Андрей Колесник - История Темного Властелина

— По южному тракту двигаются оговоренные с царем Яромиром четыре сотни гридней…

— Жадная тварь, он, а не царь, спасибо хоть за то, что с наемниками отношения наладить помог, — Наместник весьма болезненно среагировал на размер помощи Яромира. Хотя честно признавал, что сам бы и столько вероятно не прислал. Тем более, что двигающийся по южному тракту насчитывал не четыре сотни, а малость поменьше. Биргер скотина, не признавал перемирья с Брайдерией и тоже весьма болезненно среагировал на посланную ему дружескую просьбу Эйстерлина «не чинить преград воинам царя, ради благополучия Триградья». Ответ писцы зачитывать очень не хотели. Тем более, что сказано там было, в общем-то, не так много… по делу. И очень много про самого Эйстерлина, и отношение Биргера к «дружеским просьбам».

— Так же запаздывают восемь сотен «степных змей», — продолжал свой добровольный отчет Варден. Синетрийские каганы пособачившись между собой, решили слегка поддержать более приятного им претендента. Тем более, что, обладая войском почти в десять тысяч они ничего не теряли, даже в случае поражения Эйстерлина.

Впрочем, о подобном исходе, глядящий на кажущееся неисчислимым человеческое воинство, Наместник не думал совершенно. Ветер трепал его бороду, придавая сходство с легендарными богами седой древности, голову венчала золотая тиара, а весь мир приветствовал очередного претендента на величие.

— Проклятые птицы, — тихо пробормотал Варден, поглядывая в небо, где кружились десятки ворон. Чуют скорую поживу.

Но даже остроглазому воителю не было дано углядеть, что не одни только вороны вьются черными точками над марширующей армией. Зеркальные глаза чудовищных крылатых созданий, парящих среди каркающих пернатых, так же были прикованы к людям. По причине отличной от намерений воронья.

Заимка представляла собой шалаш, построенный умелыми руками прямо в лесу. Сливающийся с лиственным ковром он казался большим валуном или попросту кучей валежника стащенного зачем-то в одно место лешим. Перед лазом в шалаш располагалось выложенное мелкими камешками кострище с заготовленным заранее запасом дров.

— Располагайся, — бросил Гуно, опуская Тольяра на землю. Парень с благодарностью кивнул, ощущая, как ноет тело и с трудом заставил себя не рухнуть на землю, а с достоинством опустится на неё. Затрещал, разгораясь, костер. От его света вокруг стало словно бы темнее. Парень ненадолго зажмурился, позволяя глазам привыкнуть.

Появившийся из темноты Весельчак, встав у костра на колени, сыпанул в огонь каких-то перемешанных с порошком трав. Полыхнуло так, что Тольяр едва не отпрянул, выругавшись от неожиданности. На какое-то мгновение пламя стало многоцветным — зеленым, сапфирово-синим, желто-багряным. Потом успокоилось, зато густо пошел дым. Сухой и неожиданно прохладный.

— Сиди тихо, — низким сильным голосом приказал Гуно. — Не возись. Дым полезный, от него только полегчает. Постепенно. Это именно то, что надо.

И, видя замешательство не успевшего шевельнуться Тольяра, добавил:

— Я разбираюсь в травах, поэтому знаю, о чем говорю. Ушибы и ссадины сойдут со временем сами. Золотой яростник и двигуша, смешанные с можжевельником помогают внутренностям. И на вот, — он отцепил от пояса бурдюк, протягивая его парню: — Выпей. Отрава что надо.

Попробовавший сделать глоток Тольяр сумел в полной мере оценить правдивость слов громилы. В зобу сперло, на глазах проступили слезы, а первый же вдох обернулся затяжным кашлем.

— Погоди, — сказал Гуно, снова удаляясь в темноту. В этот раз надолго. Судя по звукам, он кормил коня, после чего отлучался к недальнему ручью. Тольяр еще пару раз испытал на себе действие содержимого бурдюка, находя его вполне приемлемым. Гуно вернулся, легко таща большой котелок, в котором что-то плескало.

— Уха, — коротко проинформировал он парня, ставя котел на импровизированные подставки над костром. — Заранее готовил. Только отварить осталось. Штука что надо.

— Я не очень хочу, есть, — неуверенно отказался Тольяр. Гуно только пожал плечами:

— Да я тебе и не предлагаю. Себе готовил.

— Спасибо, что не оставил меня.

— Я же уже говорил. Мы почти квиты. Ты выручил меня. Причем дважды. Я тебя один.

Весельчак сидел возле котелка, даже не соизволив снять пахнущую кровавым боем куртку, тихо помешивая медленно греющуюся жижу. Рядом грудкой высились всевозможные мешочки со специями, солью и травами.

— Дважды? Когда я выручил тебя во второй раз? — поразмыслив над словами воина, спросил Тольяр.

— Они вцепились в тебя как блохи в бродячую собаку. Позволили себе расслабиться. Этот сын шлюхи Баллардо, еще не обладая стеклышками вместо глаз мне решительно не нравился. А уж обзаведясь ими, порядочно помотал мне нервы. Так что, я почти рад.

— А какие у тебя счеты с этой Ивой? — вспомнив неприязненную гримасу на лице девушки при упоминании о Гуно, поинтересовался Тольяр.

— Характерами не сошлись, — осклабился, став страшным до дрожи воин.

— Ну, вообще-то я выручил тебя дважды, — напомнил Тольяр.

— И за это я накормлю тебя ухой. Если захочешь.

— Лучше я выпью еще этого твоего яду.

— На здоровье.

Разговор не клеился. Уха варилась. Лес притих, как перед дождем. Небо играло в хмурь.

— Я ведь её тоже знаю. Она была наложницей Дракона. А оказалась…

— Сестрой Саламата, — спокойно продолжил гигант. — Знаменитого вахрасагэра, как его называют.

— Что это означает?

— Блазень его знает. Я лично с Саламатом не знаком. Да и сомневаюсь, что среди его тех, кто видел Черного, наберется два десятка человек. Этот свихнувшийся Властелин полностью погружен в свои опыты, — Гуно позволил себе еще одну улыбку. В этот раз только глазами. — Не уверен, что он вообще в курсе своей известности по всему миру. Может до сих пор считает себя средней руки алхимиком. Зато его сестренка с удовольствием вкушает все плоды могущества. Пускается на всевозможные авантюры и заключает странные альянсы.

— А ты, как я погляжу, в курсе дел этой шальной семейки, — тонко подметил Тольяр. То ли выпивка подействовала, то ли дым, но ему становилось значительно легче. Боль смягчалась, превращаясь во вполне сносное нытье мускулов. Одновременно подал голос желудок — уж больно притягательный вклад вносил побулькивающий котелок в соцветие запахов. — Не иначе как имеешь с ними давнее знакомство.

— Давнее это точно, — не смотря на угрюмый вид молчуна, Гуно оказался вполне сносным и словоохотливым собеседником. — Охота за людьми работенка не пыльная. Особенно если охотится только за достойными себя, чтобы не потерять хватки. Занятие что надо.

«Охотник за головами?» — мысленно вздрогнул парень. Но внешне виду не подал — этот лысый почему-то не показался ему особенно опасным, даже, несмотря на всю свою очень и очень скверную славу. Сейчас, по крайней мере.