Андрей Колесник - Стихия Перемен

— Рано встаешь, — пренебрежительно зевнул Эштель.

— Отличный вкус, — похвалил я его ночной колпак с умилительной кисточкой, зная как его это должно разозлить. Но Эштель лицом владел отлично.

— Мои дражайшие собратья! Я призвал вас сейчас, потому что мои худшие опасения сбылись раньше чем ожидалось! Весь цвет светлых чародеев объединяется против нас, дабы разрушить наш замысел. И это означает лишь одно. Мы начинаем действовать немедленно по заранее согласованному плану!

Дирижер Войны кровожадно ухмыльнулся и наклонил вперед свое лицо, опаляя меня синим пламенем:

— Выступаю с рассветом.

Демигор молча погладил мелькнувшее в отражении лезвие Топора. Эштель уныло зевнул во второй раз и махнул детской рукой:

— А я пойду спать!

— Только одно у меня будет к вам пожелание, дражайшие собратья, — улыбаясь попросил я. — Давайте сделаем все, чтобы превратить эту войну из войны правителей, в войну людей. Пускай война постучится в каждый дом своей костлявой рукой, заглянет огненными очами в каждое окно! Пусть стиснет горло каждого крестьянина страхом за свое поле, свою землю, свою семью! Пусть заставит его присоединиться к тем за кем будет победа! Пусть война взвоет пламенем пожарищ и кипением крови, а ответом на этот зов будет рев из тысяч глоток! Пусть не останется равнодушных! И вот тогда… пускай Боги которым так молятся цари, маги, владыки, сюзерены готовятся принять своих ставленников. Война!

Ночь еще не окончилась и кровь не успела засохнуть в священном для магов Брайдерии месте, а Рикона Виссарди уже сидела, отрешенная от всего белого света в закрытой библиотечной зале. Вокруг госпожи Стратега лежали горками пухлые фолианты по истории магических трудов и сама блондинка бегло пролистывая бесценные тома небрежно швыряла их на пол. В зале стоял собачий холод, где-то в темном углу тихо хныкал призрак, а из окна открывался чудный вид на обезглавленную Белую Башню.

Звар мертв. Шагельд бредит прикованный к кровати и грезит одержимый духами. Старейшина ранен и еле ходит, даже не удосуживаясь вытереть кровавый пот, обильно проступающий по всему телу. Всем заправляет Милош — но и этому не до неё — Дракон вырвался, унесенный черным вихрем вместе со своими молодыми помощниками. Оставив по себе кровавый след и рыдающее черным ливнем небо.

Идеальный момент чтобы исчезнуть. Так же как сделала жрица… как там её. Рикона не очень интересовалась этой загадочной особой, но нисколечко не сомневалась, что Теллана не пришла специально. Значит догадывалась чем все кончиться.

Эх, жаль придется оставить в руках этих разинь добытый с таким трудом навез. Амулет из пальца мертвеца теперь запросто отыщет Дракона и выманить его из рук Милоша не представляется возможным. Но это и не нужно. Теперь. Эльмеор Огненный оказался Драконом, такого Рикона не могла себе представить!

А еще он умудрился выстоять перед всеми ними! Да что там, он перехитрил её саму! Такой пощечины госпоже Стратегу давно не приходилось терпеть. Впрочем именно возмущение и изворотливость противника подсказали ей, что нужно делать. Способ, которым можно будет переломить силу этого нахала.

Книги летели под стол, лишь иногда задерживаясь в руках госпожи Виссарди. Она пробегала взглядом интересующие строки и раз за разом вздыхала. Не то. Не подходит. Снова мимо.

Дракон авантюрист по натуре. На него нельзя устроить облаву. Попробовали и он сам возглавил травлю, приведя ловчих в ловушку. Нет, нет, прямой удар ничего не принесет — он никогда не подставится просто так. Вдобавок теперь Рикона знала о козыре Дракона — источник мощи достаточный, чтобы бороться с её артефактом…

— Панир! — небрежно позвала в ночь госпожа Стратег, задержавшись на пыльных страницах тоненькой книжицы в поеденном короедами переплете. Книжица называлась «Магические источники и их проявления в землях северного края». Кажется ею не интересовались со дня написания, настолько убогий и заброшенный вид имел сей кладезь вековой мудрости.

За стеллажами наметилось движение и на свет выкатилась приземистая фигурка алхимика, благополучно уцелевшего во время устроенного Драконом погрома. У него хватило ума притвориться потерявшим сознание.

— Да, милейшая госпожа, — позабыв о своем формальном старшинстве фальцетом проблеял Панир.

— Я нашла все необходимое, — женщина внимательно рассматривала убого прорисованную карту, нарисованную на страницах книги. Земли Брайдерии, Триградья и Заголосья обозначались очень схематично. В отличие от тщательно прорисованных алым значков, скупо указанных на карте. Внизу, очень мелким, неразборчивым почерком шли краткие пояснения к меткам.

— Не вижу необходимости задерживаться среди этих неудачников. Ты покидаешь Семинарию немедленно. Отправишься с посланием на побережье Триградья.

Алхимик не смог сдержать испуганного вздоха, прижав руку к сердцу.

— Как же… меня не выпустят! Да и как я проберусь на побережье?

Рикона коротко взглянула на толстяка:

— Деньги решают все. А у тебя еще и реальная сила. Нанимать охрану я запрещаю, да и не согласится никто тебя туда сопровождать. Поедешь к Хёргэ. Передашь на словах вот что…

Северные волости Царства были землями по-своему уникальными. В отличие от сытых Югов, раздираемых на части тихими смутами и норовистыми боярами Север был беден. С серыми, крутыми норовом, но благоговейно относящимися к власти поселенцами. В этом краю погруженном в вечный предрассветный сон жизнь текла неторопливо. Незаметно. Вчера для лесоруба ничем не отличалось от сегодня, а снежные волки не слыхивали о выходных. Сюда редко дотягивалась рука волхвов — север был царством Дикой Магии Природы. Именно здесь рождались легенды о зверях-прародителях, что владели своей магией, жили по тысяче лет и имели свое понимание служения Богам.