Майкл Мэннинг - Бесшумная буря

Он кивнул, принимая её слова.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

Его разум затопили воспоминания о тех днях, о том, как Брэнда его принуждала, о его слабости, и, наконец, о её шантаже. Он видел выражение лица Кэйт, когда был вынужден сказать ей, что на самом деле её не любит. Вина, отвращение, а позже — гнев, все они были связаны вместе, и на его глаза навернулись непрошеные слёзы.

— Потому что мог, — просто сказал он.

— Но это же бессмыслица, — сказала она, сбитая с толку его внезапной грустью. — Если ты действительно настолько эгоистичный, настолько злой, то почему ты это делаешь?

— Что делаю? — спросил он.

— Я думала, ты хотел убить меня, но не убил, а сохранил мне жизнь…

— Лишь для того, чтобы ты могла убить для меня Хэйли, — поправил он.

— Чтобы защитить остальных, — добавила она. — Ничто из этого не сходится. Зачем тебе соглашаться на то, чтобы позволить мне тебя убить?

Он закончил последнюю руну, игнорируя её внезапный вдох, когда он проткнул кожу глубже, чем, строго говоря, было необходимо.

— Быть может, я теперь испытываю угрызения совести. Я постарел, и вина за мои преступления давит мне на плечи. Или, быть может, я слишком эгоистичен. В моей жизни не осталось ничего кроме страдания, но я слишком горд, чтобы позволить плодам трудов моих быть загубленными, один за другим. Ты, и твои братья и сёстры — моё наследие в этом мире.

Бриджид наблюдала за его лицом, будто пытаясь увидеть что-то, скрывающееся за маской. Она покачала головой, не веря ему.

— Разве это имеет значение? — добавил он. — Ты получишь то, что хочешь.

— И ты — тоже, — ответила она, — и меня это беспокоит. — Её эйсар замерцал от подавленной эмоции, не совсем дремлющей ярости.

Если бы Тирион мог видеть самого себя, то осознал бы, что её эйсар был почти идеальным отражением его собственного. В своей внутренней сущности он всё ещё видел образы горящих деревьев, и лесов, пылающих в пламени отмщения. Что он на самом деле хотел, не меньше, а, возможно, и больше, чем защитить своих детей — это отомстить Ши'Хар за то, что они сделали с ним, и за то, что сделали со всем человечеством. Он готов был променять это на смерть Хэйли, на небольшую отсрочку, чтобы спасти часть своих детей.

— Я получаю не всё, что хочу, — сказал он ей. — Можешь удовлетвориться этим.

Прошло два дня, и пришло время вновь отбыть на арену. Кэйт, Лэйла и те дети, которые должны были идти, ждали на переднем дворе, за исключением Бриджид, всё ещё не вышедшей из дома.

Тирион повернулся к Байовару:

— Я хотел бы попросить об услуге.

— Говори, — сказал хранитель знаний.

— Не мог бы ты восстановить ошейник Лэйлы? Я не могу взять её на арену в таком виде.

Байовар нахмурился:

— Что с ним случилось?

— Я его снял, — без всякого выражения сказал Тирион.

На лице Ши'Хар Иллэниэлов отразилось удивление, но свои мысли он оставил при себе:

— Если я надену на неё ошейник, то она будет принадлежать мне.

Тирион честно ответил:

— Я просто сниму его, когда Лираллианта вернётся, и тогда она сделает ей новый.

Байовар вздохнул, но больше ничего не сказал, начав работать над ошейником. Бриджид выбрала именно этот момент, чтобы выйти из дома, и присоединиться к остальным.

Силы по большей части вернулись к ней, но не до конца. Тирион предпочёл бы дать ей ещё неделю, для верности, но, как часто бывает в жизни, милости или снисходительности от Ши'Хар ожидать не следовало.

Когда Тирион отделился от собравшихся, Бриджид была рядом с ним, необычайно близко. Кэйт с интересом наблюдала за ними двоими. Она знала, что из всех собравшихся юношей и девушек больше всех его ненавидела именно Бриджид. Иан был на втором месте, и говорил о своём отношении громче, но её темноволосая сестра таила тихую ненависть, которая затмевала даже чувства Иана. Что касается остальных подростков, то Кэйт сомневалась, что кто-то из них всё ещё ненавидел Тириона на самом деле.

«Так почему она стоит так близко к нему?» — гадала Кэйт. Бриджид выглядела почти счастливой, находясь рядом со своим отцом. «Они, наверное, много разговаривали за последние несколько дней, но я не могу представить, чтобы она настолько сильно переменила своё мнение».

Это тоже казалось бессмыслицей. Даниэл ужасно владел словами. После двух проведённых наедине дней почти кто угодно захотел бы его убить. Она всё ещё не до конца простила его за свой собственный последний разговор с ним.

— Пора, — сказал Тирион, пойдя впереди.

Бриджид не отставала, и даже положила ладонь ему на плечо, рядом с локтем. Она шла рядом с ним, будто он сопровождал её на танец. Тирион, в свою очередь, выглядел стеснённым от такой фамильярности, но молчал, поддерживая на лице воплощение отточенного практикой равнодушия.

Кэйт догнала их, одарив свою младшую сестру странным взглядом:

— Что ты делаешь?

Бриджид бросила на неё небрежный взгляд:

— Сегодня отец сделает мне подарок. Я просто показываю ему свою благодарность. — За её улыбкой скрывалось нечто вроде безумия.

Тирион лишь кивнул, и они пошли дальше.

Кэйт позволила им выйти вперёд, пойдя следом за ними рядом с Лэйлой. «Отец? Она никогда прежде так его не звала. Что здесь происходит?». Она посмотрела на надзирательницу:

— Тебе это не кажется странным?

Лэйла кивнула:

— В Эллентрэа ни у кого нет семьи, но у меня желудок сводит, когда я вижу, как они вот так друг друга касаются. Она — его дочь. Разве среди ваших людей это не считается неправильным?

Кэйт нахмурилась:

— Что считается неправильным?

— Чтобы отцы и дочери, или матери и сыновья, обменивались услугами, — пояснила надзирательница.

Кэйт покачала головой. Когда она уже думала, что больше ничему не удивится, Лэйла сказала что-то настолько очевидно смехотворное, что поразила её. Кэйт знала, что надзиратели имели ввиду под «услугами».

— Это не то, что ты думаешь, Лэйла. Тут что-то странное, но не это. Наши люди часто держаться за руки, особенно — родители и дети, как знак приязни, а не сексуальной близости.

Брови Лэйлы взметнулись вверх:

— О. Но всё равно это кажется неестественным. Я не думаю, что когда-либо привыкну к вашим обычаям. Люди не должны трогать друг друга, если только не собираются обмениваться услугами.

— Что странно, так это то, что она идёт с ним рука об руку, — сказала Кэйт. — Я на самом деле не понимаю, почему, но она его ненавидит больше, чем кто-либо ещё.

— Он — очень странный человек, — согласилась Лэйла, совсем не понимая её. — После того, как мы занимались сексом, он пытался лежать, обняв меня. — Рослая женщина слегка содрогнулась, вспоминая об этом.

Кэйт никак на это не ответила. Мысль о том, что эти двое делали в тот день, всё ещё раздражала её, но она не ждала, что Лэйла поймёт. Это утверждение также заставило её смотреть на него с лёгкой печалью. Даниэл жил среди этих людей уже более пятнадцати лет.