Майкл Мэннинг - Архмаг освобождённый

Я открыл глаза, и посмотрел на Харолда:

— Готово… пока, — сказал я.

— У меня от этого мурашки по коже, — сказал рослый воин.

Я посмеялся в ответ:

— Помоги мне затащить его в ванну, — приказал я. Харолд встал позади волшебника, обхватил его за грудь руками, и поднял его исключительно своими силами, оставив мне лишь взять его за ноги, и повести их к медной ванне. — Следи за его головой — я не уверен, может ли он держать её над водой, — предупредил я.

Что удивительно, этот малый сел сам, поэтому нам не пришлось трудиться слишком усердно, чтобы не дать ему захлебнуться. Его рот шевелился, издавая странные звуки, но я не мог понять ничего, что он говорил.

Полчаса спустя мы положили его обратно на кровать, и пахнуть он стал гораздо лучше.

— Насколько крепкий у тебя желудок? — спросил я Харолда.

Тот поморщился:

— Я считал его крепким раньше, но у меня такое ощущение, что я не готов к тому, что вы задумали.

— Мне нужно выдавить гной из его раны, и прочистить её.

— Я схожу за Джо. Он много врачевал солдат по мелочам, и его желудок по крепости не уступает никому, кого я знаю, — сказал он.

— Пойдёт, — сказал я, и двадцать минут спустя рядом со мной был вместо Харолда был Джо МакДэниел.

— Я просто подожду снаружи, на случай если я вам понадоблюсь, — сказал Харолд, выходя из комнаты.

— Найди для меня Лизэтт, — крикнул я вслед. — Мне понадобится ещё горячая вода и полотенца. А когда принесёт их, пусть ждёт вместе с тобой… на случай, если нам что-то ещё понадобится, — закончил я. Про себя я улыбнулся: «Вполне можно дать им время поболтать». За этой приятной мыслью последовал резкий укол боли, когда я осознал, что у меня больше не будет возможности поболтать с Пенни. Заскрипев зубами, я выкинул эту мысль из голову, и сосредоточился на своей непосредственной задаче.

Я посмотрел раненному человеку в глаза:

— Я знаю, что ты, наверное, всё ещё в замешательстве, но мне нужно прочистить рану на твоей ноге. Ты понимаешь?

Тот кивнул, и что-то промычал. Он был наполовину лысым, и в оставшихся волосах просматривалась наступающая седина — если бы мне пришлось угадывать, я бы дал ему около сорока. Я бросил взгляд на Джо:

— Мне нужно, чтобы ты держал полотенца и воду под рукой, чтобы счищать жидкости, которые я буду выдавливать из его раны.

— А разве вам не нужно сначала нагреть нож? — спросил он.

— Если моим способом, от нет — просто смотри. Отверстие появится в течение минуты, — сказал я ему. Закрыв глаза, я расслабился, и затем резко сфокусировал свой разум. Работая внутри его ноги, я создал канал от абсцесса к поверхности, и затем открыл там отверстие в коже. Затем я начал вытягивать кусочек камня наружу по созданному мною каналу. По мере его продвижения из отверстия потёк гной, и гнилостный запах грозил нарушить мою концентрацию.

Игнорируя вонь, я мягко вытащил камешек, и затем помог остаткам гноя и кровянистой жидкости покинуть абсцесс. Закончив с этим, я оставил маленькое отверстие в коже, чтобы жидкости, которые позже наберутся в ране, тоже смогли вытечь. Бороться с инфекцией его телу придётся самостоятельно — на тот момент я исчерпал все свои познания в медицине.

Открыв глаза, я посмотрел на Джо:

— Думаю, всё.

— Для столь молодого человека, Мордэкай, ты стал слишком уж знакомым с подобными ранами, — заметил тот.

Я согласно кивнул:

— После войны с Гододдином я получил больше опыта, чем хотелось бы, — сказал я. Что было правдой — хоть мы и победили, потерь было полно, и многие из них приводили к ранам с заражением. К сожалению, многие погибли прежде, чем я смог найти книги, в которых описывали наиболее подходящие методы лечения таких ран.

Мой пленник внимательно наблюдал за мной, и на его лице застыло выражение любопытства. Его рот открывался и закрывался, но оттуда звучал лишь хриплый, каркающий звук. Однако он продолжал пытаться, и в конце концов я разобрал одно слово — «спасибо».

Его благодарность почему-то меня разъярила:

— Не благодари меня. Я ещё могу убить тебя за то, что ты сделал, — сказал я, разозлившись, затем встал, и покинул комнату. Лизэтт ждала снаружи, всё ещё разговаривая с Харолдом. — Покорми его, — сказал я ей.

Повернувшись к Харолду, я обратился к нему напрямую:

— Приглядывай за ним. Я пока пойду отдохну. Если он попытается снять ожерелье, выводи всех из комнаты.

Он странно посмотрел на меня:

— Вы не против, если я спрошу, почему?

— Потому что с оторванными конечностями вы мне будете нравиться меньше, — грубо сказал я. — Вернусь через несколько часов, — объявил я, и ушёл — мне нужно было подышать свежим воздухом, чтобы прочистить голову. Я надеялся, что ко времени моего возвращения к пленнику вернётся дар речи.

Несмотря на свои намерения, вернулся я гораздо позже. После короткого полдника я задремал на несколько часов. Я и не осознавал, насколько сильно я устал, но стресс и события прошлого дня не позволили мне хорошенько выспаться прошлой ночью. Когда я показался тем вечером, небо уже темнело.

Я обнаружил, что Харолд всё ещё сторожил в комнате. Он, похоже, был рад меня видеть.

— Он заговорил, — проинформировал он меня.

— Тогда почему ты не послал за мной?

— Послал, но мне сказали, что вы спите, и я решил, что это подождёт, — ответил он.

Сон улучшил моё настроение, поэтому я не стал спорить:

— Что он сказал?

— Я только назвал ему своё имя, — сказал лежавший на кровати человек.

Я проигнорировал его, не отрывая взгляда от Харолда. Чуть погодя он осознал, что я ждал его ответа.

— Именно так, он назвал своё имя, и я сказал ему заткнуться, пока у вас не появится время с ним поговорить.

Я кивнул:

— Молодец. Подожди пока в коридоре. Я хочу какое-то время поговорить с ним наедине.

Когда дюжий рыцарь ушёл, я перевёл свой внимание на тихо наблюдавшего за мной с кровати мужчину:

— Как тебя зовут?

— Уолтэр, — просто сказал он. Я видел по его лицу, что его подмывало упомянуть, что он уже сказал это Харолду, но здравый смысл восторжествовал.

— А фамилия?

— Та́тчер, — ответил он. Я увидел, как аура вокруг него замерцала, когда он солгал.

Я подумал было позволить ему продолжить, чтобы посмотреть, какие ещё байки он будет травить, но решил, что это будет не очень конструктивно:

— Не лги мне, Уолтэр. Это — плохое начало для нашего разговора.

Он одарил меня нервной улыбкой:

— Прости, я обязан был попытаться.

— Моя жена мертва, Уолтэр. То, что ты сейчас ещё жив — чудо, и моё чувство юмора сейчас сошло на нет, — прямо заявил я.

— Почему ты вылечил меня? — спросил он.

Потребовался весь ещё остававшийся у меня самоконтроль, чтобы не убить его тут же: