Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Получив от слуги сведения, Клунг вышел с парой охранников на тёмную улицу. Видимо, он искал встречи с кем-то, пройдясь по ней несколько раз. И, наконец, дождался нужного момента. Низкого вида личности стали выходить из ворот дома, а вслед за ними раздался женский плач, протест, что выставляют на улицу, глядя на ночь, и из дверей вылетели все в синяках полурастерзанные бывшие княжны, зажимая в руках по нескольку сребреников.

Как только сёстры свернули на эту улочку, к ним подошла пара мужиков, по виду слуг-грузчиков из порта. Они сунули опозоренным в руки по сребренику и потащили за собой в дом, где дожидалась целая компания. Удовлетворив своё желание, они, сказав: "А мы передохнём", уступили очередь следующим, тоже аккуратно заплатившим. А когда первые подошли по второму разу, Кутио попыталась запротестовать, но мужики расхохотались ей в лицо: "Они же не сказали, что закончили. Они заплатили, у них просто был перерыв". Словом, бывшим княжнам пришлось подчиняться всем извращённым желаниям вонючих и грязных мужиков, а когда те их щипали либо хлестали, и шлюхи пытались протестовать, мужики опять смеялись: "Мы же вас не калечим! Если бы до крови или органы повреждали. А так мы в своём праве". Так что развратницы в первый же день ощутили, в какую пропасть они упали.

— Теперь вы заработали достаточно, чтобы купить себе одёжку. Убирайтесь вон, шлюхи! — наконец-то заявил главный, детина с уродливым шрамом на лице и гориллообразной внешности.

— Куда мы пойдём на ночь?

— Ваше дело, бесстыдницы! Выпроводите их пинками!

На улице поджидал человек с хорошими манерами, благоухающий дорогими ароматами, который дал несчастным женщинам плащи, немного вина и еды (мужчины покормить их так и не удосужились, лишь чуть попоили их водой, причём не давая прикоснуться к кружке, а поливая сверху). Он посочувствовал, ужаснулся и предложил женщинам пойти под его защиту, заявив, что он немедленно снимет с них пояса шлюх и больше не допустит таких издевательств над ними. Уже ничего не соображающие, женщины согласились. Они со спасителем вышли на портовую площадь, где вокруг них собрались зеваки. Тогда мужчина предложил сыграть в игру: он подбрасывает золотой, если выпадает орёл, то с женщины снимают пояс и она получает пять золотых, если решка — проигрывает и ничего не получает. Первый раз Эрио получила пять золотых, а Кутио проиграла, оставшись в поясе. Но Кутио попросила сыграть во второй раз, и на сей раз тоже выиграла. После чего купец Клунг нашёл в толпе шесть граждан и торжественно произнёс:

— Подтверждаете ли вы, граждане, что на ваших глазах эти шлюхи проиграли себя мне в рабство и я законно снял с них пояса?

— Всё точно, — отозвались граждане.

— Итак, теперь вы теряете свои имена и становитесь моими позорными рабынями низшего класса. Храните деньги, которые у вас есть, поскольку к другим вы теперь прикасаться не имеете права. Я с этой минуты полный хозяин над вами, вашими телами и вашей жизнью. Граждане и гости! Я открываю первый публичный дом в нашем столичном городе. Через неделю, когда я приведу женщин в порядок, вы сможете выбирать, кого вам нанять: княжну, служанку или рабыню княжны. А красивых рабынь я уже накупил.

На этом историю падения бывших княжон закончим…

Тем временем агашских женщин высадили на берег с кораблей. Их сразу повели в бывший военный лагерь, где были разбиты палатки. В каждую поселили четырёх невест, разрешив им оставить только одежду, бывшую на себе, деньги, драгоценности и мелкие вещи, умещающиеся в маленьком ящике под изголовьем ложа. Кроме этого, дозволялось взять лишь музыкальный инструмент. Ложа оказались деревянными, покрытыми циновкой и тонкой подстилкой, которую даже матрасом не назовёшь. Под голову дали жёсткую подушку, набитую сухими душистыми травами. Покрывало было тонким и грубым. Зато в каждой палатке стояли по две прялки и заготовлены для прядения прекрасный шёлк и тончайший лён.

Служанок и рабынь запретили брать с собой в лагерь, их отвели в город. Заодно служанки унесли тюки добра каждой девушки, опечатанные именем владелицы. Вещи должны были храниться в кладовых крепости, пока девушка не выйдет замуж.

Такое обхождение возмутило изнеженных лилий гаремов, они заплакали и запротестовали. Тогда почтенные дамы и гетеры, которым предстояло наставлять новых гражданок, взяли розги и стали безжалостно стегать плачущих и кричащих, пока те не утихли и не забились на свои постели. Обед и ужин оказались крайне скудными: на обед рис с кусочком рыбы, маринованной сливой в качестве приправы и чашка чая, на ужин по чашке молока с малюсеньким куском кукурузной лепёшки и душистыми травами.

Лагерь был окружён деревянной оградой. Вдоль неё патрулировали молодые холостые старкские парни, отличившиеся в войнах, которым была поручена почётная служба охранять невест и предоставлена возможность попытаться первыми выбрать себе жён. Снаружи стояло несколько сторожек. Девушки-агашки страшно стеснялись, что они на виду у мужчин, и закрывали лица. Правда, некоторые приоткрывали покрывала, улыбались юношам и стреляли глазками, после чего сразу же закрывали лицо вновь. Юноши слегка улыбались, разглядывали девушек, но не допускали никаких вольных разговоров и слишком пристальных взглядов. Девушки-то ещё не поняли бы слов, но могли понять тон. А наставницы немедленно поучили бы охранников розгами как следует. Помимо этого, сказывалась дисциплина общения, к которой детей приучали с самого раннего возраста.

Юноши не носили доспехов. Некоторые были в военной одежде: сапогах, штанах и рубашке. Некоторые в мирной: гиматии, плаще и сандалиях. Зрелище мужчин без штанов или юбок ещё больше смущало агашских девиц.

Лагерь дежурных охранников размещался в сотне саженей от забора и ничем не был обнесён. Там стояли палатки юношей, добра в которых намного больше, чем у девушек. И слуги там ходили. Но приближаться к лагерю девушек слугам и рабам строго запрещалось.

В первый же день девушек стали немного обучать старкскому языку, называя основные предметы и действия и показывая, как составлять простейшие фразы. Перед тем, как зайти в палатку, нужно было произнести слово "палатка, мой дом", перед тем, как лечь на ложе, сказать: "ложусь в постель" и так далее. После обеда девиц собрали на площади перед входом, велели потанцевать, затем учили языку: произносить действия и сразу их выполнять. Например, сесть, встать, пококетничать, смутиться, петь, плясать, улыбаться, хмуриться, согласиться, отказаться… Агашки вообще не были приучены прямо говорить "нет" и отказываться. Зато они хорошо умели увиливать. Что они будут говорить совершенно одинаково с мужчинами, и слуги будут отвечать так же, как было отдано приказание, их вообще шокировало. Одна из девушек, Лильнинуртат, оставившая себе арфу, даже спросила, ужаснувшись собственной дерзости: