Ярослав Гжендович - Конец пути

— Мосу кандо . Готовься, сейчас ты полетишь.

Давление на грудную клетку уменьшилось, Вуко воспользовался этим, подтянул ноги и отбросил Н’Деле, а потом встал и атаковал его, сокращая дистанцию. Кебириец перехватил его за плечо и бедро, потом закинул, как ягненка, себе на шею. Выпрямился и развернулся вокруг оси, разглядывая собравшуюся публику, что позволило Драккайнену осмотреть толпу и площадь с такой высоты, что он понял: только что совершил наибольшую в жизни ошибку.

«Прощайте, был рад вас повидать», — подумал он — и полетел прямо в толпу.

А потом застыл.

Еще в воздухе, что мягко, словно желейная стена, поглотил его. Полузастывший холодец с запахом мороза, пота и крови. Вуко воткнулся в него и застыл, с раскинутыми руками, горизонтально, в идиотской, вывернутой позе.

Вокруг висели хлопья снега, во внезапной, полной тишине, упавшей, словно занавес. Внизу лежал вымощенный булыжниками двор, инкрустированный вытянутыми вверх руками: те напоминали ветки деревьев. И еще — головами с запрокинутыми лицами, с застывшими испуганными гримасами: походило на коллекцию нарочито экспрессивных масок театра кабуки.

Он миг-другой таращился на них и понял, что свет, окрашивающий площадь, который раньше был дрожащим проблеском факелов и кованых корзин с углями, теперь стал застывшими огнями, неподвижными, словно куски ткани, и сдвинулся в сторону ультрафиолета; отблески огня сделались холодными и голубоватыми, похожими на горящий газ. За лицом разведчика тянулся хвост небольших капелек пота и пара.

— Может, хватит уже этого хвастовства самцов? — сказала Цифраль, появляясь своим раздражающе сказочным образом в сфере поблескивающих бриллиантов.

Он повернул голову и сердито глянул на нее.

— Давай без этих неофеминистских бредней, а не то, клянусь, найду где-нибудь магнитное поле, суну туда голову и сотру тебя. Что это такое? И где ты была? Я вызвал тебя еще перед боем.

— В твоей голове. Искала что-то, что может пригодиться. Соединила пару кабелей, и удалось проделать вот такое. Спускайся, хватит там висеть.

— Спускаться? — удивился он.

Шевельнул ногами, а потом сел в воздухе. Его развернуло, словно в невесомости. Он махнул руками так, чтобы ноги направились к земле, и легко приземлился на камни.

— Чудесно. И что теперь? Я должен отдохнуть и напиться чего-то, а потом вернуться? Я должен передать своим информацию, потому-то я и летел.

— Если свернешь шею, то немного им передашь. Кроме того, как ты хочешь с ними договариваться в такой-то толпе? Воспользуйся паузой. Иди и объясни им, чего хочешь. Когда вернешься, до них должно дойти — типа телепатический приказ в таблетке.

— Погоди-ка, ты остановила время? Это шутка?

— Вовсе нет, дурачок. Я ускорила твое субъективное время. Как во сне. Сделала из секунды примерно тридцать семь минут.

— Сколько продлится этот стоп-кадр? Может, я просто схожу и решу все сам?

— Не знаю точно. Пыли у меня немного. Но знаю: если затянется, то сожжет тебе лобную кору и эпифиз. Безопасно для тебя минуты три субъективного времени.

— Пыли же не было, — подозрительно заметил Драккайнен. — У тебя что, осталось в защечных мешках, pimppi ?

— Нет. Осталось на одежде и руках, где ты размазал концентрат из флакона, но этого я не трогала. Всегда есть немного в крови и легких, а я вошла на субатомном уровне. Соединила несколько синапсов и сплела несколько аксонов. Как тогда, с тенями. Стоило немного, но оказалось выгодно. Для операций на биохимии мозга пыльца из системы кровообращения приспособлена как нельзя лучше, потому что под рукой.

— Извини. Мы ведь, кажется, уже говорили о том, чтобы не копаться у меня в мозгу?

— Шестнадцать промилле твоей коры искусственно выращены, а я — операционная система всего этого. «Нишима Биотроникс», помнишь? Вперед, время заканчивается. Только говори медленно и отчетливо.

В месте, где он висел миг назад, воздух был загустевшим и напоминал желе сильнее, чем вокруг. Энергия, которую Вуко этому месту передал в момент броска, все еще там находилась. Физика была обманута на минутку, но ждала там, вместе со всеми законами Вселенной, готовая отправиться в дальнейший путь.

Он протиснулся сквозь воздух к своим, раздвигая телом висящие в воздухе снежные звездочки. Его люди стояли, словно экспрессионистские инсталляции, изображающие удивление, заботу и разочарование. Раскрытые рты, распахнутые глаза, руки, вскинутые в сторону подлетающего друга.

— Филар, — говорил он громко и отчетливо, и при этом как можно медленнее, прямо в их застывшие лица, — Грюнальди и Вьюн. Это я, Ульф Нитй’сефни, говорю к вам песней богов. Слушайте внимательно. Кунгсбьярн пригрозил, что прикажет убить друга Н’Деле, которого держат в подвале, если тот проиграет. Сейчас я с ним справлюсь, а вы должны освободить того человека. Тихо выйдите из толпы и высматривайте гонца. Идите за ним, нейтрализуйте стражу и освободите человека. Убивайте только при необходимости, но вы сами должны вернуться целыми. Если не будет другого выхода, что ж. Убейте, кого нужно. Спалле, Скальник и Боярышник. Теперь вы. Остаетесь тут. Сейчас я выиграю бой. Ждите и двигайтесь в сторону людей Кунгсбьярна. Когда я сделаю кое-что странное, а особенно когда крикну: «Сад!», разоружите ближайших и пробивайтесь ко мне. Вам нужно быть быстрыми, как ласки. Встаньте вокруг Н’Деле и меня полубриллиантом и охраняйте наши спины. Это говорю я, Нитй’сефни. Хубу-дубу.

Он вернулся на место, где левитировал минуту назад, в позицию выброшенного пинком кролика, и раскинул руки.

— Малышка, сумеешь повторить этот номер где-то через минуту? Хотя бы ненадолго?

— Нужно подготовиться. Попытаюсь. Но на более короткое время. Я и так жду эпических мигреней, тремора и потери сознания.

— Подзаведи меня чем-то на пару часов. Будем убегать. Я должен оставаться в сознании. Могу регенерировать только на драккаре.

— Ты себя прикончишь, Вуко…

— Такая работа, pimppi . Такая работа. Останови фильм, когда я скажу «стоп!». Мне нужно снова ложиться на воздух?

— Не нужно. Попытаюсь. Теперь приготовься, я запускаю реальность. Будет больно.

Это было как удар в лицо.

Доской.

Как если бы кто-то вылил ему на голову ведро ледяного холода, боли, криков и вони. Скандирование Людей Воронов прошибало, словно ритмичные удары по затылку.

Воздух, распертый его телом, щелкнул со звуком раскрывающегося парашюта и свалил людей разведчика, но Драккайнен уже стоял на площадке, хотя миг назад летел к ним в неминуемо опасном падении.

Скандирование стихло.

Вуко хлопнул в ладони в остолбеневшей тишине и развел руки.

— Ап! Аррэтэ! Вуаля! Не пытайтесь повторить это в домашних условиях!