Саймон Грин - Циклы Хок и Фишер-Лесное королевство.Компиляция. Кн. 1-10

– Доктора делают все, что могут, Хетер, – произнес Родрик, – и все остальные тоже. Это только вопрос времени…

Хетер презрительно хмыкнула, но ничего не сказала. Виктор пошевелился и уставился на Криктона своими лихорадочно горящими глазами.

– Гэвэйн говорил мне, что все наши попытки отыскать корону и печать до сих пор безуспешны. Вы смотрели там, где я сказал?

– Да, ваше высочество, – ответил Родрик, – но пока их не удалось обнаружить. С другой стороны, нет оснований предполагать, что ваши братья продвинулись в своих поисках дальше, чем мы.

Виктор снова пошевелился и на сей раз с еще большим раздражением произнес:

– Но где-то же ведь они должны быть! Я считал, что знаю все отцовские тайники… но оказалось, что и Луи и Доминик осведомлены о них не хуже меня.

– Постойте, постойте, – с волнением сказал Джордан, – у меня есть одна мысль! Полуночный Замок кишит привидениями, правильно? Почему бы нам просто-напросто не вызвать дух короля Малькольма и не спросить его, куда он подевал символы власти?

Все находившиеся в комнате посмотрели на него с разной степенью раздражения.

– Вы что же думаете, мы не сделали бы этого, если бы могли? – сказал Родрик язвительно. – Все члены королевской фамилии защищены специальными заклятьями с момента рождения, дабы они могли быть уверенными, что покой их после смерти не будет нарушен. Как не поверить, что станешь призраком, если ежедневно с ними общаешься?

Виктор зло засопел, и все повернулись к нему, ожидая, что он скажет. Он медленно потер ладонью о ладонь, словно почувствовал в них какую-то неясную боль:

– Ситуация выходит из-под контроля, и я бессилен что-либо сделать. Ну, хорошо, это означает лишь одно – мне надо приложить больше усилий. Родрик, говорят, Доминик развил бешеную активность при дворе. Он и его дрессированная сучка, Элизабет. У них все больше друзей. Мы не можем допустить этого. Эй, актер!

– Да, ваше высочество?

– Ты думаешь, что готов появиться вместо меня при дворе?

– Я готов, ваше высочество, приказывайте.

– Попробуй перетянуть некоторых из этих придворных глупцов на нашу сторону. Будь спокойным, обаятельным и, главное, обещай, обещай, обещай! Родрик, раскапывай все, что только может скомпрометировать Доминика, любую грязь, и следи, чтобы отравленные стрелы попадали в цель. Если не найдешь ничего достаточно омерзительного – придумай. Нет у нас времени на сантименты. У Луи – Монах и Железное Сердце с их колдовством. У Доминика – змеиное коварство Элизабет. И у них обоих полным-полно стражников, которые готовы выполнять их приказы. А у меня только рота солдат, мое жалкое колдовство и почти никакой поддержки при дворе. Все это вместе взятое означает, что мы должны приложить вдвое больше сил, а если понадобится, вылить на врагов вдвое больше грязи, чтобы не сойти с круга в этой гонке, – он ехидно посмотрел на Джордана. – Удивлен, актер? Тело мое, может быть, и терзает болезнь, но зато разум в прекрасной форме. Гэвэйн!

– Да, государь.

– Поговори с колеблющимися стражниками и воинами. Выясни, многие ли из них захотят сражаться на нашей стороне и скольких еще можно переманить, обещая долю в добыче и покровительство. Когда закончишь с этим, начинай искать бреши в обороне моих любимых братцев. Не сомневаюсь, что они защищены не хуже, чем я, если не лучше. Но всегда ведь есть какое-нибудь уязвимое место, маленькая дырочка, сквозь которую можно просочиться. Я не могу спать спокойно, пока Луи и Доминик не упокоятся в своих могилах.

– Вы убьете ваших братьев? – спросил Джордан, медленно выговаривая слова.

Виктор посмотрел на него устало:

– Боже мой, ты и правда удивлен? Послушай, придурок, кто-то из них – или Луи или Доминик – почти наверняка виноват в смерти моего отца. У нас с ним были разногласия, но я все равно любил старика, и я отомщу за его смерть. Мне плевать на то, сколько мне придется за это заплатить. Кроме того, Доминик лает как пес, он – псих и всегда был им. А Луи… думаю, я бы предпочел, чтобы он был сумасшедшим. Тогда существовало бы хоть какое-то объяснение некоторым его диким поступкам. Я не люблю своих братьев, актер. Слишком хорошо я их знаю. В мире станет чище, если их не будет.

Виктор вдруг замолчал и криво улыбнулся: – И в любом случае они стоят между мной и троном. Я так долго ждал этого, и никто и ничто теперь не остановит меня. Я воцарюсь в Редгарте, даже если мне для этого придется залить кровью все коридоры замка!

Он внезапно умолк и разразился долгим кашлем. Хетер стала успокаивать его, утирая платком пот со лба. Наконец Виктор откашлялся и откинулся в кресле, закрыв глаза. Когда же он заговорил вновь, голос его был тих, спокоен, и в нем звучала усталость:

– Родрик, Гэвэйн, найдите мне печать и корону, достаньте их хоть из-под земли, мне надоела болтовня, я требую результатов. Меня не интересует цена, которую вы за это заплатите. Подкупайте, убивайте, обещайте… делайте, что хотите. Хетер, я устал. Пойдем отсюда, я устал…

– Конечно, дорогой, обопрись на меня и Гэвэйна, мы отведем тебя в покои.

Хетер накинула Виктору на голову капюшон, и принц, поддерживаемый по бокам своей подругой и рыцарем, в полной тишине покинул помещение. Когда хлопнула затворенная охранником дверь, Джордан посмотрел на Родрика.

– Итак, это был принц Виктор.

– Да, каково ваше мнение?

– Ваши описания… соответствуют действительности. Он что, на самом деле отравлен?

– Это невозможно, – отрезал де Гранж, – все продукты, что называется от грядки до стола, контролируются Аргентом. Он даже пробует сам каждое блюдо в присутствии Виктора. Принца окутывают тени.

– А сейчас, с вашего позволения, – произнес Родрик, – нам с Брионом необходимо обсудить распоряжения принца Виктора, так что устраивайтесь в вашем новом жилище. Мы постараемся не задерживаться, у дверей стоит стража, так что вас никто не потревожит. Если что-нибудь вдруг потребуется, у камина есть звонок.

– Мне ничего не нужно, – ответил Джордан. – Я намереваюсь заняться исследованиями, в жизни еще не приходилось видеть такого количества дверей в одной комнате. Если я не вернусь через час, пошлите собак на поиски.

Родрик вежливо улыбнулся, а де Гранж смерил Джордана недобрым взглядом. В следующую секунду они поклонились и вышли. Громко лязгнул запертый снаружи замок. Актер задумчиво покачал головой. В такие моменты он всегда сожалел, что не послушался совета матери и не стал учиться на столяра-краснодеревщика.

Роберт Аргент сидел в полном одиночестве в своем рабочем кабинете, разбирая письма и деловые бумаги, накопившиеся в его отсутствие. Он делал это уже долгое время, но никак не мог сосредоточиться, ловя себя на том, что читает одно и то же уже в третий раз и все равно не может понять написанного. Купец бросил письмо на стол и усталым движением потер глаза. Он знал, что должен сосредоточиться – письмо было важным, как, впрочем, и все другие, но ничего, казалось, не имело для него значения. Человек, который умел вывернуться наизнанку, чтобы сделать дело, который мог выжать все из любой сделки, остался в далеком прошлом, и теперешний Роберт Аргент очень скучал по этому, навсегда ушедшему человеку.