Майкл Мэннинг - Возвышение и мятеж

Мы с Роуз держали нашу личную жизнь, ну, личной, а если кто и замечал наши странные взгляды или ночные визиты, то ничего не упомянул. После того, как мои самые худшие проблемы остались позади, жизнь моя успокоилась, но это было нелегко. После всех объяснений я и — что важнее — все остальные вынуждены были разбираться с последствиями. За исключением Чада, никто не покидал мой дом целых две недели.

Частично это было для поддержки. Все устали, были охвачены горем или травмированы, и все справлялись с этим по-разному. Единственным общим знаменателем было то, что утешения они искали в обществе других выживших.

Думаю, Джорджу было хуже всего. Мёйра и — особенно — Айрин проводили с ним много времени. Айрин и Джордж наверное толком не знали друг друга до этого момента, но в последовавшие недели они, казалось, нашли много общего. Я был рад это видеть, и особо об этом не задумывался.

То, что я выжил, сняло с плеч Мэттью тяжкий груз, и какое-то время он был общительнее Коналла, который всё ещё разбирался с виной за свои собственные решения. Однако со временем они вернулись к своим обычным характерам — Мэтт проводил большую часть времени один, а Коналл стал более расслабленным и открытым.

Что-то во встрече с отцом изменило Грэма, и он стал больше времени проводить с Кариссой, хотя у них и было мало общего. Между тем Роуз решила заняться стряпнёй, и попросила Алиссу её учить, используя это в качестве возможности сблизиться со своей будущей невесткой. Если честно, результаты были неоднозначны. Линаралле я на кухне доверял больше, чем Роуз. Моя дочь-Ши'Хар могла совершить что-то возмутительное, вроде подачи к столу крысы, но она достигла той точки, когда ты знал, что крыса хотя бы будет хорошо прожарена, а не сырой или подгоревшей.

Линаралла оказалась самой неотложной проблемой. Когда мы наконец узнали новость о том, что случилось на Западном Острове, она проинформировала нас, что у неё осталось лишь несколько недель. То, что она была «ребёнком» Ши'Хар, означало, что ей требовался кялмус, плод дерева-матери, чтобы сохранять свой человеческий облик. Её запасы, хранившиеся в стазисе, должны были закончиться, и когда это случится, она начнёт пускать корни где-то через неделю.

Эта новость стала мне как пощёчина, и остальные были этому столь же не рады. Айрин и Керэн были особенно расстроены. К сожалению, единственное известное мне решение было варварской операцией, созданной Тирионом тысячи лет назад — выжечь семя разума, оставив у жертв необратимые повреждения мозга.

Очевидно, это было неприемлемо, поэтому ни я, ни Мэттью не упомянули об этом. Вместо этого они с Линн всё обговорили, и она решила пустить корни в месте, где хотя бы станет всем полезной. Мэттью уже работал над планами восстановления границ измерения, которые держали наш мир аккуратно разделённым на два полу-мира. Решение Линараллы пустить корни упростило эту задачу, поскольку она решила осесть в месте, где раньше был Кион, служа хранителем пространственных чар.

На то, чтобы найти и исправить все повреждения границ измерения, всё равно должна была уйти целая жизнь, но по крайней мере они не станут разрушаться дальше, пока Мэттью и остальные работают над проблемой. Не нужно и говорить, что Айрин была недовольна этим решением, особенно после того, как выяснила, что Линн будет в состоянии дрёмы десять или более лет после трансформации, прежде чем от неё можно ожидать способности снова общаться с людьми.

Это было как потерять очередного близкого, а мы всё ещё не оправились от смертей Элэйн, Сайхана и Мойры.

Прежде чем она ушла, мы справили отдельные поминки по тем, кого потеряли. Поскольку тела не было, Мойру мы помянули в горном коттедже, так как вне нашей маленькой группы родных и близких никто бы не понял этого. Насколько знал остальной мир, Мойра всё ещё была жива.

Джордж забрал останки Элэйн обратно в Арундэл, и мы справили службу по ней уже там, в вот Алисса решила похоронить своего отца на личном кладбище Камеронов в Замке Камерон. Грэм решил жить там, и поступить на службу новому Графу ди'Камерон. Поскольку Роуз потеряла титул Леди Хайтауэр, у их семьи всё стало не слишком хорошо, в плане владений.

Год спустя Грэм и Алисса наконец связали себя узами брака. Чад серьёзно воспринял свою роль, участвуя в церемонии вместо Сайхана (и для виду пригрозив Грэму, что он с ним сделает, если Алисса не будет счастливой). Роуз была весьма недовольна, узнав о том, что Сайхан назначил охотника её крёстным отцом, даже если особого юридического веса это решение не имело — и я не стал упоминать о том, что вообще-то это было моей идеей.

Это было первым крупным событием, которое прошло в Замке Камерон, хотя сама крепость всё ещё не была закончена. Блестящий чёрный камень, из которого я её построил, оказался чрезвычайно трудным для обработки, став кошмаром для каменотёсов и плотников, которым приходилось ладить двери и прочие необходимые элементы. Коналл едва не уработал себя до смерти, помогая им, пока Мэттью не предложил обеспечить ремесленников зачарованными долотами и прочими инструментами для работы с камнем.

Вскоре после этого Мэттью и Керэн поженились — в основном потому, что она забеременела, и они больше не могли скрывать свои отношения. Не то, чтобы они друг друга не любили — просто им было не особо интересно заверять это официально, в глазах общественности.

Ариадна, Королева Лосайона, родила дочь, и хотя ходило много слухов о том, кто мог быть отцом, официальная версия приписывала эту роль её покойному мужу. У девочки были тёмные волосы, в отличие от Ариадны или её якобы отца Лиманда, и по мере её взросления я не мог не заметить, насколько похожа она была на Бриджид. Я нисколько не сомневался в том, кто её на самом деле зачал.

Роуз и Карисса переехали обратно в их столичный дом, и так совпало, что я решил переехать в старый дом Иллэниэлов в столице. После смерти Тириона тот снова стал моим, и я развил в себе нехарактерный интерес к центру политической жизни Лосайона. На самом деле я конечно же хотел быть поближе к Роуз, и мы долго развлекались, устраивая тайные встречи и свидания, будто нам обоим было и вполовину не столько лет, сколько на самом деле.

Карисса наверное поймала бы нас, но вскоре после этого она познакомилась с сыном Виконта Лидэра, из Айвэрли. Они с её бабкой довольно скоро переехали туда, и в конце концов она породнилась с гододдинским дворянством. После этого мы с Роуз перестали себя утруждать притворством — мы по очереди жили то у неё, то у меня, и слуги благоразумно молчали в тряпочку.

Леди Роуз вернулась в общественные круги Лосайона, к вящему смятению тех, кто раньше порочил её имя. Учитывая открытую поддержку нас обоих со стороны Королевы, и ранее проделанную Мойрой работу по изменению мнения самых могущественных дворян Лосайона, люди осмеливались максимум что шептать. Вообще, Роуз даже нравились эти слухи — она превратила свою дурную славу в очередной инструмент для торга в политических кругах, и приобрела репутацию особы неприкасаемой.