Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

— А как же различать повеление и исполнение?

— Для приказания есть специальная форма. Но проще всего выразить так. Говори: "Сделай!" или "Приказываю!", а потом обычную фразу. Обычные слова одинаковы для высших и для низших. Сказанное высшим, если он специально не подчеркнул повеления, такие же слова, и на них можно возражать. В награду за умный вопрос тебе чашка шоколада, — сказала дама Акорнинсса Кусрион.

Она была женой потомственного дворянина Онса Аконгнина, который обеднел и поэтому отправился искать счастья, славы и богатства в колонию. Хотя в боях мужу не удалось сильно отличиться, две дюжины крестьянских дворов в Кратавело, несколько рабов и слуг, четырёх воинов-лазанцев и ихланина он получил. Муж был на празднике в столице, а жена его стала одной из старших наставниц невест, поскольку знала от царицы, что эта служба будет зачтена их семейству наравне с военной.

Девушки были удивлены, что за вопрос наставнице их подругу не наказали, а наградили. Лильнинуртат хотела было поделиться шоколадом с соседками, смотревшими на неё голодными глазами, но наставницы строго запретили ей: "Они должны награды заслуживать сами. Подарками можешь делиться".

Разрешение спрашивать неясное не означает разнузданности. Это быстро выяснила на своей спине Клуллираст, которая, пытаясь заработать себе чашку шоколада, спросила:

— Значит, с мужчинами можно говорить обо всём, не стесняясь?

— Женскую стыдливость забывать нельзя. Её лишены только шлюхи и рабыни. Да и то вторые лишь потому, что у них своей воли нет и они обязаны повиноваться всем приказам хозяина или кого хозяин велел слушаться, — отрезала Акорнинсса и четыре раза как следует хлестнула нахалку.

Начали немного учить писать и читать по-старкски: показали знак "старк", которого не было в Древнем языке, и три буквы, которыми он может записываться: "стр", "а", "к". После ужина танцы, пение и одновременно занятия заняли ещё пару часов. Лишь затем агашкам разрешили лечь спать.

Чуть не до рассвета из многих палаток доносилось хныканье девиц, которые не могли уснуть на жёстких ложах. Когда кто-то начинал слишком громко скулить, дежурные дамы заходили в палатку и учили розгами всех четырёх. Скулёж утихал.

Лильнинуртат тоже не спалось. Она взяла арфу, вышла из палатки, уселась на скамеечку на площади и тихонько стала петь, подбирая мотив. Она вспоминала жениха, оставшегося в Агаше, поскольку отец не осмелился возразить евнухам царя, отбиравшим невинных красивых девушек, чтобы отдать в невесты старкам. Проходившие мимо наставницы похвалили её за поведение, достойное высокородной дамы, и дали в награду ещё немного лукума. Осмелевшая девушка негромко спела сложенную ею песню.

Дамы ещё больше похвалили её и даже чуть всплакнули над печальной мелодией (хотя слов, конечно, они не поняли). Юноши, собравшиеся возле ограды, сдержанно поаплодировали (чтобы не будить всех) и рассыпались в похвалах. Всё это помогло Лильнинуртат расслабиться и уснуть

На самом рассвете девицам стало мешать спать другое. В лагерь вошли парни-охранники, что вообще заставило агашек забиться в свои палатки (конечно же, порою кокетливо выглядывая из них), и стали разбивать более богатые шатры на свободном месте. Но ложа и ящики туда поставили точно такие же.

Перед восходом загудела труба в лагере охранников, и тут же наставницы, которые уже поднялись и умылись, безжалостно заставили девиц тоже подняться и умываться холодной водой. Девушки заметили, что полку наставниц прибыло. Очень красивая женщина лет сорока в богатейшем, но не кричащем, одеянии с браслетами красного золота на руках и ногах, с агашским чароитовым львом на груди была здесь самой главной. Рядом с ней держалась молодая женщина в тонком шерстяном пеплосе и с эмблемой Лиговайи на груди, иногда тоже распоряжавшаяся властным голосом. "Две царицы", — подумали девушки. Одна из них, ясно, старкская. Но откуда здесь агашская царица в старкском одеянии? Может, великий царь уже женился на старкской женщине? Но тогда почему он выбрал женщину, а не девушку?

Скудный завтрак не был неожиданностью для девушек. Тем временем в лагерь вошли агашские принцессы и союзные княжны, уже оставившие свои вещи в крепости. Они, со значением глядя на расстроенных девиц, без всяких возражений занимали места в двухместных палатках (ведь суд они все наблюдали и прекрасно понимали теперь, что им грозит в случае недостойного поведения). Одна соседка в палатке да шёлковые покрывала на постели были для них единственными привилегиями.

Девушкам раздали бамбуковые дощечки, велели записать свои имена и положить перед палатками. Треть из лилий гарема оказались неграмотными, им пришлось просить сделать это подруг, а наставницы прошлись по их спинам розгами за невежество. У принцесс и княжон уже были такие дощечки. И тут Штлинарат сказала:

— Уже идут!

Девушки остолбенели: к лагерю приближались цари, князья и принцы. Наставницы велели невестам выйти на середину обширной площадки перед воротами лагеря с дощечками в руках. Вслед за властителями в лагерь вошла группа художниц с музыкальными инструментами и встала в стороне.

Раздалось повеление властительницы с агашским львом на груди, сказанное не очень громким, но исключительно полётным и властным голосом по-агашски:

— Девушки! Сейчас займётесь гимнастикой. Следите за музыкой и повторяйте движения наставниц Ариоссы и Лайройссы.