Майкл Мэннинг - Род Иллэниэл

Стоя на улице, мы бы ничего не добились, поэтому я шагнул к двери. Она была массивной, дубовой, и достаточно широкой, чтобы два человека могли встать в ней бок о бок. Доски были настолько покрыты рунами и символами, что для моего взора казались почти золотыми. Протянув руку, я попробовал коснуться дверной ручки, но моя рука не достала до неё, остановившись в нескольких дюймах. Прикосновению препятствовала невидимая преграда.

С того дня в Ланкастере, когда я пытался войти в комнату Дэвона Трэмонта, мне не встречалась дверь, которую я не мог бы пройти. Когда всё успокоилось, одной из первых изученных мною вещей стало искусство открывания замков заклинаниями. Однако это был не замок, это был магический барьер. Я попытался пробиться через барьер с помощью нескольких слов и мысленного усилия, но он устоял. Судя по моим ощущениям, он был твёрдым как гранит, из которого был выстроен дом — решительный и непоколебимый.

Пенни произнесла:

— Что ты делаешь?

— Я пытаюсь войти. Похоже, что мой отец забыл положить для меня ключ под дверной коврик, — отозвался я. Затем удвоил свои усилия, желая разъять магию, которая не давала мне войти. Воздух затрещал от статических разрядов по мере того, как я прилагал всё больше и больше усилий на то, чтобы отодвинуть барьер в сторону. Я пробовал тонкие уловки, чтобы проскользнуть мимо защит, я пробовал хитрые заклинания, чтобы скрыть своё присутствие, я пробовал грубую силу. Ничего не работало. — Проклятье!

Меня фрустрировало быть так близко к настолько важной части моего прошлого, но быть неспособным войти. Мысль о тайнах и знании, которые могли оставить внутри мои родители, наполнила меня острым томлением. Двери, похоже, было плевать. Я вышел из себя, и напал на неё, вонзив в неё клин чистой силы, пытаясь высадить дверь. Это дому не понравилось. Меня накрыла молния, окутав меня синим светом — она прожгла мой щит и заставила мои нервные окончания гореть огнём. Я с криком осел у порога.

В себя я пришёл посреди дороги — Пенни оттащила меня, всё ещё подёргивавшегося, от двери.

— Проклятье, Морт, если ты собираешься сделать что-то глупое, сначала хотя бы предупреди меня!

— Давай просто полагать, что я всё время делаю что-то глупое. Так будет быстрее и проще для нас обоих, — ответил я, пытаясь встать, но мои ноги превратились в студень. Пенни помогла мне устоять.

— « Мы можем разодрать её в клочья, сын Иллэниэлов. Позволь нам разорвать её ».

— Кто это? — закричал я, оглядываясь вокруг.

— Что не так, Морт? — спросила Пенни с взволнованным выражением лица.

— Они говорят со мной, но я не могу их найти! — стал озираться я вокруг — меня начала охватывать паранойя.

— Кто? Здесь нет никого кроме нас, — говорила она успокаивающим тоном. Я осознал, что с её точки зрения я, наверное, начал сходить с ума.

— Голоса… — начал я, но решил не обращать внимания. У меня у самого появились сомнения. Мои ноги почувствовали себя лучше, поэтому я отстранился от Пенни, и снова пошёл к двери.

— Давай пойдём обратно. Ты навредишь себе, Мордэкай, — сказала Роуз. Её голос звучал рассудительно, но я устал от рассудительности.

— Нет, я ещё не закончил, — упёрся я. Закатав рукава, я снова протянул ладонь к дверной ручке. Я слишком поздно вспомнил, что не восстановил свой щит. Молния выжгла его на мне. Моя рука коснулась дверной ручки — и ничего не произошло. Я постоял немного, не двигаясь — гадая, почему барьер меня не остановил. Я отпустил ручку, и шагнул назад. — Странно.

— Что? — спросила Пенни.

— Я только что коснулся ручки, но минуту назад я даже не мог дотянуться до неё рукой, — ответил я. Мне в голову пришла мысль, и я заново наложил на себя щит. Протянув ладонь к ручке, я обнаружил, что меня снова остановил невидимый барьер. Моя ладонь не могла приблизиться к ручке ближе чем на шесть дюймов. — Я собираюсь попробовать кое-что глупое, — сказал я, взглянув на Пенни.

— Давай я сначала позову пожарных, — ответила она. Не уверен, была ли это шутка, но ждать я не стал. Убрав свой щит, я потянулся к дверной ручке. Я без проблем схватился за неё, и потянул. Дверь легко открылась.

Дверной проём вёл в большой парадный зал. Стены были обшиты дубом, морёным в тёмный цвет, контрастируя с более светло-коричневой древесиной пола. Я шагнул внутрь, и наверху засветился хрустальный шар, осеняя комнату тёплым золотистым светом.

— Уф! — послышался голос Пенни — она врезалась в барьер за дверью.

— Ох, сейчас я это исправлю, — сказал я, и убрал наложенный мною на неё щит. — Окей, попробуй теперь, — окликнул я. Она осторожно попыталась войти ещё раз, но барьер всё равно остановил её.

— Странно — когда я убрал свой собственный щит, он меня впустил.

— Может, магии настроены пропускать внутрь потомков твоего рода, — вставила Роуз. Как обычно, её быстрая догадка оказалась имела смысл, но некоторые вещи всё ещё не сходились.

— Я знаю, что моя мать жила здесь с ним, и она не была из моего рода, так что у него должен был иметься какой-то способ позволять ей войти, — отозвался я. Не говоря уже о том, что защитные магии чуть не поджарили меня, пока я не убрал свой щит. Моей лучшей догадкой было то, что они не могли опознать меня, пока я был под щитом. Однако тут всё ещё должен был иметься способ позволять незнакомцам и гостям входить внутрь. — Я тут осмотрюсь немого, скоро вернусь.

— Радуешься небось, да? — спросила Пенни — она не была рада тому, что я оставил её снаружи. Я улыбнулся ей, и захлопнул дверь.

Прежде чем я успел сделать два шага, Пенни заколотила дверным молотком. Судя по всему, его ей касаться дозволялось. Я начал поворачивать обратно, но меня остановил чей-то голос:

— У двери женщина, — произнёс очень похожий на Бенчли голос, но мне было ясно, что доносился он от чар вокруг дома. Полагаю, в те времена тоже существовали подобные ему люди. Что ж, о вкусах не спорят.

Я был в настроении покапризничать:

— Узнай, кто она такая.

Немного погодя, голос ответил:

— Она говорит, что её зовут Пенелопа Купер, и что её сопровождает Роуз Хайтауэр.

Конечно, я поразмышлял над своими вариантами, но на самом деле не знал, каковы они были.

— Каковы мои возможные ответы? — спросил я.

— Вы можете отказать им во входе, позволить им войти, или приказать устранить их, — ответил сухой голос. Мне не понравилось, как прозвучало «устранить». Наверное, оно включало в себя такую же атаку молнией, которая чуть не обеспечила мне преждевременную кончину.

— Позволь им войти, — приказал я. Дверь распахнулась сама по себе, и я увидел стоявшую снаружи озлобленную Пенни.

— Не мог бы ты, пожалуйста, объяснить своей двери, кто я такая? — сказала она.

— Уже объяснил, входи… посмотрим, что будет на этот раз.