Андрей Колесник - История Темного Властелина

Степняк с предводителем, не сговариваясь, отскочили в разные стороны и взяли Оплеталу в клещи, теперь уже метя исключительно в тонкие зазоры между не успевающими перемещаться по телу пластинами. На смерть собрата они не отреагировали. В отличие от еще одного забежавшего в кабинет убийцы. Кто бы не желал смерти темных дел мастера, он подготовился на отлично. Человек, обмотанный кожаными ремнями на голый торс, передвигался стремительными рывками оставляя позади в соревновании на скорость даже белобрысого. А еще у него была серая кожа и зеркальные глаза.

Ему принадлежало право смертельного удара — пока Оплетала был занят борьбой с пляшущими вокруг убийцами. Так привиделось Велари, за мгновение до того как она приняла окончательное решение и атаковала степняка изломанным ударом, проходящим под небрежно поставленный блок. Удар был отбит вторым искривленным клинком. Секундной задержки впрочем, более чем хватило Оплетале для того чтобы разорвать человеку грудную клетку и закрыться импровизированным щитом в виде обмякшего тела от подобного смерчу налета зеркальноглазого.

Затем кровавящее во многих местах тело отправилось в дальний угол комнаты, врезавшись в шкаф и оказавшись погребенным посыпавшимися с полок книгами. Оплетала сошелся с серым, а Велари привлекла внимание предводителя. Красная рубашка скользила перед глазами девушки серебрящимися пятнами выпадов. Броард используемый во всевозможных комбинациях парирований и попеременных атак к сводил на нет все усилия Велари, достать убийцу. В один момент ей показалось, что она победила — сбив шаг, он прижался к столу — но тут же окружив себя завесой махов, предводитель просто запрыгнул на стол, продолжая кажущийся таким длинным бой.

Наконец изловчившись, она вроде зацепила край рубахи и бок. И тут же преболезненно получила по кисти ударившим плашмя броардом. Развивая успех, предводитель сделал скачок на пол, со страшной силой ударяя по клинку, и просто-напросто выбил его из рук Велари.

Замер, в полушаге тяжело дыша и, осклабившись самолюбиво, спросил:

— Что ж ты теперь будешь делать без оружия, куколка?

Самолюбие и гордыня его погубили.

— С чего ты взял, что мне нужен меч для убийства? — она цепко перехватила руку с мечом и подобным змеиному укусу ударом ребром ладони перебила незащищенное горло, попутно ловким нырком под руку врага выкручивая тому кисть и перенимая меч в свою руку. Движение завершилось секущим ударом по шее павшего на колено и безудержно кашляющего предводителя.

Тем временем Оплетала методично свежевал своего врага. Очевидно, несколько болезненных уколов сквозь броню всерьез его рассердили — теперь нелюдь менялся, буквально на ходу перестраивая не только пластинки, но, словно бы перетекая в разные формы, точно под необычайным доспехом было не тело, а жидкость. Зеркальноглазый не выказывая ни боли, ни страха, ни усталости бился до последнего. Пока внезапно противоестественно удлинившаяся рука Оплеталы не вонзилась когтями в глаза, пробивая голову насквозь.

— Саламатово отродье, — осматривая бьющееся в конвульсиях тело заметил Оплетала. И добавил с нескрываемой досадой: — Значит, я все же был прав.

Велари смотрела ему в спину, устало сидя на письменном столе и упираясь кончиком броарда в пол. Её мутило от сильнейшего запаха крови и смерти. Кроме того, сейчас она великолепно видела уязвимое место в броне существа, но напасть не решалась. После увиденного она вообще не была уверена, что у неё есть шансы. Потому ограничилась вопросом:

— В чем?

— Зря я взялся искать людей, которые вроде бы бесследно исчезли. Которых вроде и не существовало никогда. Теперь ниточки ведут к… к сильному мира сего. И все очень пахнет большой политикой, в которую я не вмешиваюсь принципиально. Теперь вмешался, проявив недальновидность. Вот последствия.

Велари вдруг вспомнила об оставшемся внизу Зебарии. Уже спрыгнула со стола, думая спустится вниз, но была остановлена Оплеталой:

— Живы. Оба живы и твой, и мой, — проницательно подсказал он. — Убийцам заплатили только за меня. Прочих они просто оглушили. Ну, кроме тебя — ты слишком много увидела. Да и вела себя опрометчиво. Будь ты чуть более неуклюжей, пощады ждать бы не пришлось.

Он подчеркнуто медленно повернулся к окну и зашторил то, окончательно погружая комнату в темноту. Велари напряглась. Оплетала не напал — прошел мимо. С удивительной легкостью и грацией крупного хищника. Впрочем, комплекция как она успела убедиться, была лишь видимостью. Уселся на своё место, бережно хранимый темнотой он вежливо спросил:

— Начнем сначала? Как твое имя?

— Велари, — ответила девушка, снимая шляпу. — И я бы хотела поговорить.

— Не имею ничего против разговора двух цивилизованных… гм, почти людей.

— Господин. Обоз с хлебом сегодня подвергся нападению, — быстро докладывал растрепанный слуга. — Охрана отбилась, но несколько повозок осталось нападавшим. Сейчас подсчитываем убытки.

Наместник выглядел невозмутимым. Он кормил с руки любимого бойцовского пса. Свирепая мускулистая тварь, к которой боялись приближаться почти все псари, признавая старшинство двуногого вожака, осторожно брала мясо, щелкая крепкими клыками. И раздраженно ворчала, стоило слуге хоть одним движением привлечь её внимание.

— Кто напал? — гладя пышный мех на собачьей шее размеренно спросил Эй стерлин. Слуга задрожал. Он служил у Наместника не первый день и был в курсе насколько опасен этот вкрадчивый голос. Особенно когда рядом с Эйстерлином неуравновешенная и лютая бестия, ждущая одного только сигнала, набросится на сыть. Или хотя бы того, что пес захочет считать таковым сигналом.

— Ватага Дубаря. Бандиты из крестьянского сброда, — смиренно разъяснил слуга, боясь взглянуть в желто-зеленые глаза упрямо пялящегося на него пса. — Называют себя «отколовшимися». Не подчиняются никому — как сами говорят. Смею добавить, что нападают уже в третий раз. Наглые скоты. Особенно их предводитель.

— Где они?

— В Алом Взгорье.

Собака просяще тявкнула, припадая на передние лапы. У слуги похолодело внизу живота.

— Спокойно Коготь, — утихомирил зверя Наместник своим подозрительно спокойным голосом. — Ни к чему тебе его рвать. У тебя сейчас появилась возможность полакомиться куда более бесполезным мясом.

Чувствующий как рубаха подмышками становится влажной, слуга был полностью согласен со словами Наместника. Он считал себя полезным мясом.

— Передашь начальнику городского гарнизона, чтобы готовил своих солдат. Беломордому харранцу скажешь, что я приглашаю его на увеселительный досуг. Посмотрим, что скажет утонченный паршивец, глядя на местный колорит.