Майкл Мэннинг - Война Бог-Камня

— Ты удачно выбрал момент, — хохотнул Джеймс. — Когда Адам меня нашёл, я был один. Так о чём ты хочешь меня проинформировать?

Не было смысла ходить вокруг да около, поэтому я перешёл сразу к главному:

— Боги перебрались в наш мир.

Лицо Короля Лосайона приобрело более бледный оттенок:

— Боги? Какие из них?

— Все оставшиеся сияющие боги, а также тёмный бог, Мал'горос, — без особого энтузиазма сказал я.

На его лице появилось озадаченное выражение:

— Они что, работают сообща?

Я покачал головой:

— Не уверен, но я полагаю, что сообща работают трое сияющих богов. Мал'горос, возможно, просто воспользоваться возможностью, когда они сумели создать путь в наш мир.

— Есть какие-нибудь мысли насчёт их цели — месть, спасение, или война друг с другом?

— У меня на самом деле пока нет способа это выяснить, и я не знаю, когда он появится. Всё, что я знаю с достаточной степенью уверенности — это то, что у нас есть по крайней мере неделя, прежде чем что-нибудь случится, — ответил я.

— Очередное видение Пенелопы?

Я кивнул:

— Не собираюсь тревожить Николаса, ибо боюсь, что иначе он настоит на том, чтобы остаться. Я бы предпочёл, чтобы он тихо вернулся домой. Думаю, там он будет в большей безопасности.

Джеймс нахмурился:

— Ты принимаешь очень рискованное решение за него, не давая ему никакого выбора.

Я спокойно посмотрел ему в глаза:

— Ты не согласен?

— Нет, ты, наверное, прав. На самом деле, перед лицом проблемы такого размера, я начинаю гадать, может ли кто-то из нас вообще что-то сделать, — признался он.

Я положил ладонь ему на плечо:

— Выжить. Эти силы выше каждого из нас, но ты можешь выжить. Если они явятся сюда, то не должны тебя найти. Ты ничего не можешь сделать, чтобы их остановить, но покуда ты жив, чтобы собрать вокруг себя наших людей, мы сможем отстроиться заново.

— Неправильно это как-то, Мордэкай, что мне следует прятаться, пока на моих людей обрушивается гнев богов. Разве так должен поступать истинный король? — высказался он с отразившимся на лице искренним сомнением, которое я никогда не видел на лице Эдварда, пока тот был королём.

У меня сжалось в груди, когда я смотрел, как отец моего друга, в прошлом всегда такой уверенный в себе, неуверенно колебался. Я ответил с уверенностью, которой на самом деле не ощущал:

— Ты знаешь ответ на этот вопрос. Истории рассказывают о королях и их славных деяниях, но правда — темнее. Король принимает решения, которые не следует принимать никому, и должен постоянно подвергать сомнению свои собственные мотивы. В этом ты должен довериться мне, Джеймс — эта нация нуждается в тебе. Не кори себя за то, что скрываешься от врага, которому ты не можешь противостоять. Глупость — не храбрость.

— Твоя логика верна лишь в том случае, если мы предположим, что ты одержишь победу не над одним, а над четырьмя божествами, — сделал он наблюдение.

— До этого может и не дойти, — ответил я. — Помнишь, где вход? — спросил я, имея ввиду скрытое убежище, которое мы создали для Короля Лосайона лет пять тому назад. Используя чары, сходные с теми, что скрывали камень Мойры и комнату для зачарований в доме Иллэниэл, я создал скрытую комнату во дворце. Получив предупреждение, Джеймс мог очень быстро скрыться внутри, и даже боги не смогут его найти.

— Конечно, — несколько сварливо ответил он. — Я пока ещё не выжил из ума.

— Эта тайна — лишь одна из многих. Я не сидел сложа руки последние семь лет, и Мировая Дорога была не единственной моей работой. У нас ещё есть надежда, хотя я могу гарантировать безопасность лишь небольшому числу людей, и ты — один из них.

— А что моя семья? Что будет с Дженевив и моими детьми? — внезапно спросил он.

— Держи их под рукой, пока всё не кончится, чтобы они могли спрятаться вместе с тобой, — просто сказал я ему, хотя страшился его следующего вопроса.

— А Маркус?

В мой желудок будто упал свинцовый груз, но я сохранил бесстрастное выражение лица:

— Он живёт своей жизнью, Джеймс. Если тебя это успокоит, он сказал мне, что собирается переехать в Аградэн вместе со своей женой. Если его приготовления идут как задумано, то он, возможно, уже покинул город. Вероятно, он в большей безопасности, чем кто-либо из нас, — сказал я ему. «За исключением того, что он уезжает, чтобы умереть на чужбине», — напомнил я себе. У меня разрывалось сердце от того, что я скрывал эти сведения от Джеймса, но я дал Марку обещание. «Сколько тайн может удержать одно сердце, прежде чем разрушиться?»

Я перенёс Короля Николаса и его телохранителя, Сэра Барнабаса, в Замок Камерон, сперва перенеся остальную часть его свиты. Я на самом деле почувствовал облегчение, когда с прощаниями было покончено. Расставание двух королей заняло непомерное количество времени. Ка обычно, чрезмерные и длительные церемонии напомнили мне об одной из главных причин, по которым я сделал королём Джеймса, а не занял трон сам — помимо того факта, что я считал его наиболее подходящим человеком на это место.

— Увидеть дом великого волшебника Лосайона — это будет нечто захватывающее, — заметил Король Николас, выходя из телепортационного круга. На миг я заподозрил его в сарказме, но после секундной паузы я осознал, что он говорил искренне. Однако он, наверное, увидел задумчивое выражение моего лица, поскольку за его ремаркой последовало упреждающее извинение: — Пожалуйста, не ищи в моих словах скрытого смысла. Я ужасно сожалею о своих глупых словах во время пира. И я вновь в долгу у тебя и у твоей отважной жены.

Я не мог не посмеяться в ответ на его слова:

— Она — действительно нечто, так ведь?

Он улыбнулся:

— Я никогда не встречал никого подобного.

Я засмеялся:

— Вполне возможно, что ты прав, но, с другой стороны, ты никогда не видел нашу Королеву Дженевив, когда она действительно сердится.

— Если все женщины Лосайона столь устрашающие в бою, то вашей нации никогда больше не придётся бояться нового вторжения, — добавил он.

Тут появилась моя леди-жена, Графиня ди'Камерон, приветствуя нас, когда мы вышли из здания с телепортационными кругами.

— Вы оказываете нам честь своим присутствием, Ваше Величество, — сказала она, сделав формальный реверанс.

— Подними голову, Графиня! — мгновенно ответил он, шагнув вперёд, чтобы взять её за руку, и помочь ей выпрямиться. Он удержал её руку достаточно долго, чтобы наклониться вперёд, и поцеловать тыльную сторону её ладони. В это же время Сэр Барнабас встал рядом с ним на одно колено, повернувшись к ней лицом.

— Я обязан тебе своей жизнью, Графиня, — сказал Николас. — Это я должен оказывать тебе знаки почтения.

Я видел, что Пенни было весьма неудобно получать от короля такое внимание, но она хорошо скрыла своё удивление: