Евгений Щепетнов - Колдун. Выбор Пути.

— То есть я разговариваю сейчас сам с собой…и вы суть иллюзии, созданные моим мозгом?

— Так и есть. И так — нет. Мы и есть, и нас нет. Ты уверен, что мир вокруг тебя не иллюзия? И что на самом деле ты не существо, которое висит где-то в Нави и создает вокруг себя мир усилием своей воли?

— Прекрати. Без головоломных загадок и философских выкрутасов! Будем отталкиваться от того, что мир существует, что я Василий Каганов, участковый уполномоченный и общаюсь с двумя своевольными существами иного мира, которые находятся у меня на службе. Иначе я просто сойду с ума! Мне и так хватает всякой головоломной чуши! Снова о главном — почему этот самый Чернобог ко мне привязался? Что ему надо?

— Охрим тебе сказал. Тебя избрали адептом Чернобога. Теперь, когда ты творишь черное колдовство — добавляешь силы своему повелителю. А он — дает силу тебе.

— А если белое колдовство?! Вот я снял заклятие с девчонки — черное колдовство снял, проклятие. Это же белое колдовство было — мое «лечение»? Значит, я уменьшил силу Чернобога?! И какой же я тогда его адепт? Ничего не понимаю.

— Хозяин…еще раз: Белобог и Чернобог суть две стороны одного и того же. Добавляя силу одному, ты не уменьшаешь силу другого. Чем сильнее Тьма, тем сильнее и Свет — ведь они две стороны одного и того же. Старый хозяин всегда ругался на этот счет — глупые ведьмы и ведьмаки никогда не понимали, что не может быть только черного и только светлого. Мир состоит из тьмы и света! Вот ты говоришь — сделал благое дело, когда снял заклятие с девки. А благое ли? Ведь она получила наказание за дело. За плохое дело. Значит, сняв черное заклятие ты снова сделал черное дело! Помешал твориться правосудию!

— А как же тогда то, что я преобразил ее душу? Заставил ее совершать только хорошие поступки? Это разве не белое дело?

— А когда это вмешательство в душу человека без его согласия стало светлым, добром? Ты сломал ее душу, ты заставил делать то, чего она делать не хочет. Это что, светлое дело? Ты поработил ее душу! Ты уничтожил ее сущность!

— Чушь! Это — чушь! Послушать тебя, так белых дел вообще нет! И все только и делают, что служат Чернобогу!

— Ну…я так не говорил. Это ты сам сказал. Вот сам смотри — твоя знакомая снимает заклятия со своих клиентов, лечит людей. Ну эта…баба Нюра вы ее зовете. Она служит Белобогу. Но ведь служа Белобогу, она в том числе увеличивает и силу Чернобога! Они равны по силам, и ни один из них не может быть сильнее другого! Методы другие. Дело — в методах. Что бы вы не делали, какие бы дела ни творили во имя своего бога — все равно увеличиваете силу своего врага. Так говорил мой прежний хозяин. Так говорю тебе я. И так говоришь себе ты — моими устами. Хе хе хе… Кстати, подумай — та же баба Нюра ходит к дому Маши и ограждает мир от заклятия, спрятанного в кирпичах. Делает добро? Да. Но разве этого добра достойны потомки тех, кто сотворил страшнейшее зло? Разве потомки не должны отвечать за своих предков?

— Не должны! С какого хрена они должны отвечать за предков?! Ты чего, спятил, что ли? Даже Сталин, и тот сказал: «Сын за отца не ответчик!» Или не Сталин, но все равно — так сказано. А ты говоришь — потомки отвечают?!

— До седьмого колен. А что ты хотел? Не делайте зла, и оно не падет на ваших потомков, и только так. Каждый, кто совершает чистое зло — должен знать, что он обрекает и своих потомков на страшную расплату. И это нормально. Так вот, снимая заклинание с Машиного дома, ты совершаешь черное деяние — освобождаешь людей от справедливого наказания. Да, как ни смешно — что бы ты ни делал — делаешь это для Черного Бога. И тогда кто ты? Его адепт. Кстати, твоя жертва там как бы не подохла — ему воды надо. Мне так-то все равно, но ты потеряешь возможность как следует поторговаться с русалками. Учти это.

Я вскочил с кровати, натянул штаны (ну не в трусилях же появляться на улице — а вдруг граждане на прием пришли?), и сунув ноги в пластиковые шлепанцы пошел к двери.

Это был дылда чуть повыше меня, но поуже в плечах. Обычное, невыразительное лицо человека, не привыкшего утруждать себя умственными упражнениями. Таких по миру бродят тысячи, миллионы, сотни миллионов существ гомо сапиенсов. Люди-растения. Они могут быть злыми, могут быть добрыми или никакими. Но именно они составляют ударную силу Зла. Их можно повести куда угодно — как пастух баранов, и они пойдут, не раздумывая и не соображая. Они не хотят думать и живут лишь инстинктами, принимая свои инстинкты за настоящий разум. Повел его ублюдок грабить и убивать — вот он пошел, убил и ограбил, изнасиловал и пошел дальше по жизни. Не считая, что произошло что-то такое особо постыдное. И спрятался он только потому, что инстинкт ему подсказал — будет беда, нужно спрятаться, так как похоже, что ты совершил наказуемое деяние. А если беда пройдет мимо, если его не найдут — он со спокойной совестью будет жить дальше.

Это то, чем обезьяна отличается от человека — прочитал я в одной умной книжке. Например, обезьяне что-то захотелось, ну вот например в магазине видит она вкусные конфеты, пирожные, напитки. Обезьяна хочет все это взять, а раз хочет — прыгает, и берет. И жрет, не думая, не заботясь о последствиях поступка. Потому что она просто животное, и живет в безвременьи, одним моментом, одной секундой. Человек же думает, соображает — а что будет после? Каковы будут последствия моего поступка?

Обезьяне это недоступно, она живет лишь этим мигом, одним сиюминутным желанием. А когда уже совершила деяние — тогда в дело вступает инстинкт самосохранения — ведь по большому счету в глубине своего мозга она понимает, что будет какая-то кара, и ударяется в бега.

Ну вот так я понял эту статью, и так понял поведение того негодяя, что сидит на земле передо мной. На самом деле человек недалеко ушел от обезьяны, и если сдернуть с него налет цивилизации, все эти законы морали, все эти сдерживающие факторы — получится злобный бабуин, жестокий и недалекий. Вот такой как этот…сидящий сейчас на корточках у забора. Фашист. Как там сказал Гитлер? «Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью!».

— Константин Брагин? — осведомился я, разглядывая бледное, одутловатое лицо парня.

— Да! Да! — парень встрепенулся, вглядываясь в меня, и я вдруг оторопел — его глаза были ярко красными от полопавшихся сосудов (что с ним творили бесы?!) — Я хочу написать явку с повинной! Я осознал! Это все он, Валерка Куракин! Он меня запугал! Дайте пить, пожалуйста…пить! Пить!

Руки парня тряслись, буквально ходили ходуном, он тяжело, хрипло дышал и вдруг подумалось — сколько лет жизни я забрал у него, чтобы залечить свою рану на плече? Хотя вообще-то какая мне разница — на сколько лет меньше он стал бы жить после того, как я отобрал у него этот самый кусок жизни…