Вэнс Брайсленд - Заговор в Насцензе

Петро моргнул. Мило и Риса любили друг друга годами.

— Что думает Мило? Вряд ли ты скрыла от него свою реакцию.

— Что это значит? — рявкнула Риса.

— Риса! Ты не умеешь скрывать эмоции. Ты кричишь. Ты закатываешь истерики.

— Эта женщина… ей почти тридцать! — возмущенный тон сестры стал чуть тише. — Я пыталась придумать сотню причин, почему Мило не должен делать это, но есть лишь одна. Одна эгоистичная причина, — ей не нужно было ее называть. Петро уже знал.

— Разве он не любит тебя?

— Любовь… не всегда такая сладкая, как поют на улицах, — сказала мягко Риса. — Я могу быт собой с Мило, как ни с кем другим, даже с семьей. Это важно. О, не обижайся. Ты поймешь это сам однажды. Но любовь — не только это. Я буду с ним, когда нужно, а та старуха будет в горах и снегах Брамена есть маринованную редьку и колбаски. Они будут встречаться дважды в год, у них родится наследник, а я буду дальше работать с ним и быть той, кем он хочет. Я не перестану любить его! Но не буду за него замужем. И все, — его сестра теребила край рукава. Она улыбнулась, но Петро не поверил ей. Ее лицо было как у девочки, притворяющейся храброй.

Смотреть, как его сестра сдается, было хуже, чем сама идея брака. Даже сейчас было сложно думать об этом. Петро издал сдавленный звук, а потом смог заговорить:

— В замке ситуация… старейшина, моя сестра… и король Мило с высшим командиром стражи Лорко Фирнетто… решили, что присутствие стражи с Диветри необходимо.

— О, она так решила? — старейшина явно была не согласна.

Петро попытался объяснить это вкратце.

— Моей сестре кажется, что кто-то может использовать Диветри, чтобы повлиять на ее мнение, кхм, жестоким образом.

— Например, отрежет Петро ухо, чтобы Риса согласилась на то, что не хочет делать, — попытался помочь Адрио.

Старейшина смотрела на них. Она сухо спросила:

— Насколько вероятно, казаррино, что я наткнусь на твои отрезанные конечности во время занятий днем?

— Это формальность, и это только до свадьбы… То есть, вероятности мало, — пробубнил Петро, глядя на полу. — Я не хочу стражу. Если они мешают, я отправлю их в замок.

— Твоя свита вне моей власти, — ответила она. — Но в последнее время в моей жизни часто возникает Петро Диветри. Мне постоянно приходят просьбы от инструкторов высшей инсулы отправить тебя в их мастерские.

— Правда? — вдруг заинтересовался Петро.

— Но просьбы основываются не на твоих достижениях в учебе, а от желания проверить умения, скрытые или активные, младшего брата Рисы Волшебницы.

Плечи Петро опустились. Лучше было не выделяться, чем привлекать интерес из-за Рисы.

Старейшина обошла стол и встала перед Петро. Адрио отодвинулся.

— Несколько мастерских стекла на заставах уже спорят, кому из них повезет с тобой, хотя я не видела у тебя навыков и желания работать со стеклом. Я постоянно получаю просьбы от родителей учеников, чтобы ты дружил с их детьми, словно я могу повлиять на такое. И когда я поверила, что смогу тихо пройтись утром без синьора Петро Диветри, я обнаружила его, свисающим со стены инсулы.

Хоть толпа была в коридоре. Петро ощущал их любопытство сквозь дверь. Это почти душило его.

— Я не хочу быть проблемой.

— Мне нужно заполнять журналы и отвечать на письма, — продолжила старейшина, тон становился все строже. — Пятнадцать застав просят совета. Я управляю повседневной жизнью инсулы. Множество тревог должны отодвинуть тебя на задний план, но я не могу игнорировать или избегать тебя, — Адрио стоял за Джиной Катарре, поднял руки и, словно они были куклами-чулками Пульчинеллы, изображал, как они говорят. Старейшина Катарре, не поворачивая головы, схватила Адрио за ухо и встряхнула его.

— Ай! — пискнул Адрио. — А я не верил, когда они говорили, что у вас глаза на затылке.

Старейшина Катарре отпустила его ухо, и он отшатнулся.

— Казаррино, из-за этого, а не из-за людей с вами я решила объявить два дня в инсуле, начиная с завтрашнего, свободными от Петро Диветри.

Волоски на шее Петро встали дыбом. Риса переживала из-за того, что подумают родители, когда ее не приняли в инсулы, но это нельзя было сравнить с тем, что они скажут, когда Петро отправят домой из его инсулы.

— Но я… вы не можете…!

Старейшина вздохнула и сдалась.

— О, не надо так пугаться. Это не навсегда. Я просто отправлю тебя в Насцензу на ритуал Середины лета, — Петро быстро заморгал, прогоняя туман паники. Она добавила. — Как член одной из главных семей Кассафорте, ты понимаешь, что этот праздник — не просто повод оставаться снаружи до рассвета, пить и развлекаться?

— Да? — спросил Адрио.

Петро хотел ударить Адрио. Он кашлянул.

— Да, старейшина. Я знаю. Праздник Середины лета… почитает место рождения богов и дает нам шанс вспомнить тех, кто умер.

— Верно. И каждый год старейшины инсул Кающихся Лены и Детей Муро отправляют учеников как представителей для ритуала, который проводится в амфитеатре Насцензы. Наших представителей принимают как почетных гостей, им дают места у алтаря. Обычно я выбираю учеников, которые проявили себя в учебе или духовном плане. Но в этом году обстоятельства другие, и я решила, что вы, казаррино, представите нас.

— Но это скучно! Ритуал в Насцензе — это молитвы день за днем от рассвета до заката! — всплыли Адрио, не сдержавшись. Он тут же взял себя в руки, но не притих. — Там даже праздника нет! Сжальтесь, старейшина Катарре. Петро уже сделал новую маску для праздника! Он пропустил полночный фестиваль! И не сможет бросить амулет!

— Мы будем скучать, — улыбнулась старейшина.

— И фейерверки! — между полночью и рассветом замок Кассафорте всегда устраивал чудесные фейерверки, заполняющие небо цветами и шумом. — Он пропустит фейерверки! Стойте. Вы сказали мы, старейшина.

— Верно. Инсула посылает двух представителей. И, раз этот год дает возможность избавиться от головной боли, ты, Вентимилла, второй представитель.

Адрио смотрел то на старейшину, то на Петро, пока обдумывал это.

— Какой кошмар, — простонал он.

— Сестра Беатрице из инсулы Детей Муро будет сопровождением, как в паломничестве, которые она совершает много раз в год, — продолжила ровно старейшина. — Вентимилла, думаю, там тоже бросают амулеты. А фейерверки Кассафорте увидите в следующий раз.

Петро все пытался разобраться со своими эмоциями, когда старейшина Катарре коснулась его плеча. Она тихо — только для его ушей — сказала:

— Не считайте это наказанием, казаррино. Пока вас нет в инсуле, все вернется к своим делам. Ваши противники, возможно, успокоятся и не будут вас трогать, когда вы вернетесь. Замок даст столько стражи, сколько посчитает нужным, мне все равно. Пусть несут припасы для себя, в Насцензе нет гостиниц и бараков.