Майкл Мэннинг - Бесшумная буря

Его разум наполнили образы Бриджид, её яркие голубые глаза вновь жгли его своим взглядом — те же глаза, которые когда-то смотрели на него с благоговением, когда он играл на цистре так много лет назад. Она тогда была маленькой девочкой, играла с собакой его родителей, и улыбалась с невинностью, которой теперь уже действительно не стало.

Её ненависть обжигала. Она снедала его, отдаваясь холодом в животе и беспокойством в теле. Прожитые им среди Ши'Хар годы были по большей части лишены эмоций. Даже когда Тиллмэйриас только начал его дрессировать, хранитель знаний наказывал его с бесстрастной эффективностью. Единственная ненависть, с которой он сталкивался, принадлежала его противникам на арене, и никогда его не беспокоила.

Даже презрение Кэйт, сколько бы боли оно ему ни приносило, не беспокоило настолько сильно. Она не хотела его смерти, а Бриджид — хотела. Он вспомнил, как она смотрела на него с лицом, которое вполне могло бы быть его собственным, родись он женщиной, и в её сердце он не видел ничего сильнее желания положить конец его существованию.

«Я хотел, чтобы они меня ненавидели», — напомнил он себе.

Но Тирион знал Бриджид и Хэйли лучше остальных. Он знал их ещё до своего возвращения к Ши'Хар десять лет тому назад. С другими детьми он встретился лишь в последние несколько недель, но об этих двух девушках он знал. Он с ними встретился, они ему снились, и последние десять лет он надеялся на них.

Теперь же он готов был заставить одну из них убить другую, и она его за это ненавидела. Она презирала его даже без этого факта, и больше всего ей хотелось покончить с ним.

У него всё сжалось внутри. «Я ничего не чувствую».

Долгое бдение у постели дочери вымотало его, однако прошли часы, прежде чем он заснул, а когда тьма наконец поглотила его сознание, особого облегчения она не принесла. Его сны полнились кошмарами о том, что могло ждать его в будущем.

В Албамарл Тирион вернулся в середине следующего утра. Проводить ночь вне дома он не собирался, но у его тела появились на этот счёт собственные мысли, когда он впал в глубокую дрёму. Теперь его разум прояснился, а внутреннее смятение слегка утихло.

Он и не осознавал, насколько был вымотан, но теперь, когда он мог предстать перед миром без ментального тумана у себя в голове, ситуация казалась ему лучше. Теперь мысли о данном Бриджид обещании приносили ему любопытное чувство умиротворения. Он сделал всё, что мог. Он подготовит её, даст ей инструменты, которые ей нужны для победы. Достигнув этого, он сможет позволить ей забрать его жизнь лишь с небольшим сожалением.

Как только Хэйли не станет, шансы выжить у остальных значительно улучшатся. Некоторые могут умереть, но он не мог брать на себя ответственность за всё, что делали Ши'Хар. Большинство из них выживает, и в конце концов станет надзирателями, и больше боёв на арене от них требовать не станут.

Что важнее, он сможет избавиться от своей ноши. Его ненависть к Ши'Хар, за то, что они сделали с человечеством, с ним, с его детьми — он сможет сложить её, и позволить смерти стереть его прошлое, настоящее и будущее.

Не то, чтобы он хотел умереть, но если это требовалось, чтобы заставить Бриджид сыграть свою роль, то это была приемлемая расплата, которая к тому же ещё и избавит его от личных страданий. Он устал от гнева, устал от того, что отталкивает от себя людей, которые ему небезразличны, и более всего он устал вспоминать о своих грехах каждый раз, когда видел их лица.

Солнце уже наполовину прошло свой путь до зенита, ярко освещая окружавший его мир. Ветер пел в деревьях, шепча ему на уши свои тайны, в то время как пение птиц плыло мимо, создавая дружелюбный аккомпанемент для мира столь прекрасного, что у Тириона болела душа. Мир, который жил и дышал, чтобы служить Ши'Хар.

— Иди ты нахуй, — сказал он, обращаясь ко вселенной вообще, а затем улыбнулся.

— И тебе тоже доброго утра, мой лорд, — ответила Лэйла, только что подошедшая на расстояние слышимости.

— Вообще-то я обращался к остальному миру, — пояснил он, прежде чем добавить, — но можешь причислить к нему и себя тоже. Не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя обделённым.

Она хохотнула, почуяв его хорошее настроение. Сам по себе юмор был для Тириона редкостью.

Он начал отбарабанивать приказы:

— Держи их сегодня в движении, во вчерашнем режиме. Два или три часа практики для тех, кто уже инициирован, для остальных — весь день. Начинай с Энтони тоже работать — он будет неуверенным, но кто-то из остальных сможет поработать с ним индивидуально, пока он не привыкнет. Я бы возложил эту обязанность на Абби или Эмму. После обеда опытные пусть снова работают над общежитием.

Лэйла впитала его слова, прежде чем ответить:

— Ты говоришь так, будто тебя здесь не будет.

— Сегодня я буду работать с Бриджид.

Надзирательница нахмурилась:

— Она всё ещё слаба после того, что пережила. Разве ей не следует отдохнуть ещё пару дней?

Ирония надзирательницы, предлагавшей снисходительность, почти заставила его рассмеяться, но Тирион подавил этот порыв:

— Особо ничего делать ей не придётся. Позже поймёшь.

У Лэйлы были вопросы, но она оставила их при себе — он часто жалел, что Кэйт и другие выходцы из Колна не развивают в себе такое качество. Оставив её позади, он пошёл к дому, но Раян Картэр подбежал к нему до того, как Тирион успел добраться до двери.

— Сэр, — сказал парень.

— Зови меня Тирионом, — сказал он Раяну. — Или, если хочешь быть формальным, «Лорд», — сказал он, и приостановился, прежде чем добавить: — Или, если хочешь быть формальным и фамильярным одновременно, то я даже согласен на «Отца», но только если ты готов принять на себя ношу наследника моего почерневшего сердца.

Раян уставился на него с отвисшей челюстью, неуверенный в том, как отвечать. Тирион говорил так, будто это было шуткой, но Раян уже научился никогда не строить предположения в том, что касалось этого мужчины. Ошибки могли иметь болезненные последствия.

Тирион сжалился над ним:

— Говори, что хотел сказать.

— Эм… мой лорд, общежитие продвигается, но нам нужны другие материалы, чтобы закончить его как надо, — наконец сказал парень.

— Какие материалы?

— Железо. Простой чугун подойдёт, и форма не имеет значения. Её мы металлу придадим сами, но с одним только деревом и камнем петли и арматуры дверей нам не сделать, — ответил подросток. — Ну, мы моглибы, но было бы гораздо лучше сделать их из железа. Я видел арматуры в твоём доме, но я не знаю, где ты брал металл.

Тирион кивнул:

— Сколько тебе надо?

— По меньшей мере сотню фунтов, — сразу же сказал Раян. — Но мы сможем употребить всё, что ты сможешь нам предоставить. Если есть больше, то я смогу найти применение для излишков.