Андрей Колесник - История Темного Властелина

Айлен закричала и, бросив ведра, побежала наутек. Дикий шагал от раскрывшейся в земле черной ямы посреди разбегающегося в стороны черно-коричневого потока, раздавая быкам оплеухи и пинки. Разбрасывал огромных животных в стороны. А следом поднимался еще один. И еще. И еще.

Железные чудовища отлично чуяли живых людей. Особенно пытающуюся удрать девушку, которая поневоле оказалась ближе всех. Она и привлекла внимание одного дикия. Чудовище с шага перешло на бег, снося прочь скотину, и в пару прыжков оказалось прямо на капустных грядках топча землю. Старый Бифар воздержался от замечаний, чуть выглядывая из-под своего окна.

— Аааааа! Помогите! — завизжала девушка, обращаясь к находящимся на улице людям. Но взгорьевцы только услышав треск земли, невольно подались назад. В отличие от появившихся при первых криках на улице солдат Наместника.

И Кирдэна, который, едва завидев путающуюся в юбке девушку, опрометью кинулся к ней, на ходу доставая тесак. Как будто жалкая железка могла защитить их от взбесившегося Окульта.

— Кирдэээээн!

Железное чудище было на расстоянии одного прыжка. А воины куда дальше.

— Кирдээээн! — она запнулась, полетев на землю. Перед Айлен раздвинув и без того широкие плечи стоял дикий, в перемазанных речной тиной доспехах. Огромная лапища протянулась к ней…

Перед глазами блеснула сталь клинка. Девушку заслонил высокий черный силуэт. Белые волосы спадали по спине.

— Кирдэн, — прошептала Айлен, теряя сознание от ужаса. Альбинос же не растерялся встав лицом к лицу с железным страхом. Он не суетился и не дрожал. От загребущих лап его отделял собственный меч.

Корнелий Ассимур отгородился клинком от очередного выпада дикия, врезав лезвием по кончикам бронированных пальцев. Дальнейшее произошло в считанные мгновения. Слишком быстро чтобы уловившие движения широко раскрытые человеческие глаза успели передать разуму, что же они увидели. На глазах у остолбеневших воинов Наместника альбинос бесстрашно шагнул впритык к дикию, позволяя второй конечности твари лечь на свой наплечник. Чудище довольно загудело, вытягивая шею вперед, как если бы хотело рассмотреть альбиноса лучше. Но сдавить плечо, мешая своей смертельной хваткой металл покореженного доспеха, лопнувшую плоть и хрустящие кости дикий не успел. Харранец упал на одно колено, точно оказывая чудовищу рыцарские почести, идеально прямым выпадом вверх вогнал клинок под шлем, при этом снова распрямляясь и отскакивая назад к ногам лежащей без сознания молодой селянки.

Дикий же замер. Не было конвульсивных последних взмахов или утробного рычания. Зависшие в воздухе руки опустились вниз. Наклонившаяся вперед туша медленно стала приближаться к земле. Марионетка с обрубленными веревочками. Воин, не дожидаясь пока дикий упадет на него, подхватил девушку на руки, отпрыгнув в сторону. Потом Корнелий передал спасенную на руки разинувшего рот парня и повернулся к топчущимся на месте солдатам. Можно было не сомневаться — сегодня вечером все выжившие будут знать о его поступке.

— Рекомендую вам присоединиться к остальным. Если нарушите установленный Наместником порядок атаки, то ваша участь будет крайне незавидной, — несмотря на утонченность речи, бравые вояки ухватили самую суть. И побежали к выгонам, где Наместник планировал дать бой окультам.

Селяне торопливо вбегали в дома, хлопая дверями и ставнями.

Корнелий Ассимур подошел к недвижимой бронированной туше и напрягаясь перевалил ту на спину. Уперся сапогом в край шлема и рывком вытащил испачканное в черной, как деготь, крови оружие.

Небо разорвал потревоживший соек и ласточек тонкий, глушащий человеческий слух, вой. Альбинос обернулся, сощуриваясь в легком удивлении. Именно так визжали баньши. Одинокие духи смерти, хоть и входящие в ряды окультов, но никогда не принимавшие боя. Раньше не принимавшие. Баньши в первой половине осени?

Розовые глаза без труда рассмотрели, как над зелено-золотым полем среди пугал появились бледные очертания худой женщины в трепещущих лохмотьях. Прижав руки ко рту, она издала леденящий душу визг. Страх и ужас. С неба стала падать мертвая птица. Воробьи, сойки, сороки, ласточки. Их маленькие сердца не выдерживали беспощадного оружия смерти. Люди не умрут, но страх начнет сковывать их члены. А в бою с дикиями может спасти только скорость.

Корнелий побежал с пригорка. Если бы кто-то из увлеченных рубкой с гудящими железными монстрами людей увидел этот бег, то точно уверился бы что альбинос не человек. Пружинящее скачкообразное движение нисколько не стесненного доспехом тела не было чем-то трудноуловимым для глаза, но поражало грацией и связанностью. Плетень, поленница, собачья конура, огород, еще одна плетень. Преграды не являлись таковыми для альбиноса, позволяя ему использовать себя для ускорения.

Тем временем восемь дикиев не признавая боевых порядков и каких-то правил методично работали кулачищами, обрушивая те на головы людей, ломая в щепу щиты, дробя кости, разбивая мечи. Люди огрызались яростными ударами, медленно, но верно, пробивая защиту монстров. Альбинос запрыгнул на крышу сарая и, обнаружив внизу фигуру в просмоленном саване, глядящую своими смертоносными очами на дерущихся людей, упал сверху — рассекши ифрита с головы до груди. Отпихнул окончательно мертвое тело и ворвался в рожь. Два белесых призрака заметили его, нетерпеливо прянув на встречу. Харранец знал, что баньши не только внушают ужас. Их холодное касание, проходя сквозь одежду, останавливает сердце.

Но и сами они гибнут от соприкосновения с оружием. Вернее не гибнут, а на долгое время рассеиваются. Нужно только попасть. Подавшись на встречу призраку он за миг до касания скользнул в сторону. Гулкий всхлип и меч проходит угасающее белое марево. Альбинос резко развернулся среди ржи роняющей колосья на землю и ударил еще одну баньши. Вторая сущность оказалась куда проворнее. Она протянулась вперед и за мгновение до поражения дотянулась до кованого нагрудника. Всхлип. Касание разбилось о доспех, оказавшийся необычным во всех смыслах.

Корнелий тяжело сел посреди поля. Его больше не занимала бойня как участника. Он пытался отдышаться, превратившись в стороннего зрителя. Ор возле выгонов не утихал, но вот уже пять бронированных фигур в разных позах лежали на земле.

— Должно быть, нелегко осознавать свою беспомощность, — сказал, положив меч на колени Ассимур. Сказал, похоже, обращаясь к Окультам. — Но что поделать, если ваше появление оказалось столь… преждевременным.

— Убил дикия, ифрита и двух баньши? — Наместник, восседающий за сменившим не одного хозяина столом поселкового совета выглядел до смешного глупым. А таким он бывал, только будучи чем-то невероятно удивлен. — В одиночку? Зело силен сукин сын. Кто бы мог подумать, я то думал мне царедворца прислали и лизоблюда, а этот Ассимур вояка хоть куда. Да на такие подвиги по слухам горазды единицы. Гуно Весельчак, Еригей Леший, Борвик из Полумерок. Вилоус, Биргер. Реваз, главный охранник Дракона Триградья, ежели жив, вроде тоже мог что-то такое. Ежели, правда.