Майкл Мэннинг - Мордэкай

— Не знаю. По-моему, твоей жене это не понравится. Как она сможет расслабиться у себя дома в моёмприсутствии?

Женщины. Почему они все такие сложные и проницательные?

— Она согласится, — заверил я её. — Поверь мне.

Она покачала головой:

— Нет. Это плохая идея.

— Очень жаль, — сказал я ей. — Мне плевать.

Ариадна встала, выпрямив спину, и глядя на меня свысока:

— Я — твоя королева. Ты обязан делать то, что я приказываю.

Для меня она была скорее отдалившейся младшей сестрой, особенно учитывая то, что Маркуса я считал своим братом, а не просто каким-то другом или двоюродным родичем.

— Ты — часть моей семьи, и мне плевать, что ты там приказываешь. Я сделаю так, как пожелаю. Если тебе это не нравится, то можешь попытаться посадить меня в темницу, но шансы на успех этого предприятия мне кажутся весьма низкими.

Без всякого на то предупреждения я обнаружил себя в объятиях. Ариадна стискивала меня с неожиданной силой, уткнувшись лицом в мой кожаный камзол. Я осторожно обнял её руками, и позволил ей ещё так постоять, ничего не говоря. Будучи королевой, она, наверное, не могла себе позволить плакать у людях на глазах уже почти десять лет. Я не мог представить, как тяжело это было. Пенни всегда была рядом со мной, и неоднократно видела мои слёзы. Да и остальная часть моей семьи видела, если уж на то пошло.

Через некоторое время она оттолкнула меня, и притворилась, что её лицо не было красным, а нос — сопливым. Королева была выше подобных мелочей.

— Ладно. Будь по-твоему. А пока что тебе лучше вернуться домой. Уже темнеет.

— Э? — Я потерял счёт времени. Быстрый взгляд в окно уведомил меня, что сумерки уже наступили. «Я обещал, что сегодня вернусь домой пораньше».

«Проклятье».

— Ты права!

Она тронула меня за плечо прежде, чем я успел уйти:

— Передай от меня привет Маркусу и Дориану.

Это меня удивило:

— Ты что имеешь ввиду?

— Когда я тебя вижу, я думаю о них. Они будто никуда не девались. Вы трое были так близки, что мне нравится думать, будто они всё ещё живы, внутри тебя, — призналась она. — У меня такое чувство, будто если я тебе что-то скажу, то они, может быть, всё ещё могут это услышать. Скажи им, что мне их не хватает.

Я одарил её храброй улыбкой, и кивнул, однако сам давился слезами, уходя прочь.

Используя мой удобный трафарет, я создал ещё один временный круг, и телепортировался обратно в здание в Замке Камерон. Я ожидал, что отвечать на вопросы от Пенни мне не придётся, пока я не доберусь до дома, но всё оказалось не так.

Как только я вошёл во внутренний донжон, я понял: что-то не так.

Не в обычном смысле «не так». Надо мной не маячила никакая смертная опасность, однако в замке царила суета. Конечно, в это время суток всегда была, поскольку всех надо было кормить, однако в воздухе витало дополнительное возбуждение. Они что, банкет затеяли?

«Невозможно», — подумал я. «Следующий банкет будет только в…»

— Ох, бля-а-а. — Это тревожило меня, на подсознательном уровне, с самого утра, когда я заметил про себя, что шесть дней назад был день рождения моего отца. Он родился на шесть дней раньше моей матери. Сегодня ей исполнялось восемьдесят лет, и Пенни планировала устроить в её честь…

— Морт!

Моя прекрасная жена стояла передо мной, одетая со всей той показной изысканностью, от которой она обычно воздерживалась.

— Да, любовь моя? — сымпровизировал я. Как она сумела так быстро найти меня среди бегавших взад-вперёд людей, я понятия не имел. В этом она успела набить руку.

Пенни оглядела меня с ног до головы, очевидно сочтя мой наряд недостаточным:

— Ты сказал, что сегодня вернёшься домой пораньше. Время поджимает!

— Ну конечно же! — согласился я. — Я не собирался возвращаться впритык. — Я стремительно пошёл вперёд, будто намеревался направиться прямо в главный зал.

— Не так быстро, — сказала она, останавливая меня. — Тебе нужно переодеться. Несколько минут у тебя ещё есть. Ты же не хочешь праздновать юбилей твоей матери в наряде палача, так ведь?

«А Королеву моя одежда вполне устроила», — молча подумал я.

— Хорошая мысль. — Я развернулся, и направился к двери в наши покои.

На её лице мелькнула ухмылка:

— Ты ведь забыл, да?

Я мог лишь быть благодарным за то, что она была в хорошем настроении:

— Ну…

— Поспеши, — коротко ответила она.

Спускаясь по лестнице, я миновал своих детей. Мойра одарила меня неодобрительным взглядом, а Мэттью лишь саркастично поцокал языком, когда я проходил мимо. Айрин покачала головой.

Когда они скрылись из виду, я услышал, как Коналл воскликнул «Я ж говорил», обращаясь к своим брату и сёстрам. Спиногрыз.

Пройдя через портал, который вёл в наш истинный горный дом, я обнаружил, что кто-то (Пенни) заботливо разложил на кровати мою одежду. То был синий камзол с подходившими по цвету шерстяными лосинами, и пара искусно отделанных коротких кожаных сапог. Синий был любимым цветом моей матери. Ни одной мелочи она не упускает, только не моя Пенни.

Быстро одевшись, я вернулся той же дорогой. Теперь коридоры были почти пусты, за исключением нескольких слуг. Все были в зале и, наверное, ждали, пока войду я, прежде чем сесть. Леди Роуз ждала у двери, держа под руку мою мать.

— Наконец-то, — сказала Роуз, одарив меня взглядом с прищуром.

— Надеюсь, я не заставил тебя ждать, — извинился я, обращаясь к своей матери.

Она лишь улыбнулась, от чего в уголках её голубых глаз появились морщинки. Однако Роуз была не согласна.

— Что ты натворил? — объявила меня, прежде чем повернуть меня боком, осматривая завязки моего камзола.

— Э…

Мэридит Элдридж тихо засмеялась, глядя на меня снизу вверх:

— Он неисправим.

Вздохнув, Роуз начала быстро распускать завязки на моём камзоле, и снова их затягивать. Я не видел в результате её трудов никакой разницы, помимо того факта, что её работа выглядела аккуратнее и чуть опрятнее моей.

— Вот, почему тебе не следует пытаться одеваться самому, — посоветовала Роуз.

Я не мог не восхититься скоростью и ловкостью её пальцев. Леди Роуз Торнбер была дворянкой до мозга костей, обученная науке политики, искусству этикета, крайне пристойным навыкам плетения кружев, и прочим самым разным вещам, о которых я не имел никакого понятия.

— Я не мог найти моего камердинера, — сказал я, на ходу сочинив отговорку.

— Потому что у тебя его нет, и лжец из тебя ужасный, — заметила Роуз, не отрывая взгляд от работы. — Я всё время тебе твержу — заведи камердинера.

— Я имел ввиду Пенни, — вздохнул я. Ни до кого никогда не доходят мои шутки.

— Она в зале, не даёт остальным заскучать до того, как явится твоя мать, — уведомила меня Роуз. Чуть погодя она добавила: — И — да, я знаю, кого ты имел ввиду. Это не смешно. — Закончив, она подалась вперёд, и целомудренно поцеловала меня в щёку, прошептав: — Простофиля ты этакий. — Затем она отступила, и повернула меня лицом к матери: — Леди Элдридж, позвольте представить вам вашего сына.