Майкл Мэннинг - Вознесение гор

Ему нужны были более длинные, толстые волосы. Дома он свивал волосы из хвоста отцовской лошади, создавая с помощью них нитки и верёвочки для недоуздков. Это подошло бы идеально, но он понятия не имел, где надзиратели держали своих лошадей, или как он убедит их позволить ему пользоваться их волосами.

— А что ты делаешь со струнами [4] англ. «string» означает как «струна», так и «шнурок» или «тетива», отсюда и её непонимание; в переводе на русский этот вопрос звучит глупо ? — спросила она.

Даниэл показал пантомиму игры на инструменте, бренча одной рукой, а другой прижимая гриф разных местах:

— Ими играют. Струны издают ноты, если их правильно дёргать. Можешь достать струны? — Видя её интерес, он задумался, что её, возможно, удастся убедить помочь ему.

— Здесь есть густая пряжа… — начала она.

Даниэл перебил:

— Нет, пряжа не пойдёт. Слишком толстая. Лошадиный волос сгодится, но я не могу его достать.

— Лошадиный волос?

— Из хвоста, — пояснил Даниэл. — Длинные волоски. Белые обычно крепче, если сможешь их найти.

Амара поглядела на него немного, прежде чем развернуться, и молча уйти.

Она не спрашивала его об инструменте, когда вернулась в следующий раз, но неделю спустя она удивила его одним утром. Поставив поднос с его едой на стол, она осталась ждать, а не сразу же ушла.

Такое поведение было для неё необычным. Затем Даниэл заметил массу волос, лежавшую сбоку подноса, длинные пряди белых волос, большинство из них были более чем два фута в длину.

— Как ты это достала? — спросил он её.

— В некоторые дни я ухаживаю за лошадьми, — сказала она ему, делая скоблящий жест рукой. — Никто не замечает, если я беру несколько волосков из хвоста. — Её губы чуть разомкнулись, слегка показав её верхние зубы.

«Она что, улыбается?»

При осознании этого Даниэла захлестнул поток эмоций. Он никогда не видел, чтобы Амара, или вообще кто-то из жителей Эллентрэа, улыбалась. Тиллмэйриас не в счёт. Улыбки этого Ши'Хар чаще были страшнее серьёзных выражений его лица.

Внезапно встав, Даниэл обнял Амару прежде, чем она успела отступить, его щёки намокли.

— Спасибо, — искренне сказал он охрипшим голосом.

Она напряглась в его хватке, незнакомая с таким проявлением чувств.

— Нас снова накажут, — пугливо сказала она, вероятно думая, что он снова собирался её соблазнить. Она попыталась отстраниться.

Даниэл сжал её крепче:

— Нет, это другое. То, что было раньше, я больше пробовать не стану. Это — просто объятия.

Долгий миг спустя она расслабилась, обняв его в ответ, и некоторые время они удовлетворённо стояли так.

— Ты плачешь, — наконец сказала она, заметив влагу на своём голом плече.

— Ты тоже, — ответил Даниэл.

Коснувшись своего лица, она казалась удивлённой:

— Действительно.

Они продолжили обнимать друг друга, пока Даниэл не начал заметно возбуждаться, и не отпустил её.

— Нас накажут, — сделал он печальное наблюдение.

Амара снова бросила на него взгляд, посмотрев ему в глаза, что было само по себе необычным. Затем она бросила взгляд вниз, поглядев на его эрекцию.

— Ты красивый, — сказала она, позаимствовав одну из фраз, которыми Даниэл приветствовал её каждый день. Протянув руку, она небрежно коснулась его там, прежде чем обернуться, и уйти, не сказав больше ни слова.

«Вот чёрт», — подумал Даниэл, когда его внезапно захлестнула похоть.

Позже, снова успокоившись, он не мог не засмеяться, пересматривая её утверждение.

— Ты красивый, — подумал он вслух, — впервые в жизни мне женщина такое говорит, особенно в отношении тебя, — бросил он взгляд вниз.

Даниэл потратил значительное время, используя свой эйсар, и обе руки, чтобы аккуратно завить конский волос в тонкие, но прочные струны. Тех волос, что она принесла, не хватало для всех струн его цистры, но позволило ему сделать достаточно струн, чтобы натянуть и опробовать инструмент. Цистра издавала звук, отличавшийся от чистых нот цистры его матери, но звук был сильным и резонирующим.

Несколько дней спустя Амара явилась, принеся ещё лошадиного волоса, и Даниэл усердно работал, когда после обеда пришёл Гарлин, жестом приказав ему выйти из маленькой комнаты.

— Время пришло, — сказал он Даниэлу.

Вздохнув, Даниэл последовал за надзирателем — ему не терпелось закончить матч на арене, и вернуться к своему проекту. Создание инструмента было первым, что дало ему хоть какую-то надежду в промозглом существовании, в которое превратилась его жизнь.

Однако на арене его ждал сюрприз.

Тиллмэйриас подошёл вместе с ним к краю поля, и стал ждать его неминуемого вопроса.

— Там двое мужчин, — сказал Даниэл.

Ши'Хар улыбнулся:

— Действительно, Тирион, их двое. Толпа устала от старых матчей. Ты слишком легко одерживал над своими противниками верх.

Даниэл зыркнул на него в ответ:

— Двое — это не трудный матч, двое — это резня!

Тиллмэйриас поднял брови:

— Есть такая вероятность, хотя я думаю, что ты, возможно, недооцениваешь свои способности.

Даниэл начал ругаться, но всё равно смело вышел на арену. Глас толпы стал громче, когда он вышел на своё место, и маленькая группа Иллэниэлов, начавших приходить в последние месяцы, подбадривала его громче всех. Даниэл игнорировал их, прислушиваясь к ведущему, чтобы услышать названия рощ, из которых происходили его противники.

«Сэнтир и Прэйсиан», — бесстрастно заметил он, — «интересное сочетание».

Сигнальные фонари покраснели, и двое его противников не стали терять времени попусту. Сэнтир окружил себя крепким щитом, начав быстро создавать магического спутника. Прэйсиан исчез.

Даниэл не медлил, побежав вбок, и не потрудился начертить круг — вместо этого он вырвал в том месте, где стояли двое мужчин, массивную секцию земли глубиной в десять футов, подбросив её вверх, а затем потянул её к себе.

Маг Сэнтиров был вынужден бросить своё заклинание, чтобы спастись от неудачного падения, и в то же время бушующая стена земли заставила Прэйсиана сбросить свою невидимость, и закрыться щитом, чтобы не лишиться кожи.

Двинувшись вперёд, Даниэл встретился с летевшей на него стеной земли, и обернул её вокруг себя, создав из неё циклон визжащего песка и камешков. Напитанная эйсаром буря создала вокруг него смертоносный и непробиваемый щит смерти. Он простирался на десять футов в каждом направлении, и контроль Даниэла был абсолютен. По мере равномерного наступления Даниэла его яростный шторм двигался вместе с ним, никуда не отклоняясь.

Маг Сэнтиров снова начал творить заклинание, на этот раз сумев закончить своё творение — большого, похожего на быка монстра. Между тем его соратник снова стал невидимым, когда земля миновала его, став частью циклона Даниэла. Магический бык понёсся на него, но Даниэл не обращал на него внимания, продолжая двигаться вместе со своей бурей, неуклонно приближаясь к Сэнтиру. В то же время он вытянул тонкий плетёный ковёр эйсара вдоль поверхности земли, пока тот не покрыл весь пол арены.