Андрей Колесник - Стихия Перемен

— Ну не сверкай, не сверкай своими изумрудными глазками, — в извечно ласковой выбешовывающей меня манере попросила женщина. — Не добил ведь? Наказал, не спорю. Но не добил. Знаешь, а мне вообще-то было очень тяжело выкарабкиваться из-под завала, который ты так любезно воздвиг в мою честь, мальчик.

— Еще раз назовешь меня мальчиком, и добью, змея, — честно предупредил я, нависая над лежащей на животе Астис. — Ты осталась жива лишь потому, что я тогда был истощен!

— Нет-нет! Не передергивай! Я осталась жива, потому что ты нашел более интересное занятие, чем убивать бедную девушку! Ты преподнес мне жизнь. Как искупление совершенного. И я буду жить. Искупать.

— Будешь испытывать мои нервы ведьма, и я тебя точно размажу.

— Увы, — лукаво вздохнула Астис, взбивая подушку в которую незамедлительно зарыла лицо. — Сил не станет. Ты вряд ли сможешь снова запереть магию на такой длинный промежуток времени. Да я и не для того пришла…

— Я могу попробовать, — успокоил я, разглядывая лицо в обрамлении шапки каштановых кудрей. По внешнему виду Астис весьма сложно было предположить её подлинный возраст… Оценив последнюю фразу Богини я встревожился: — А для чего это ты там пришла?

Мысль о том, что опытнейшая интриганка явилась пред мои очи неслучайно, конечно же была очевидной. Лежала на поверхности, так сказать. Но если уж она сама признается… ой-ой, надо бы остеречься. Опять решила поиграть в свои игры?

— А знаешь, тебе нужно посадить здесь желтые розы. В зеркальном коридоре. Будет очень красиво.

Астис заворожено как кот бубенчик, рассматривала изумрудное и белое сияние разливающейся по подземелью. Не иначе хотела прикоснуться к его источнику своей лапкой. Загребущей до невозможного бесстыдства. А ведь стоит мне пожелать… кольца послушно отозвались на мое желание. Зеленое — источник неубывающего могущества. И белое — гарантия того, что зеленое с меня никто против моей воли не снимет. По своей же воле я его не сниму и подавно.

Вообще-то сила заложенная в белое кольцо уже давно должна была истощиться. Но благодаря нехитрому фокусу кольцо магии стало питать кольцо защиты воли.

— Ах Грай-Грай, тебе б ребятишек развлекать… мастер, — ухмыльнулась Астис, мечтательно растягиваясь на ложе. И тут же взглянула на меня так, что меня в озноб бросило, после чего снова блаженно зажмурилась. — Я пришла тебе помочь. Сдается мне, ты затеял какую-то большую шалость. Решил играть на уровне, который потянуть сам еще не в силах. Вот я и хочу тебя немножко…

Опять?!!! Я посторонился делая рукой недвусмысленный жест:

— Достаточно. Нет. Мне твои наставления без надобности. Уходи.

Она открыла один глаз взглянув на меня. Завозилась на ложе и фыркнула из недр подушки:

— Грубиян! Даже не подумаю. Я устала и хочу отдохнуть, думаешь просто было тебя разыскивать на своих двоих?

Так нагло меня еще не игнорировали. Она вообще не обратила внимания на сосредоточенную в моих руках силу. Это…это… я честно сказать растерялся, тупо глядя на нарушительницу спокойствия. У меня было лишь две мысли. Молния? Или обрушить своды?

— Обрушишь своды, — фыркнула она, даже не посмотрев в мою сторону. — Как же. Ты ж так подземелий не напасешься на каждый раз. Вдобавок, над нами целая шайка магов-неприятелей. То-то они обрадуются обнаружив тебя!

— НЕ СМЕЙ ЧИТАТЬ МОИ МЫСЛИ!

— А я и не могу. У тебя ж кольцо. Просто у меня богатая школа, а ты, мальчик, как раскрытая книга. И да — НЕ ОРИ! — она умудрилась рявкнуть так что теперь уже и у меня в ушах зазвенело.

Ложе воспарило в воздухе вместе с его захватчицей.

— Я сейчас отправлю тебя вместе с ним куда-нибудь на середину моря. Будешь рыбам внушения делать!

— Грай, ну что ты как маленький, — она стала вполне серьезной, резко обрывая свои игривые выходки. — Я ведь не шучу, когда говорю, что затеянная тобой игра может не принести ничего хорошего. Ты можешь добиться совсем не того на что рассчитываешь.

Как заговорила-то. Я вернул ложе на место и относительно спокойным голосом осведомился:

— Откуда ты знаешь на что я рассчитываю?

— А я и не знаю. Это совсем неважно. Главное, что результат обманет ожидания. Да, Грай? Ты не скажешь на что употребил свою Силу в тот раз? Каким был твой выбор?

Я лишь высокомерно улыбнулся.

— Не твое дело, Астис. Когда-нибудь ты увидишь, но до той поры я буду молчать.

Это правда. Механизм уже запущен. И клянусь, сама Тьма, не измыслила бы ничего лучше в тот миг!

Астис безмятежно улыбнувшись пожала плечами:

— Как знаешь, — сказано это было настолько добрым голосом, что у меня не возникло и тени сомнения в том, что Богиня считает меня как минимум глупым мальчуганом, который потратил найденный в пыли золотой на десяток пирожков. А мог бы… — Увижу так увижу. На самом деле я спрашивала вот почему… ты помнишь свой сон в котором мы встретились во второй раз? Когда я говорила об идеальном мире? Помнишь?

— Можешь радоваться, но я наши встречи помню превосходно. Я свою первую разграбленную крепость не так хорошо помню как наши встречи.

— Радует. Помнишь ту кровоточащую скалу из своего ночного видения? — она помедлила. — Можешь считать что она рухнула.

Что-то такое я в самом деле припомнил. Венец современности? Так она назвала кровоточащую вершину? Вершина мирских мечтаний выросшая на озере крови, сложенная из насилия и лжи? Типичный бред.

— Ну рухнула и рухнула. Что из этого следует?

Астис подняла на меня свои восторженно-черные всегда чуть сумасшедшие глаза и мягко сказала:

— Все, что известно тебе или мне, совсем скоро утонет в крови.

Дворец стольного града с утра лихорадило. Могучие витязи поскрипывая вареной кожей и зеркальными чешуйками броней, прохаживались по каменным стенам. Зорко следили из-под венцов шлемов глаза воинов за своими и чужими, исполняя наказ государев. Челядь старательно пряталась, не желая вызвать гнев дружины — женщины и вовсе не показывались на глаза, оставшись в своих пристройках. И даже вольнолюбивые бояре, с подозрительной для фигур их комплекции легкостью стелились вдоль стен палат. Обмениваясь встревоженными перешептываниями и все больше поглядывая на закрытую дверь Царских Покоев.

К Яромиру Славному прибыл посланник. Очень непростой, очень таинственный. Да такой, что и имя то его в секрете держалось, а уж лица даже ближайшие друзья царевы не видели. Обычно все посольства встречались пышно, с приличествующей владыке Брайдерии роскошью. Но только не это.

Двое спокойных и серых до невозможности, как одеждой та и видом мужчин сопровождали укутанного с ног до головы в белое посланца.

«… Белый как смерть в саване…» — переговаривались невольные свидетели шествия посланца к царевой горнице. Близкий друг Яромира Храброго Бранибор, искуснейший среди всей дружины царевой, лично просил нескольких гридней присмотреть за свитой посланца.