, но тварь изменила полет довольно быстро, и тогда оказалось, что все длинное ее тело и хвост ведут себя так, словно бы несутся по воздуху сами собой, будто шелковая шаль на ветру или хвост воздушного змея. Ван Дикен не сумел преодолеть законы физики, а потому создал драконов, что были легче воздуха. Но несмотря на подвижный хвост, тварь казалась достаточно материальной. Она сделала широкий разворот и нырнула, переворачиваясь через одно крыло, хвост скрутился в три петли, потом — в синусоиду, словно шарф в руке танцовщицы.

Драккайнен, грязно ругаясь, спикировал ко дну ущелья, то и дело оглядываясь: виверна все приближалась. Помнил, что может прервать полет и проснуться в башне, но это означало бы потерю целого дня и новый полет над морем, а потому он оттягивал это решение, сколько мог. Услышал позади жуткий вой, немного похожий на скрип гигантских ржавых ворот — или на рев разгоняющейся турбины, а сразу после оглушительный треск грома, и его окружили искрящиеся, ослепительные разряды.

В него не попало только потому, что большая часть молний пришлась в скалы, которые были сразу под ним и везде вокруг. Он ускорился еще сильнее, но виверна держалась как приклеенная.

Он высмотрел подходящую скалу, резко притормозил. Создание пронеслось над ним в один миг, словно товарняк, мимо пролетел гибкий хвост, а потом тварь наткнулась на узкую, щербатую скалу, торчащую из земли, как клинок старого ножа, и та распорола её вдоль тела.

А в следующую секунду дракон, что распался на несколько полупрозрачных фрагментов, соединился, словно облако черного дыма, и вознесся в воздух, чтобы сделать петлю и ринуться на Драккайнена.

Бормоча финские и польские проклятия, Вуко подождал, пока тварь развернется в его сторону, а потом выстрелил под виверной в диком рывке и снова помчался между скалами. Идеи у него закончились.

Собственно, он уже собирался отказаться от гонки, когда увидел водопад. Белый каскад падающей воды, валящейся метров с пятисот; между скальными порогами, у подножия, низвергающийся поток выбил довольно глубокий бассейн метров двести шириной. Дальше шумел еще один водопад. Времени у Вуко было немного, взгляд через плечо дал ему понять, что электрический дракон снова начинает подзаряжаться и что между клыками его перескакивают новые разряды.

Не долго думая, он свернул и полетел вдоль водопада, почти отираясь о него, а тварь неслась следом, повернувшись брюхом к скале и маша крыльями странным, неестественным образом. Когда Вуко ринулся под поверхность воды, он не почувствовал ничего, кроме холода. Бытие нематериальным призраком имело свои положительные стороны. Одновременно раздался треск молний, от которого заныли зубы. Но снова ничего по нему не попало.

Он вылетел из-под водопада и оглянулся.

Виверна наверняка была легче воздуха, эфирной, но не совсем нематериальной. А к тому же она была по уши заряжена статическим электричеством. Водопад упал на нее с силой тысяч тонн воды и разнес в клочья, а одновременно случился неконтролируемый разряд. Теперь в воздухе летали тысячи крутящихся и дрейфующих клочков, что потихоньку, словно сажа, опускались вниз, потрескивая проскакивающими между ними разрядами.

— Ладно, — выдавил он сдавленно и взлетел повыше.

Остальные виверны остались позади: он видел, как кружат они над таинственным местом, которое охраняют, не обращая внимания на судьбу подруги.

Солнце зашло, опустилась ночь, освещенная магическим заревом. Он же направился неспешным полетом в сторону пограничных с Землей Огня гор.

Он зашел с совершенно другой стороны, чем пре-жде, и по привычке взглянул вниз, пролетая над одним из хребтов, который он наверняка уже осмотрел в тот день с десяток раз.

Но он ни разу не пролетал над ним. Просто потому, что гора заканчивалась расколотой, острой верхушкой, где не могло располагаться ничего интересного. Только вот на самом деле вершина оказалась короной скал, встающих кругом над закрытым плоскогорьем размером с крупный стадион. В первый миг он увидел только вершину горы, но он устал, а потому прикрыл магический глаз и взглянул прямо, без магической поддержки. И тогда вдруг увидел плоскогорье, словно раньше его что-то скрывало. Это было как глядеть на что-то сосредоточив взгляд, а не уголком глаза.

Он отчетливо видел толкущихся там людей, животных, даже горящие костры — ведь все знали, что скалы скрывают их со всех сторон, а сама высота горы маскировала и голоса, и следы дыма. Скальные стены, похоже, из довольно мягкого туфа, украшало плетение ходов, окошек, переходов и галерей. На плоскогорье в нескольких местах стояли длинные каменные дома, крытые сланцем, ровно, в геометрическом порядке, какие-то ограды и сараи; все поставлено с умом, по кругу, прорезанному крестом улочек, с умелой аккуратностью римского форта. И везде — люди. Вуко снизился и пролетел над плоскогорьем. Фигуры людей мелькали перед глазами, обитатели что-то носили, сидели вокруг костров, над которыми висели котлы, ремонтировали оружие. Везде он видел знакомые лица, знаки племени, нашитые на спинах курток и плащей, и ему хотелось расплакаться от счастья. Раненые рядком лежали на галереях, и было их где-то с сотню. Вуко влетал в вырезанные в скале, увенчанные арками переходы и овальные комнаты с узкими окнами, несколько раз он пронесся, сам того не желая, сквозь идущих людей, поскольку внутри крепости было тесновато. Его словно задело теплое дыхание. Те, на кого он наталкивался, порой останавливались на миг и оглядывались удивленно, но иной раз и не обращали на это внимания. Он заметил также, что его полет заставляет трепетать пламя в светильниках, лампах и очагах и чуть колеблет занавеси, словно дыхание ветра.