Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Штлинарат всё больше и больше влюблялась в Арса Таррисаня. Он тоже ловил каждый её взгляд. Невозможность встречаться вблизи, видимо, только добавляла сладкой муки влюблённым, усиливая их чувства. Наставница Лайройсса даже легонько стегнула невесту розгой, заметив, что девушка в очередной раз переглядывается со своим женихом.

— Ты думаешь, юноше легко выносить такое искушение и такое ожидание? Тебя же предупреждали: не разжигай преждевременно в сердцах огонь! Ведь Арс весь истомился, глядя на тебя. А какая-нибудь бесстыдница вполне может воспользоваться его состоянием и соблазнить его втюриться в себя. Ведь мужчине отказать женщине позорно, а в таком состоянии страсть может быть высосана охотницей и переведена на неё. И женится он на недостойной, и оба вы будете несчастны.

Строгий выговор получила девушка, но отказаться иногда встречаться взглядами и улыбаться своему возлюбленному было уже не в её силах. А наставница вдруг улыбнулась:

— Лучше поприлежнее пряди, а затем тки и шей. Как только сошьёшь первое платье, будешь иметь право сидеть на скамеечке у ворот и разговаривать с любимым вблизи. И даже за руку можно будет иногда подержаться. А когда получишь старкское имя, можно будет официально стать женихом и невестой и целоваться.

Неожиданно для себя Штлинарат поняла, что старкский способ выпустить сильнейшие чувства здесь очень подходит. У неё сложилась песня, пока ещё на агашском. Но, вопреки всем традициям, она запела на мужском залоге агашского языка.

Когда наставницам перевели песню девушки, они расплакались:

— Да, теперь Арс обязан ответить не худшим стихом. Молодец, невеста!

Это слово прозвучало музыкой в ушах Штлинарат. Она заплакала от счастья и стала прясть, чтобы успокоиться. А жених отправился складывать ответ, досрочно сменившись с поста. Друзья его шутливо подначивали:

— Не испугался? Царевна, да ещё умная! Она тебя под свой агашский каблук посадит, так что даже не пикнешь! А отступать теперь тебе нельзя: бесчестье и международный скандал.

Иногда завихрения, связанные с ломкой стереотипов, вызывали скорее смех. Пара девиц, позавидовав Штлинарат, которая уже "отхватила себе отличного жениха и теперь его окончательно влюбляет в себя", сделали вид во время купания, что тонут. Но, вместо разрешённых поцелуев, получили жестокую порку и предупреждение, что в следующий раз их продадут в рабство.

Рядом с лагерем выстроили большую баню. К ней навезли кучу дров и угля.

Но это событие прошло почти незамеченным из-за другого. В лагере появились три сотни пуникских степнячек во главе с ханшей Айгунь, которая вместе с Чюрююлем решила, что необходимо несколько месяцев лично приглядеть за обучением невест, чтобы они затмили агашек во всех отношениях (кроме, быть может, знатности). Эти девушки сразу же создали своего рода моду, как носить накидку (завязывали на бедре наискосок, так что она прикрывала одно плечо, одну грудь и одно бедро) и начали было откровенно кокетничать с охраной лагеря. Но, мало того, что на них сразу посыпался град розг, Айгунь подозвала их к себе и жёстко сказала:

"У старков при кажущейся внешней свободе свои правила приличия. И они жестоко наказывают тех, кто их нарушает. В этом они более строги, чем мы. Вам отсюда три пути. Два почётных: замуж или в могилу. Один позорный: в рабство. А чтобы вы посмотрели, каково соблюдать приличия при старкских обычаях, я позову тебя, Агузель. Уж очень ты пожирала глазами этого молодого парня и покачивала перед ним бёдрами. И он улыбался, глядя на тебя. Но заметь, что не больше. Но не потому, что он холоден. Снимай с себя покрывало. А ты, Кон, раздевайся. А теперь целуй его".

Удивлённая Агузель с радостью стала целовать симпатичного ей юношу. Она не заметила, что Айгунь уже подтолкнула свою рабыню, чтобы та стала рядом с бедным, смущённым такой атакой, парнем. Вдруг, когда Агузель прикоснулась к старку грудью, Кон отпрянул, схватил рабыню и убежал в кусты. Оттуда донеслись громкие стоны страсти женщины. Агузель скривилась.

"Ты, дура, подожди рожу кривить. Все видели, что Кон не допустил ни одного неприличного движения и никаких признаков возбуждения, несмотря на объятия красавицы, которая вела себя весьма податливо и даже приглашающе. Он спас тебя, Агузель! Когда ты прикоснулась к нему грудью и стала тереться ею, он мог по всем обычаям засчитать это как недвусмысленное предложение с твоей стороны и взять тебя вместо рабыни. Если бы ты имела глупость ещё и бёдрами прижаться, он обязан был бы ответить на твой вызов. Никто бы ему ни слова осуждающего не сказал, а тебя продали бы в публичный дом как не выдержавшую обучения и нарушившую приличия. Но он пожалел тебя. Чтобы сердце у него не разорвалось от необходимости не показывать, что бы у него внутри ни творилось, никакого признака, что он соблазнился, я дала ему спасительницу. Вы будете иметь право разговаривать с юношами вблизи, когда сошьёте себе первое старкское платье. Целоваться можно будет с женихом, когда вы друг друга выберете и получите старкское имя и род. А дальше обычаи старков похожи на наши, степные".

И девушки отправились заниматься и работать дальше. А из кустов продолжали доноситься всё более блаженные стоны.