Антон Агафонов - Лабиринт II [СИ]

— Спрашиваю, это ты местный специалист по грязным дыркам? Просто я знаю одну, и с радостью готов тебя с нею познакомить…

В камере стояла гробовая тишина, что не удивительно, ведь в один миг местный расклад сил перевернулся с ног на голову, и тот, кто раньше устанавливал здесь свои порядки, теперь стоит на четвереньках и выплевывает дерьмо.

Я сделал то, что обещал: познакомил этого типа с одной крайне грязной дыркой. Канализационной. Тут она как раз была достаточного размера, чтоб в неё пролезла человеческая голова.

Надо было видеть лица сокамерников, узревших, как паренек в два раза меньше Рока окунает последнего в отстойник.

Получилось довольно жестко, но зрелищно, и теперь остальные дважды подумают, прежде чем связываться со мной. В подобных местах работает закон джунглей: если ты не хочешь, чтобы тебя съели, становись на вершину пищевой цепи. И я только что это сделал.

В голове сразу появилась нехорошая мысль: «А сколько вообще человек сейчас находится в Брокен Хиллс?». Сколько тут воров, убийц, насильников? Если отдать Нуорру именно их души? Идея казалась соблазнительной, но трудноосуществимой. Ну, убью я в этой камере всех, а дальше что? У них ружья, а я, какими бы способностями не обладал, не бессмертный. Одна пуля в голову, и Виктор Торн отправится на встречу с Создателями.

Дверь в камеру распахнулась, и в неё вошел тот самый квадратномордый надзиратель. За его спиной стоял ещё один, помоложе, но рожа такая же бандитская.

Они вошли внутрь и покрутили головами. Взглянули на Рока, который все так же стоял на четвереньках в конце камеры.

— Похоже, мы пропустили что-то интересное, — хмыкнул второй надзиратель.

— Видимо, да. Что тут произошло?

Взгляды некоторых заключенных скользнули по мне, но никто не проронил ни слова. Это хорошо.

— Что молчите?

— Я… Я подскользнулся и упал головой в отстойник, — неожиданно для меня заявил Рок, выпрямившись.

— Прямо головой?

— Так точно, господин.

— Весело… — засмеялся надзиратель. Другой, который и привел меня в эту камеру, не смеялся, а цепким взглядом оглядывал всех присутствующих, находясь чуть позади своего коллеги. — Ладно. Плевать. Главное, чтобы в отстойнике никто не утонул, иначе мне рапорты писать придется. Поняли?

— Да, господин, — почти хором ответили заключенные.

— Отлично. Мне нужен заключенный четыре два семь пять.

Мгновение поколебавшись, я сделал шаг вперед.

— К тебе посетитель. Идем.

— Неплохо выглядишь, — поприветствовал меня Винс, красуясь свеженьким фингалом под глазом.

Заключенных в Брокен Хилс можно было посещать в специальной комнате, разделенной надвое решеткой. Но этого посещения ещё надо было добиться, хотя кошель, полный сальтов, решал любую проблему.

— Откуда, — я указал на глаз.

— Да, так, — поморщился бывший сыщик, а ныне мой глава службы безопасности. — Подрался кое с кем. Не обращай внимания. Лучше скажи, как сам. Я-то знаю, что тюрьма… весьма суровое место.

— Надеюсь, не на личном опыте?

— Да хранят меня Святые Лорды, нет. Но знакомых, что бывали за решеткой, хватает.

— Тебе нужны другие знакомые, — усмехнулся я.

— Очень смешно, — фыркнул он. — А если серьезно. Как ты? Только честно.

— Нормально. Пару минут назад засунул голову одного сокамерника в отстойник.

Винс пару мгновений удивленно таращился на меня, пытаясь понять, шучу я или нет. Но я решил не продолжать эту тему, сразу перейдя к другим делам.

— Как Силь?

— Злится на тебя. Считает, что тебе нужно было бежать. С деньгами, что у тебя есть, скрыться от закона не составит особого труда.

— Она была права, — кивнул я. — Кое-что изменилось и… я собираюсь бежать. Знаю, что со стороны это выглядит, словно я столкнулся с трудностями и решился на побег, но это не так. У меня есть всего три месяца на… — я замялся. Не думаю, что рассказывать Винсу о долге в сотню душ — хорошая идея. По крайней мере, сейчас.

— На что?

— Не важно, — мотнул я головой.

Винсу такой ответ явно не понравился, но мне было плевать.

— Ну, хорошо, ты босс, тебе виднее. И как думаешь выбираться? Мы сможем тебе помочь в лучшем случае с отходом и тем, что будет дальше, но не более. Из самой тюрьмы тебе придется выбираться самому.

— Что-нибудь придумаю. Заодно попробую разузнать, тут ли находится тот самый секретный объект, о котором говорила Санни.

— Только слишком не рискуй.

— Я нахожусь в Брокен Хиллс за убийство сына одного из самых влиятельных людей Лэндуэлла. С советом ты немного запоздал…

— Тоже верно. Я вернусь дня через три. Попробую откопать старые планы тюрьмы, возможно, что-нибудь найду.

Жизнь в тюрьме была не сахар, но и не настолько плохой, как казалось на первый взгляд. Раньше я не интересовался тем, как жили люди в подобных местах, и вот теперь узнавал это на собственной шкуре.

Для начала нас не держали круглые сутки в тюремных камерах. Прием пищи происходил в столовой, расположенной в центре тюрьмы. На еду давалось полчаса, после чего нас отправляли на одну из трех площадок, чтобы мы могли посмотреть на голубое небо и подышать свежим воздухом. Длилось это не так уж долго, около часа, после чего половину отправляли на разного рода работы, а другую — обратно в камеры.

Тем, кто работал, на ужин давали порции получше, а еще поговаривали, что это шло в личное дело и учитывалось при досрочном освобождении, так чтоу заключенных был небольшой стимул трудиться на благо Харкона и его жителей. Отужинав, я собирался отправиться вместе с сегодняшними работниками, но меня завернули и отправили обратно, заявив, что работают лишь те, кто сидит как минимум несколько месяцев.

Пришлось возвращаться.

Сегодняшний день, не смотря на все мои попытки завести знакомства и получить информацию, оказался на редкость скудным. Со мной не хотели общаться, а с некоторыми не хотел общаться я. Не по причине страха, а скорее изначально понимал, что разговора не получится, слишком уж угрожающие взгляды.

Не хотелось бы повесить на себя сразу несколько трупов во второй же день пребывания в стенах Брокен Хиллс.

Сокамерники тоже ничем особым не порадовали.

А вот следующий день преподнёс сюрприз.

— Говорят, вы задаете весьма интересные вопросы, — ко мне подошел худой мужичок неприметной наружности. Мне он не понравился сразу, от таких, как он, обычно ничего хорошего ждать не приходится. Но он был первым, кто сам решил заговорить со мной, так что я решил его хотя бы выслушать.

— Кто говорит?

— Всякие. Это вы Виктор Торн?

Я промолчал.

— Не хотите говорить? Ваше дело, — изобразил он безразличие. — А я как раз кое-что знаю о закрытом блоке тюрьмы…