Майкл Мэннинг - Война Бог-Камня

— Вот теперь я точно знаю, что ты спятил, — сделал наблюдение Дориан.

— Когда мы сражались с армией Гододдина, он сказал мне, что смерти его солдат лишь сделают его сильнее. Он также сказал мне, что его культисты принесут в жертву семью каждого солдата, который погибнет. К концу той войны я стёр с лица земли тридцать тысяч человек… и его жрецам почти удалось убить все семьи погибших. Именно это наконец зажгло восстание, вернувшее Николаса к власти, — твёрдо сказал я. — Подумай, сколько силы Мал'горос наверняка получил со всех тех жизней. Он не может черпать силу из человеческих молитв, как сияющие боги, но он получает значительное количество силы с каждой жизни, что отнимается во служении ему. Я помог дать ему эту силу, хотел я того или нет.

— Ты, похоже, снова решил начать жалеть себя на всю катушку. Перестань пытаться взять на себя ответственность за всё, что происходит, — прорычал на меня мой крепкий друг. — Важнее то, как мы ответим… что мы сделаем.

С этим я спорить не мог:

— Ты прав. Хотя в защиту свою могу сказать, что я не ищу жалости. Я просто хотел объяснить свою теорию относительно прибавки в его силе.

Дориан фыркнул:

— Ладно, конечно. Нам надо вернуть людей обратно. Сайхану нужно вернуться. Если боги собираются напасть на нас, то нам понадобится каждый наш рыцарь.

Мы уже годы назад начали планировать свои действия в подобной ситуации:

— Это не соответствует нашему третьему резервному плану, — сказал я ему. Третий план был связан с нашим ответом в случае, если по наши души придут все три сияющих бога сразу. — Возвращение людей лишь сделает эвакуацию более проблематичной.

— Одно то, что они все перешли сюда вместе, не означает, что они и сюда вместе явятся. Они всё ещё могут послать лишь одного или двух. Ты имеешь хоть какое-то представление о том, сколько у нас времени? — спросил он.

— Где-то порядка недели, возможно — больше, — ответил я.

— Тебе нужно вернуть остальных. Мы не можем предполагать, что всё пойдёт по худшему сценарию, — снова посоветовал мне Дориан. — Что ты скажешь вечером Королю Николасу?

Это пока даже не приходило мне в голову, поэтому мне понадобилось немного времени, чтобы решить:

— Ничего, помимо того факта, что у нас запланированы какие-то учения, и что патруль будет задержан. Если скажу больше, то выбью его из колеи беспокойством о ситуации, которую он не может контролировать. Мы позволим ему вернуться домой. Там ему будет безопаснее.

Дориан поморщился:

— Мне не нравится лгать. Нам следует отменить его визит, и созвать всех вместе, чтобы напомнить им о планах. Празднование на этой неделе также должно быть отменено.

Он имел ввиду ежегодный праздник в честь нашей победы над армией Гододдина. То самое событие, о котором я спорил с Королём Николасом. Хотя я действительно ненавидел напоминание о том, что я считал одним из самых тёмных своих решений, я считал, что отмена праздника была бы ошибкой.

— Нет… это не помешает нашим приготовлениям. Мы уже готовы настолько, насколько можем быть, а что касается лжи — просто держи рот на замке, а я буду лгать за нас обоих.

— Но ты не можешь… — начал он.

Я перебил его, прежде чем он смог распалиться:

— Я принял решение, Дориан, оставь этот вопрос.

Он ненадолго закрыл рот, затем открыл его снова:

— Людям нужно напомнить о том, что они должны делать, когда поднимется тревога. Когда мы начнём учения?

— Завтра, — ответил я. — Как только Николас уедет прочь, и перестанет быть нашей проблемой.

Кулаки Дориана бессознательно сжимались и разжимались, признак его волнения:

— Неправильно это, отправлять человека в путь без предупреждения.

— Я уже спас его королевство и его жизнь, дважды. Мы каждый год два раза посылаем людей, чтобы защищать его народ. Будь я проклят, если я позволю тебе взвалить на меня вину ещё и за это! — сказал я, резко повысив свой голос. Я не осознавал, насколько взвинчено было напряжение у меня внутри. Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться, прежде чем продолжить: — Прости меня, Дориан, ты этого не заслуживаешь. Мы не согласны друг с другом, но тебе придётся принять моё решение. Николас откажется уехать, если я скажу ему, а у меня и так уже достаточно нуждающихся в защите людей, без добавления главы государства.

— Что ты скажешь Джеймсу, — спокойно спросил Дориан, — и когда?

— Я расскажу ему всё, как только увижусь с ним наедине. Будем надеяться, что это будет буквально через час или два, перед тем, как я вернусь сюда с Королём Николасом, — ответил я.

— Хорошо, я вернусь к подготовке людей к его визиту, — сухо сказал Дориан. Я видел, что он всё ещё злился на меня. — Если мне позволено будет удалиться? — формально добавил он.

Это был верный признак того, что я его расстроил. Но ему придётся с этим смириться.

— Я тебя не держу, — сказал я ему. От этих слов у меня похолодело в нутре.

Позже, в Албамарле, я нашёл Адама, ставшего теперь камергером Короля Джеймса. Учитывая моё знакомство с различной прислугой, и скидок, которые мне за годы делал Джеймс, я легко мог бы увидеться с ним, не заходя к Адаму для просьбы о формальной аудиенции, но с другой стороны, как раз формальной аудиенции мне и не нужно было. Адам тоже хорошо это знал, и его брови дёрнулись, намекая на хорошо скрытое любопытство:

— Как я могу помочь вам, Ваше Сиятельство?

Я не потрудился скрыть свою ухмылку:

— Я уверен, что ты в курсе того, что я здесь для перемещения Короля Гододдина и его свиты в Камерон. Что мне нужно знать, так это один ли сейчас Джеймс. Мне нужно повидать его наедине, прежде чем ты объявишь меня.

Адам вежливо поклонился:

— Уверен, что у вас есть на то причины. Я проверю, и тотчас же вернусь, — сказал он. Когда он ушёл, я обнаружил, что мне не хватает тех дней, когда мои ранг и положение были гораздо менее уверенными. В те дни Адам был гораздо наглее. Сейчас же он был таким уважительным, что было почти не весело.

Через добрых десять минут он вернулся:

— Не могли бы вы последовать за мной, — сказал он, и повёл меня к одному из внутренних дворов дворца. Когда мы оказались там, он оставил меня на скамейке рядом с пышно цветущим кустом. Я не мог вспомнить, как называлось это растение, но долго гадать мне не пришлось. Очень скоро я ощутил приближение Джеймса вдоль линии клумб.

Он улыбнулся, оказавшись в моём поле зрения:

— У тебя, наверное, есть какая-то серьёзная тема для разговора. Ты уже давно не устраивал импровизированных частных встреч.

Я ответил довольно напряжённой улыбкой:

— Хотел бы я, чтобы у меня были другие вести, Джеймс. Я надеюсь, что Адам не заставил тебя давать странные оправдания твоему внезапному уходу.