Майкл Мэннинг - Род Иллэниэл

— Отруби наконечник от древка, — сказал я, указывая на широкий стальной кончик болта.

Вновь обнажив свой меч, он начисто срубил наконечник одним ударом.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Кое-что глупое — если это не сработает, то мы оба можем умереть. Я хочу, чтобы ты сосчитал до тридцати, а потом вытащил древко, — ответил я. Я повернулся к Марку: — Держи её для меня, я сейчас отпущу, — приказал я. Он молча кивнул, и передвинулся, чтобы подхватить её, когда я выпустил её тело. — Положи её рядом со мной, чтобы я мог видеть её лицо, — добавил я. Он так и сделал, и Дориан присел позади неё, положив руки на толстое деревянное древко. Лёжа рядом с ней, я посмотрел в её бледное лицо, и произнёс в последний раз: — Начинай считать, Дориан, — сказал я, после чего добавил ещё несколько слов на лайсианском, и мир исчез, когда мой разум покинул моё тело, ввинчиваясь в умирающее тело женщины, которую я любил.

Боль едва не затопила меня с головой, когда на меня набросились сигналы от порванного позвоночника Пенни. По мне ходила агония, пока я пытался сосредоточиться, найти внутри неё тихое место. Я ощущал затруднённый стук её сердца, вяло работавшего, чтобы поддерживать в ней ток крови. Первым, что я сделал, была блокировка атаковавших меня импульсов, происходивших от её разорванных нервов и повреждённого позвоночника, что избавило меня от боли. Затем я сосредоточился на деревянном древке, проходившем через её тело. Оно пробило её печень, и стальной наконечник рассёк питавшую её артерию. Он также разорвал ей одно из лёгких, и порезал множество других органов на своём пути.

Я уже запечатал артерию, чтобы она не истекла кровью, но её нужно было воссоединить. Однако я не осмеливался ничего из этого делать, пока не было извлечено деревянное древко. Ожидая, я вытянул кровь из её повреждённых лёгких, и залатал зиявшую в них прореху. Затем я ощутил мощное выдёргивание, когда из неё вытащили деревянное древко. Её тело пронзила новая боль, грозя довести меня до бессознательного состояния вместе с ней. Если бы я тогда потерял контроль, то мы бы умерли оба.

Опираясь на силу воли, в обладании которой я себя никогда не подозревал, я проигнорировал боль, и стал закрывать раны, оставшиеся после извлечения болта. С самой печенью всё было довольно просто, но большая артерия создала мне проблемы. Кровь обильно текла из неё, пока я пытался воссоединить её разрубленные концы. Паника грозила уничтожить мою решимость, но я держался, пока артерия наконец снова не стала целой.

Закончив с этим, я начал исправлять множество мелких ран у неё в животе, латая тонкие сосуды и восстанавливая другие её органы. Каким-то чудом неповреждённым осталось её чрево. Когда я сосредоточил на нём своё внимание, меня шокировало биение внутри него второго сердце. Она была беременна. Моя намеренная ложь была ненамеренной правдой.

Жизнь внутри неё была маленькой, но сильной. Я ощутил, что от неё исходило что-то вроде страха. Протянувшись к ней, я успокоил её своим разумом, пытаясь её подбодрить. «Ты в безопасности, папочка здесь», — подумал я про себя, и нерождённый ребёнок будто ответил. Через меня прошли эмоции, которые я никогда прежде не мог вообразить, и я твёрдо решил, что сделаю всё для спасения их обоих.

У меня осталась лишь одна задача, но она была самой пугающей. Чтобы Пенни смогла жить нормально, я должен был починить её позвоночник, но замысловатая сложность расположенных там нервов не поддавалась простому пониманию. Я начал медленно перебирать повреждённые окончания, пытаясь найти им пару, но их количество было чрезмерным для моего разума. Страх стал глодать мою уверенность, когда я осознал, что не мог надеяться исправить здесь повреждения.

Я приостановился, сосредоточившись теперь на размеренном биении её сердце. Слушая его, я услышал более глубокое биение земли под нами — изначальный звук, который существовал задолго до того, как мы были рождены. Протянувшись к нему своим разумом, я снова воззвал к нему — «пожалуйста, помоги мне, я не могу это исправить», но если оно и услышало, то не дало ответа. С моей стороны было глупо, что нечто настолько отличающееся от нас могло помочь мне исцелить человека.

— « Теперь я тебя слышу, Мордэкай », — снова послышался голос. Голос каменной леди, хотя у меня не было глаз, чтобы увидеть её.

— «Теперь я знаю твоё имя», — мысленно ответил я. — «Ты — Мойра Сэнтир».

— « Да! » — пришёл ко мне её торжествующий ответ. — « Я уже и не надеялась вспомнить это имя ».

— «Ты можешь помочь мне? Я не знаю, как это исправить», — сказал я ей.

— « Нет. Это должен сделать ты, но я могу показать тебе, как. Расслабь свой дух. Разум не может исцелить что-то настолько сложное; ты должен это почувствовать. Пошли свои чувства через неё — они знают, куда должны вести нервы. Используй это ощущение, чтобы сделать её тело таким, каким оно было прежде. Мышление лишь разрушит твои усилия ».

Я сосредоточился на её словах, и послал себя вдоль каналов, которые представляли позвоночник Пенни. Расслабившись, я почувствовал, как изнутри неё поднялся свет, и чувства снова начали течь по ней, от ног до мозга. Целая вечность миновала, пока я лежал внутри неё, купаясь в этом свете, и прощупывая каждый нерв в её теле. Я нашёл больше повреждений, чем видел раньше — вещи, которые я прежде не замечал. Их я тоже исправил.

Наконец я понял, что закончил свою работу, и утомлённо разлёгся внутри её тела. Мои чувства потемнели, и я больше не ощущал ничего кроме её плоти. Мой разум поплыл, и я хотел лишь расслабиться и заснуть. Я почувствовал, как холодный ветер начал уносить мой дух прочь… зовя меня в какое-то иное место.

— « Стой! » — снова послышался голос Мойры. — « Ты должен уйти — ты слишком долго пробыл в этом теле ».

— «Я устал. Да я и не знаю, как снова найти своё тело. Просто позволь мне заснуть», — ответил я.

— « Используй её глаза, разбуди её! »

Мысленно ворча, я сделал, как она просила, послав импульсы в мозг Пенелопы, пробудив её из бессознательного состояния. По ней пронеслось замешательство, потому что она ощущала меня внутри себя. Открыв её глаза, мы увидели моё безжизненное тело, лежавшее рядом с ней на земле. Между нами прошло чувство взаимной привязанности, и я выбросился вовне, ища своё собственное тело. Меня накрыла темнота, и я уплыл в небытие, не будучи уверенным, нашёл я надлежащее мне место или нет.

Я медленно пробудился. Открыв глаза, я увидел, что находился в своей кровати. Пенни тихо лежала рядом со мной, бодрствуя, глядя на меня в ответ. Долгие минуты мы молчали, каждый из нас довольствовался тем простым фактом, что другой был жив.