Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Действительно, когда согласованным прицельным огнём защищающихся были убиты ещё двое землян, пришельцы повернули к своим летательным аппаратам, а войско бросилось врассыпную. Но тут сверху загорелся огненный шар ярче тысячи солнц, который выжег всё вокруг на многие вёрсты и превратился в грибообразное облако. Земляне не пожалели своих, лишь бы уничтожить сопротивление.

И третий сон. Битва в мировом пространстве. На сей раз видны три группы обороняющихся от орд разгневанных демонов и нескольких десятков божеств. Это десять Победителей (ещё два, как понял Ашинатогл, уже убиты), Кришна и сотня громадных, солидно выглядящих кораблей землян. Один за другим исчезают в огненных вспышках Победители, унося с собой десятки нападающих. Крушит целые сотни Кришна, выглядящий почти неуязвимым, но что-то подсказывает, что его силы иссякают. Громадные и "мощные" корабли один за другим взрываются, почти не нанося ущерба. Наконец, остались Кришна, Сутр Воитель и один корабль. Они встали "спиной к спине" и взорвались, унося с собой большинство нападающих. А остатки агрессоров сожгли Родину.

Пробуждение было кошмарным. Раздались крики охранниц, которые чуть ли не единственные в станице остались почти трезвыми. Целая орда нападавших рвалась в спальню, имея целью именно царя. Ашинатогл вскочил, стряхивая сон и приводя себя в чувство. Доспехов в комнате не было. На стене висели старые щит и шлем, а царский меч, конечно же, был на спинке ложа. Нагой царь быстро схватил щит, нахлобучил шлем и бросился в отчаянную битву. Нападавшие явно стремились взять его живым и по возможности невредимым, а охранницы падали одна за другой. Вопли и проклятия раздавались по всей станице, захваченной врасплох нападением. Когда пала последняя охранница, казачка, успевшая тоже схватить со стены саблю и щит, бросила горшок со светильным маслом на факел нападавшего. Тот дико заорал и поджёг ещё несколько соседей. Царь вместе с казачкой выскочили, пользуясь растерянностью и паникой нападавших, из загоревшегося дома.

Против всех ожиданий, враги побежали к своим. Казаки, хоть и вдрызг пьяные, сумели, если не были убиты сразу, отбиться и напали на самую большую группу, штурмовавшую атаманский двор, где расположились цари и наследники. Некоторые из них уже пробились к Атару и царевичам. Оба царевича и генерал Асретин были серьёзно ранены. Все старки, кроме Однорукого, были на месте, и вдруг Однорукий вырвался с дикой руганью из ворот дома, где он гостил, гоня перед собой нескольких нападавших, один за другим падавших под ударами дубины, которой он сражался.

Только сейчас Ашинатогл заметил, что сражается рядом с Атаром. Старкский царь был в полных доспехах, агашец рядом с ним выглядел комично и одновременно устрашающе: голый волосатый бородатый великан в ржавом шлеме, со старым щитом и с отличным мечом.

— Сон? — спросил Ашинатогл Атара.

— Сон, — ответил Атар. — Убили.

— Тоже, — горько улыбнулся Ашинатогл. — Уничтожили.

— Друг друга, — не менее горько ответил Атар.

Ашинатогл ожидал продолжения разговоров намёками, но Атар молчал. Нападавшие, по сигналу их предводителя, обратились в общее бегство.

Казаки обступили царей и поздравили с победой. Большинство из них были ранены, хоть и легко. А на лицах — смешанное чувство радости от выигранной битвы и горечи из-за больших потерь.

— Атаман убит, — сказал полковник Туркинчайк. — Это оказались сволочи из Локасника. И я вижу, почему они побежали: увидели твою большую дубину, повелитель, и побоялись, что ты, царь, всех поимеешь.

— Не нужны мне их сраные жопы, — в тон ответил Ашинатогл. — Ваши казачки намного лучше и чище.

Казаки расхохотались. Одежда царя сгорела, но ему быстро принесли казацкие штаны и рубаху. А девушка спасла корону, хоть и походную, самую малую, но всё же священную драгоценность государства.

Атару тоже ночью приснился сон. Войско, в котором меньшую часть составляют пара тысяч старков (он знает, что это практически все мужчины, оставшиеся в живых, кроме единиц, которые командуют гарнизонами в захваченных агашских городах), две трети — союзники из Аникара, Логима и Ликина, а оставшиеся — собравшиеся под знамёна удачливого завоевателя отчаянные авантюристы всех народов. В версте видны стены Калгашта. А перед ними выстроилось агашское войско, остатки которого решили дать последнюю отчаянную битву. Неясно, на что они надеются: их вдвое меньше. Рядом с ним наследник Кринсор (тот, кто на случившейся линии Судьбы ныне Тлирангогашт), на голове которого агашская корона.

Агашцы двинулись размеренным шагом вперёд. И вдруг ликинцы, находящиеся на левом фланге, развернулись налево и стали уходить. Кринсор хотел было поскакать к ним, но Атар, боясь, что сына захватят в заложники, остановил его. Агашцы стали смещаться влево, охватывая фланг старков.

На правом фланге стояли аникарцы и логимцы. Они не двигались с места. И, как только агашцы ударили по старкам, они повернулись и напали на старкское войско и их оставшихся союзников с тыла. Вот на что надеялись агашцы! Кринсор ещё раньше помчался организовывать удар старков по агашцам, Атар же с охраной оказался в самом центре предателей. Он, вспомнив уроки боевого искусства, вошёл в боевой транс, и с облегчением почувствовал, что его голова отделилась от туловища после того, как он отправил на тот свет дюжину предателей. В плен его не взяли, хотя очень хотели!

Но душа его следила за битвой и вдруг увидела почти что чудо: старки со спокойной смелостью отчаяния выдержали натиск агашцев и стали двигаться вперёд, потеряв больше половины людей, но не дрогнув. А Кринсор в каком-то демоническом порыве остановил начавших разбегаться союзников и сам вместе с ними пошел в отчаянную атаку на предателей. Те не ожидали такого и бросились бежать. Их не преследовали, Кринсор обратился на агашцев и те тоже побежали в панике. Остатки старкского войска на их плечах ворвались в ворота Калгашта с кличем: "Смерть всем! Отомстим за Атара!" На этом сон кончился.

Однорукому же сны не снились. Он как следует упился, попировал и вернулся к своей жене, которую не любил, но обращался с нею бережно и ласково. Ночью Ликарин вышел по нужде, и вдруг уловил в кустах какое-то шевеление. Даже не думая (с перепою), что делает, он поднял тяжёлую железную чурку и бросил на шум. Раздался вопль, из кустов выскочило несколько человек.

Ликарину-то говорили о секретном слове "Аташ!", которое казак имеет право выкрикнуть лишь при нападении врагов или обнаружив их подкрадывающимися к товарищам. И обязан это сделать, предупредив своих даже ценой собственной жизни. Но в пьяном состоянии такие "мелочи" вылетели из головы, и он просто заматерился по-деревенски, по-старкски. Нападавшие не говорили ни слова. А мат и нечленораздельные выкрики были восприняты даже теми, кто проснулся, как обычная пьяная разборка.