Майкл Мэннинг - Вознесение гор

Брэнда улыбнулась ему:

— Это совершенно естественно, — сказала она, и толкнул Даниэла, заставив откинуться на кровати.

— Нет, — возразил он. — Мне надо идти. Я не могу… это неправильно, — говорил он, но одновременно с этим он видел, как что-то изменилось. Его зрение стало другим. Вокруг Брэнды Сэйер и вокруг большинства предметов в комнате появилось лёгкое свечение, хотя вокруг неё оно было ярче, особенно — вокруг головы. Он также чувствовалформу предметов позади себя, даже за стенами.

— Не глупи. Тебе пятнадцать, ты ещё совсем не закончил, — сказала она, положив одну из его рук себе на грудь. — Пощупай здесь… — добавила она, и он увидел перемену в её ауре, когда она прижала его ладонь к своей груди.

— Но Кэйт…

— …не вернётся ещё несколько часов, — закончила она за него.

Более чем через час после того, как явился, Даниэл вышел из дома Сэйеров. Он чувствовал себя пустым, одиноким… и очень стыдился. Его разум просто перестал работать. Отказывался оглядываться на прошедший час, будто это могло стереть случившееся.

С тяжёлым сердцем он понял, что он теперь совершенно проклят.

— Даниэл?

Кэйт шла к дому, неся в руках тяжёлую корзину, уже успев сходить на рынок. Даниэл глядел, как она приближается, поражённый чёрным чувством, которому у него не было имени.

В обычных обстоятельствах он бы пошёл помочь ей, предложил бы взять её ношу, проводил бы до двери, что угодно — но сегодня он просто смотрел, как она идёт. Внутри он ощущал острую потерю — его мечты были уничтожены, разбиты, и отняты у него менее чем за час. Даже по мере того, как она приближалась, он чувствовал расстояние между ними, как если бы они стояли на противоположных концах огромной пропасти.

Кэйт видела, что с ним было что-то не так, поэтому поспешила вперёд, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки.

— Что не так? — спросила она.

Дверь на крыльце открылась, и из дома выглянула Брэнда Сэйер:

— Тебе следует поспешить домой, Даниэл. Этот надзиратель наверняка ещё где-то поблизости.

— Надзиратель? — сказала Кэйт.

Даниэл кивнул, не в силах говорить.

— Даниэл встретил надзирателя по дороге сюда, — объявила мать Кэйт. — Он пришёл нас предупредить.

Кэйт с тревогой посмотрела на него:

— Как хорошо, что ты в безопасности.

Даниэл кивнул, и начал идти прочь, не осмеливаясь посмотреть ей в глаза, но у Кэйт были иные мысли. Поставив корзину, Кэйт подбежала к нему, и быстро поцеловала его в щёку:

— Будь осторожнее по дороге домой! — посоветовала она.

— Буду, — пробормотал он, двигаясь прочь как можно быстрее. После нескольких широких шагов он бросился бежать. Летний ветер сдувал на бегу слёзы с его лица.

Окружающий мир всё ещё казался ему странным. Как и с Брэндой Сэйер, Даниэл мог видеть мягкое свечение энергии вокруг Кэйт. Даже убегая от неё, он мог видеть в ней лёгкую перемену, вероятно, указывавшую на её любопытство по отношению к его странному поведению.

Пока он бежал, мир будто открылся вокруг него, и он почувствовал, будто его разум расширяется, вбирая в себя огромное многообразие информации. Он чувствовал деревья и камни, и мягкое давление, создаваемое дувшим мимо них ветром. Внизу, между берегов реки двигалась вода, кружась и изгибаясь сложными, хаотичными узорами.

Вспышка вдалеке привлекла его внимание, как если бы яркий свет залил небо. Однако он быстро понял разницу. Это был не настоящий свет, а что-то другое, воображаемый свет, такой, какой он видел своим разумом, но не глазами. Кто-то приближался, кто-то искал его.

«Надзиратель».

Он знал, почему. Надзирателю было ясно видно его преступление. До этого надзиратель позволил ему пройти, что-то подозревая, как если бы он ощущал грядущий грех Даниэла. Теперь же ничто не могло защитить его от суда лесных богов. Надзиратель найдёт его, и больше его никто не увидит.

Сжав зубы, Даниэл побежал вбок, оставив тропу, и одновременно каким-то образом закрывая свой разум, отгораживаясь от своих неестественных видений. Виляя между жёсткими колючими кустами, и проходя через более мягкие, он скользил между маленькими рощами, огибая большие скалы и редкие валуны. Он с безрассудной скоростью бежал всё время вниз, к реке, не будучи уверенным, где он выйдет, пока наконец не обнаружил под собой ничего.

Пустой воздух не выдержал его, и он пролетел короткое расстояние до тёкшей внизу реки. Теперь он знал, где находится. Он зашёл дальше, чем думал — до того места, где на этом берегу реки была низкая скала. Холодная вода встряхнула его тело, и быстрое течение унесло его прочь.

Вместо того, чтобы сопротивляться ему, Даниэл повернулся, и поплыл по течению, изо всех сил стараясь избегать редких камней, выбивавшихся на поверхность из речного русла. Берега по обе стороны проносились с поразительной быстротой, пока он нёсся дальше. Двадцать минут спустя он начал гадать, насколько далеко он заплыл.

Тут река расширилась, замедляясь, и выходя одним берегом на мелкий песчаный пляж. Отталкиваясь ногами, Даниэл поплыл к этому берегу, тому самому, на котором ему нужно быть, чтобы добраться до дома, хотя он не мог быть уверен, как далеко ему придётся идти.

Когда он вышел из воды, его зубы яростно стучали, а крепкий ветер заставлял воду на его коже и одежде казаться ещё холоднее. Если бы не стояло позднее лето, его заплыв мог оказаться фатальным, но через короткий промежуток времени его одежда начала подсыхать, а тёплое солнце уняло озноб.

Пытаясь оставаться практичным, он начал следовать вдоль реки в обратном направлении. В конце концов это приведёт его к знакомым местам, и затем он сможет направиться к дому. Однако он не планировал возвращаться своей обычной тропой. Надзиратель будет где-то там, продолжая поиски.

На ходу он время от времени ощущал вспышки, когда его разум расслаблялся и начинал снова раскрываться. Даниэл крепко давил на него, заставляя своё восприятие оставаться строго нормальным. У него не было названия для того, что он делал, но он представлял себе это как дверь, открывавшуюся между его разумом и окружающим миром. Он яростно сосредотачивался, пытаясь держать эту дверь закрытой.

Глубоко внутри он подозревал, что будь она открыта, он снова смог бы увидеть надзирателя, как свет в дали. «Если я могу его видеть, то и он наверняка может видеть меня». Он продолжил стараться удержать дверь закрытой.

Через несколько часов он добрался до дома. Его одежда была изрезана и изорвана речными камнями, а сам он был совершенно измотан. В течение всего своего короткого путешествия он отказывался думать о том, что с ним случилось. Это было не взаправду, это не моглобыть взаправду.