Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Если бы он знал, что письмо прочитает царь, он бы так написать не осмелился. Но капитан, с которым жених передал письмо, согласно тайному приказу царя, показал письмо Ашинатоглу, после чего в секретном кабинете печати были восстановлены. Ашинатогл и Тлирангогашт всласть посмеялись над мелкой и подлой душонкой, не заслуживающей чистой и глубокой любви, и решили: это письмо надо посоветовать зачитать всем невестам. Так что они приложили к этому письму своё письмо. А капитану они велели рассказать, как женишок струсил при одном слове о возможном поединке со старкским женихом.

Даже когда основная идея была найдена, выстроить технологию выплавки нового сплава и ковки изделий из него было непросто. От заказов Тор и его товарищи по изобретению теперь частенько отбояривались, брали лишь те, которые могли практически полностью выполнить подмастерья, причём самых лучших мастера старались удержать рядом с собой на поиске, не отвлекаясь на рутинные работы. Но королевский заказ Тору пришлось взять, поскольку Красгор с наследником лично прибыли в Колинстринну. О визите было сообщено заранее, вылетело дней десять на подготовку и три дня на само празднование и прием заказа. Единственное, что удалось выговорить Тору — срок исполнения. Втайне он решил, что его бронник сделает кольчугу королю из нового сплава, и по мере возможности это будет первое цельное изделие из него. Уже чувствовалось, что, когда технологию удастся наладить, новый материал окажется гораздо менее капризным и непредсказуемым, чем торовский булат, который, видимо, внутри себя держался совсем рядом с границей равновесия кристаллической решетки. Этим булат был обязан всем своим уникальным свойствам. А новый сплав, наоборот, предстояло погрузить как можно глубже в зону равновесия, обеспечивая прочность и вязкость одновременно, да ещё, быть может, и самозалечивание в некоторых пределах.

Словом, открытия не даются легко. Момент озарения краток, а расплачиваться за него приходится адской работой и постоянным ощущением, что ты законченный дурак, поскольку решение где-то рядом, а нащупать его не удается. А когда начинает получаться, оказывается, что гладко-то было на бумаге, но в реальности влияют самые непредсказуемые факторы. Тору понадобилось три года, чтобы в полтора раза увеличить выход торовского булата: оказалось, что лучше его готовить в момент новолуния. Как луна на него влияет, Тор представить себе не мог. Такое бывало в практике крестьян, но в практике оружейников даже Великий Мастер ничего подобного не знал.

Чанильтосинд, дважды изгнанник, добрался до Кунатала, религиозного центра Правоверных Единобожников. Город встретил его настороженностью. Но после расспросов, промариновав две недели в монастыре нищенствующих монахов, где кормили весьма скудно и грубо, а катехизис и молитвы заставляли учить чуть ли не двадцать часов в сутки, параллельно с работой по хозяйству, неофита неожиданно пригласили к самому Первосвященнику и он торжественно произнёс Символ веры. В тот же день хирург сделал обращённому обрезание. Как только новый правоверный выздоровел, его зачислили в армию, которая собиралась в поход к Великим Озёрам, покончить с мятежными лжепророком и лжеимператором.

А Диритич с Йолуром без лишней спешки и промедления собирали государства Великих озёр и соседние племена кочевников. Диритич, правда, решил подстраховаться. Он понимал, что выжить ему удастся, лишь если Йолур победит. Но Киску надо было спасать в любом случае. Митич, наследник Диритича, не поддавался харизме пророка. И Диритич, объявив царевичу, что его собираются заточить за оскорбления Посланника Божиего, а через месяц ослепить, если он не прозреет, одновременно создал все условия для бегства. Конечно же, наследник умчался к Императору Правоверных.

Посольство Первосвященника в Агаш и Лиговайю преследовала злая судьба. Они ухитрились выйти в море как раз вовремя, чтобы оказаться под ударами тайфуна в тех краях, где берег был скалистым и удобных бухт, а тем более портов, не было. Кораблю с послами ещё посчастливилось: его унесло далеко на юг, и он потом медленно плёлся домой, с течью и со сломанной мачтой. Но всё-таки дошёл (правда, уже позже). А эскорт потопило или разбило о скалы.

Словом,

Погода преподнесла ещё один сюрприз: после проливных дождей тайфуна выпал снег. В этих местах такое случалось раз в несколько лет. В Дилосаре снег продержался четыре дня, а в Арканге неделю. В горах он лежал до двух недель. Но это уже было цветочками по сравнению со случившимся раньше.

Кун Тростинкар заявился в снежный день к царю за титулом на двор покойного Тронксанора. Он не преминул проехаться, что хозяин места почти не изменился:

— Я Кун, он Кунгс. И фамилии почти одинаковые. Так что можно считать меня законным наследником. Надо будет потребовать вернуть мне имущество и рабов бывшего хозяина.

— Ну потребуй. Будет ещё одна твоя шуточка. Кстати, как ты в своей деревне с ураганом справился?

— Нормально! Кое-кто хотел было тащить к себе пожитки пострадавших, но мне даже убивать не пришлось: по твоему совету у одного типа яйца отсадил, чтобы корня "вор" не было. Остальные сразу образумились. Один убитый и трое покалеченных, если считать потерявшего ядра.

— Здесь граждане тоже сразу организовали помощь несчастным и охоту на мародёров. Ни один гражданин не пытался нажиться на беде других.

Кун, пользуясь тем, что он был наедине с царём, вновь решил поддеть Атара.

— Нет, царь. Этого мы никому не растрепали. Тот самый Кунгс натащил кучу добра от несчастных соседей. Когда мы такое увидели, Демон Пытки переломал ему позвоночник и сломал рёбра, а потом наши обрушили его еле державшийся дом, чтобы всё выглядело как естественная смерть. Так что можно считать, он забрал мой корень "вор" с собой в могилу. Мне мои уже сказали, что я должен буду теперь их защищать перед тобой, а сам вести себя паинькой, разве только если на войне душу отведу.

— И защищать, и требовать, чтобы они вели себя по понятиям. Защищать не только передо мной, а перед всем нашим державным народом. И, если так будет справедливо или же необходимо для нашего народа, выдавать их.

Кун вздохнул. Ему не нравилась служба, возложенная Невидимыми, но отступать было нельзя. И он перевёл разговор на более приятное.

— Царь, ты не очень горюй из-за этого дурака Кунгса. В семье не без урода. И мы этого урода прищучили. А больше я ни одного случая подлости не знаю. Кое-кто вначале растерялся, но и они быстро взяли себя в руки. Стыдно было отставать от соратников.