Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

— Прежде всего, очистить свою душу глубоким и искренним покаянием. А затем вновь призвать меня. Если ты станешь духовно готова, я приду. Но тебе предстоят испытания не менее трудные, чем ты вынесла до сих пор.

— К испытаниям я готова, — искренне сказала Алтиросса. — Знаю, что силу можно получить лишь через них.

— А тебе ещё нужно научиться правильно её использовать, в интересах восстановления и укрепления гармонии и порядка. Поэтому кайся и очищай душу.

И Победительница исчезла.

Увидевшие это служители не смогли воспринять диалог, но поняли, какой чести удостоилась их поднадзорная, и низко поклонились ей. За ней больше никто не следил, и тут Алтиросса вдруг поняла, что она спокойно может, пользуясь вновь обретёнными силами, броситься в море и проплыть пару сотен вёрст до пустынных берегов архипелага Нор. А там она будет на свободе. В уме у неё мелькнула мысль, мучившая её ещё во время диалога с Победительницей:

— Ведь могла бы уже поделиться умениями и силами, чтобы я сейчас начинала восхождение! Нет, сначала нужно, судя по всему, несколько лет гнить в келье! Впрочем, это можно было бы легко вытерпеть, если бы уже знала, что нужно развивать и к чему стремиться. Но теперь ничего не поделаешь: если хочешь стать ученицей, нужно пройти первое испытание.

Но тут её вдруг одолело неукротимое желание немедленно вырваться на свободу. Она встала на борт и бросилась в воду. В воде она сразу же сбросила одежду, а со стороны уходящего корабля раздался крик:

— Гетера упала в море!

Матросы начали срочно спускать парус и готовить шлюпки.

Йолур, убедившись, что поход в Канрай откладывается, уединился в монастырской келье и предался молитвам и размышлениям. Если уж выдалось время, свободное от суеты, надо было его максимально использовать для подготовки к той близкой поре, когда вновь придётся действовать и на каждом шагу принимать решения.

После блестящей победы король Диритич тоже смог несколько передохнуть. Ему не пришлось лично подводить под руку свою и пророка новые княжества и королевства. Государства Великих Озёр наперебой приносили покорность, их правители являлись с данью и приводили войска. Да и воины, которые вливались в войско пророка Йолура, почти все отнюдь не были подневольными мобилизованными. Они с нетерпением ждали момента, когда начнется славный поход, когда они вернутся с наградами, захваченными женщинами, рабами и богатой добычей к себе домой и станут почтенными жителями своих селений и городков.

Зато Уч-Чанилю пришлось туго. Десяток, составленный из вершины той кучи дерьма, которую представляла до разгрома армия Первосвященника, приходилось школить, начиная с самых элементарных солдатских умений. Кулак десятника вс время болел, поскольку зуботычины были лучшим аргументом для его солдат. Однажды ночью его хотели зарезать собственные солдаты. Правда, Всевышний не оставил своего нового слугу: Уч-Чаниль вовремя проснулся, раскидал нападающих и безжалостно избил, переломав одному из них руку, а остальных заставив несколько дней держаться за причинные места. Сотник, хотя и понял, что случилось, не стал требовать от Уч-чаниля выдать нападавших. Избитых осмотрели и выпороли. Выпороли за драку и самого Уч-Чаниля. Двух, покалеченных сильнее всего, и ещё одного солдата, явно не выдерживавшего муштры, продали в рабство. Зато в десяток перевели пять воинов из другого десятка, командир которого не смог справиться с невежественными, упрямыми и ленивыми солдатами. А сотник в качестве поощрения взял Уч-Чаниля в тайный публичный дом (открытые дома разврата были в Империи Единобожников запрещены). Посмотрев на здешних шлюх и вспомнив своих агашских жён и любовниц, Уч-Чаниль ещё раз понял, как низко он пал. Пришлось как следует напиться, после чего он проснулся в постели у дамы такого вида, которую он раньше обошел бы за версту. Обдав его смрадным дыханием, она попыталась вновь оседлать любовника, тряся сморщенными длинными титьками, но перебежчик уже протрезвел. Он побыстрее расплатился и ушёл.

Князь Клингор подошёл со своим войском к границам Империи. Впереди лежали княжества народа шжи. Навстречу ему выехал местный князь с полутысячей воинов и спросил, что привело войско в его владения, ведь войны нет?

— Ты остался должен королевству Зинтриссе за твои грабежи во время отступления из Ликангса, — кратко ответил Клингор.

— Я заплачу, — сжался князь, глядя на жаждущее битвы и грабежа воинство.

Клингор назвал сумму выкупа, а когда князёк попытался торговаться, дал сигнал к атаке. Князьку сбежать не удалось, он попал в плен и наблюдал за полным разорением своего княжества. Его "столица" даже не стала сопротивляться, покорно выдав всё, что от неё требовали. Словом, за грабежи своих воинов его княжество заплатило с большой лихвой. А князя Клингор отослал к королю Зирварны (как теперь называлась Зинтрисса). Там князёк ещё пару лет сидел в темнице, пока его уцелевший сын собирал выкуп за отца.

Соседи княжества Линь на помощь не пришли, молясь лишь, чтобы грозный воитель прошел мимо. Они надеялись, что это не война, а всего лишь набег. И на самом деле для Шжи это было так.

Словом,

Три дня после начальных пиров шла большая охота, сопровождавшаяся по вечерам возлияниями, когда атаман и старшины пытались под хорошее настроение выторговать у царя новые привилегии и проверяли на устойчивость эту новую знать: старков. В целом отношения между старками-лиговайцами и казаками стали вырисовываться как дружеские: два народа оказались комплиментарны друг другу и отнеслись при первом контакте с должным уважением к обычаям и нравам друг друга. Это устраивало обоих царей.

А в последний день, по обычаю, был грандиозный пир. Наутро предполагалось гостей как следует опохмелить "на посошок", ещё раз угостить и проводить. Вся атаманская станица Черкаст упилась в лёжку. Иногда раздавались пьяные голоса, кое-кто, конечно, подрался, но серьёзных инцидентов не было: ведших себя неприлично быстро вырубали и отправляли вытрезвляться по домам. Так что в последнюю ночь перед отбытием из области Свободного Войска Ашинатогл уснул как убитый, потихоньку приняв снадобья против опьянения, являвшиеся секретом царского двора Агаша. У старков тоже были такие, менее сильные, зато более безвредные. Сейчас агашец поделился своим снадобьем с Атаром и его сыном. А Однорукий с Асретином без снадобий могли перепить почти любого. В этом отношении мужицкая здоровая кровь была крепче крови Высокородных.