Карина Демина - Драконий берег

Пески красные.

И камни тоже красные. И над всем этим колышется марево раскаленного воздуха, давит на плечи блеклое небо и тянет спрятаться, забраться в вертолет.

— Томас должен машину прислать, — Джонни оказался разговорчивым парнем и, выбравшись на дорогу, прижал ладонь к глазам.

Лука тоже прижал.

Помогало слабо. Солнце было каким-то слишком уж ярким, и глаза тотчас заслезились. Или это не от солнца, а от песка, которым в них насыпало?

— Драконы, значит…

— Ага… я как-то столкнулся… не тут, севернее… проходили по особому отделу… в общем, дурь выращивали. Думали, что на драконьи земли никто не сунется. Но егеря прибили, недоумки. А егеря — они такие, мстительные. И драконы тоже… вот и пришлось, — парень поморщился. — Нас тогда на подлете дракон встретил. Такая… я вам скажу… туша с крыльями. А как огнем дыхнет, так камни плавятся. А как по полям прошелся, то и пепла не осталось.

Милдред осматривалась и выражение лица у нее было таким… мечтательным, что ли?

— Нам туда вообще-то, — заговорил второй, указав на восток.

Хмурый.

И возраста неопределенного. И внешности такой же. Но главное, стоять рядом с ним было неприятно. Хотелось отступить и подальше.

— Маг? — уточнил Лука очевидное.

И парень кивнул.

— Поиск. Специалист третьего уровня… сам попросился.

— Почему?

— Да… — он пожал плечами. — Хочу отсюда выбраться. А в Вашингтоне своих хватает, вот и надо показатели. Только где их взять в нашей глуши?

Еще один охотник за призами.

Нет, в этом нет ничего дурного. Напротив, чем понятнее мотивы, тем оно проще. Да и маг им пригодится. В прошлый раз было трое, только ничего не нашли. А тут, глядишь, и повезет.

— На многое не рассчитывайте, — предупредил Майкл, горбясь. Руки он засунул в карманы форменной куртки, и воротник поднял. А ведь жара такая, что металл того и гляди расплавится. — Здесь драконы. И айоха. И те, и другие искажают стандартное поле. Но так даже интересней, правда?

Кому как.

Стало быть, маг… редкий зверь. Нет, Луке случалось работать и с магами. Не так уж сильно они от обыкновенных людей отличались. Разве что жили подольше.

И здоровье имели крепкое.

И таланты.

И нынешний талант, конечно, пригодится. Только как-то уж вовсе нескромно он на Милдред пялится. Не хватало.

Пыль первым увидел Джонни, до того сидевший на ящике и меланхолично двигавший челюстью. Он вдруг вскочил и засуетился, нырнул под вертолет, вынырнул и потянулся. Вздохнул горестно. Оглянулся на пустыню, будто прикидывая, не остаться ли в ней.

Первой остановился старенький пикап, покрытый ржавчиной столь плотно, что цвет этот казался вполне естественным. Из него выбрался мрачного вида мужик в темных штанах и тяжелой кожанке, которая прикрывала мокрую от пота майку. На кожанке тускло поблескивала звезда шерифа. Рыжие волосы были сдобрены сединой. Рыжие брови срослись над переносицей. Рыжие веснушки покрывали лицо плотно. И казалось, что человек тоже проржавел.

— Федералы? — не слишком любезно поинтересовался он. И посмотрел на Луку. А Лука взгляд выдержал. И руку протянутую пожал крепко, показывая, что вовсе не так уж слаб. В маленьких городках ценили то, что называлось настоящей мужской силой.

Из второй машины тучный парень в гражданской одежде. Он двигался медленно и жмурился, отворачивался от солнца, заслоняясь массивной камерой.

Весьма неплохой камерой.

— Не обращайте внимания, — сказал шериф, сплевывая. — Деккер у нас с придурью.

Щелчок.

И Милдред хмурится. А маг поднимает руку, словно возводя невидимую стену между собой и камерой.

— Не стоит, — его голос тих, но Деккер камеру отпускает.

— Иди в машину, — Лука подтолкнул напарницу. — Мы пока погрузимся. Нечего на жаре стоять.

Грузились и вправду долго. Еле-еле впихнули длинные ящики, перевязанные жесткими веревками. И Джонни, который возле них крутился, заламывая хрупкие руки, скорее мешал. А в машине воняло табаком и металлом. И Милдред, устроившись на заднем сиденье, делала вид, что дремлет. А неуклюжий помощник шерифа притворялся, что не разглядывает ее.

Луке это не понравилось.

И город тоже не понравился.

Дорога вдруг заложила петлю, и песок сменился камнем. Как-то слишком уж быстро. Загрохотало под днищем, машину повело, впрочем, водитель быстро ее выровнял.

— Здесь у нас… порой заметает, — извиняясь, сказал он.

Лука кивнул.

Он не слышал. Смотрел. Он знал, насколько важно именно это первое впечатление. А потому не стеснялся крутить головой. При этом прилипшая к спине рубашка отдиралась от кожи. Мерзкое ощущение. А пот катился по бокам.

И воняло от него, стало быть, так же, как от машины.

Город.

Городишко.

Один из многих, потерявшихся на просторах штата. Гордый своею уникальностью и все равно неуловимо похожий на другие, о существовании которых он не желал знать.

Аккуратные, даже чересчур уж аккуратные дома. Белая ограда с непременными ящиками для цветов. Правда, теперь из них торчали остатки этих самых цветов.

Деревца.

Улица распадается на рукава, обвивающие солидного вида строение. Мэрия и суд. И еще архив. А за ним — церквушка, на удивление каменная и вида вовсе не заброшенного.

Машины.

Люди.

Ощущение легкого беспокойства, от которого бы отмахнуться, но Лука не привык отмахиваться. И сосредоточившись, пытается понять, что же стало причиной.

Пара женщин в почти одинаковых платьях. У одной в руках коробка, а вторая держит сумочку на сгибе локтя. Второй же рукой размахивает, рассказывая о чем-то…

Старик с ружьем?

Или группа мальчишек, оседлавших чей-то забор.

Одинокий велосипедист, вслед которому мальчишки свистели и выкрикивали что-то наверняка обидное… нет, все, как обычно.

И магазины.

Лавки.

Снова дома.

Деревянное строение, больше похожее на конюшню, чем на офис шерифа. Толпа мужчин перед дверями. Гомон. И ощущение, что здесь будет горячее, чем представлялось Луке.

— Что это?

— Так… наши… слушок прошел, что будете на этого ублюдка охотится. Помочь желают, — меланхолично ответил помощник шерифа. И скорость сбросил. А толпа раздалась, пропуская машину.

Помочь.

В гробу Лука таких помощников видел.

Он выбрался из машины первым, повернулся к толпе, которая разом смолкла, и поинтересовался:

— Есть, чего сказать?

Ответом была тишина.

— Тогда свободны.

Разойтись они не разойдутся, во всяком случае не сразу.

Открылась дверь.

Красная туфелька на каблуке заставила охотников замереть. Лука буквально шкурой ощутил взгляды, эту туфельку облизавшие. И разозлился. И успокоился. И опять разозлился, уже на себя.

— Добрый день, — Милдред смотрела снисходительно, так, что становилось ясно: она видит их насквозь, этих храбрых охотников с простыми их мыслями и почти примитивными желаниями.