Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

– Отпусти меня. Себек, умоляю, ради всег…

Али закричал, когда челюсти Себека сомкнулись еще плотнее. Крокодил поволок его на глубину, мотая Али из стороны в сторону так, словно хотел оторвать ему ногу.

Боже, как больно. И все же остервенение марида послужило ему напоминанием, в котором сейчас так нуждался Али. Здесь ему не видать пощады.

А значит, и он не проявит ее в ответ. Али взмахнул зульфикаром и выжег пылающую линию кровавого огня прямо по глазам Себека.

Марид взревел, и этого оказалось достаточно, чтобы Али успел высвободить ногу и отползти назад на локтях, пока кровь, хлеставшая из его покалеченной лодыжки, окрашивала бирюзовую воду. Себек корчился на песке. Он тоже истекал кровью, и дорожки яда расползались вокруг его выжженных глаз тонкой паутинкой смерти.

А потом перестали. Али, оцепенев от ужаса, наблюдал, как яд зульфикара начал стремительно отступать, а глаза Себека снова открылись…

Али вскочил на ноги и побежал.

Израненная нога горела от боли, простреливающей лодыжку всякий раз, когда его подошва касалась земли. Али не останавливался. Он словно отведал вкус чудовищной смерти, которая ожидала его в лапах Себека, и был готов бежать от нее так долго, как только сможет, стараясь максимально увеличить расстояние между ними.

Думай, аль-Кахтани, думай! Али взлетел вверх по лестнице и перемахнул через каменную стену. За ней простирался частокол небольших зданий, муравейник опустевших построек, которые когда-то, вероятно, были плотно населенными домами и мастерскими. Полуразрушенный город теперь больше всего напоминал собой лабиринт.

Должно сработать. Продолжая сжимать в руках зульфикар и нож, хотя на время и притушив пламя, Али мчался между зданиями.

Темнота наползала по мере того, как он углублялся в город, сворачивая наугад. Как убить существо, подобное Себеку, древнего хищника, который исцеляется со скоростью Нахид – лучше Нахид. Существо, гораздо более могущественное, чем Али?

Слишком могущественное. Слишком привыкшее побеждать и подавлять простых смертных, и теперь недооценивавшее их. Али вспомнилась его давняя дуэль с Дараявахаушем – их первый, тренировочный бой, который Али почти выиграл, пока не отступил назад, не желая всаживать ханджар в гостя своего отца, в ответ на что Афшин запустил ему в голову целый арсенал оружия.

Больше Али не допустит такой ошибки. Он оглядел руины, начиная думать как солдат, воин, обученный брать своих врагов хитростью.

И к тому времени, когда его настиг Себек, тихий, как могила, Али был готов.

Он наблюдал за происходящим с разбитой крыши, достаточно высокой, чтобы ветер не доносил его запах. Али замерз, оставшись в одном набедреннике, но не смел ни задрожать, ни даже вздохнуть, когда бросил кирпич в комнату, в которой оставил свою окровавленную дишдашу – запах, по которому он позволил мариду выследить себя. Себек зарычал и ворвался внутрь.

Али спрыгнул с крыши и приземлился ему на спину.

Марид двигался быстро, но Али хорошо подготовился и сразу ухватил крокодила за голову, после чего обмотал Себекову пасть своим оружейным ремнем и туго затянул. Марид брыкался и выгибался, и Али приложил его рукоятью зульфикара по темени, но с тем же успехом он мог бы ударить камень.

Себек начал превращаться. Удары Али стали наносить все больший урон, когда облик марида переменился и кровь полилась из его более мягкой, человечьей шеи. Но в этой форме у марида имелись руки, чтобы сорвать ремень со своего лица, схватить Али и задушить его до смерти. Пока преимущество оставалось на стороне Али, но оно было не вечным.

Убей его. Убей его, наивный идеалист. Отруби ему голову, пронзи сердце. Он бы убил тебя. Он и убьет тебя!

Извернувшись в драке, Себек оказался лицом к лицу с Али. Это был опасный момент. Теперь он мог легко дотянуться до Али, но в то же время его поза оставила открытым бледный изгиб его горла…

«УБЕЙ ЕГО!» Это была Тиамат. В ее голосе звучала жажда крови.

Его прародитель изо всех сил пытался освободиться. Али вонзил нож в лапу Себека, пригвоздив того к земле, и марид взвыл от боли.

Себек заслуживал смерти. Он истребил предков Али и убивал невинных людей на протяжении столетий. Другие мариды, его кузены, пытали Али в озере и похитили его, когда он больше всего был нужен своему народу. Али вновь увидел отчаяние своей матери, посылавшей сына на верную гибель. Вновь услышал Нари, умолявшую его найти дорогу назад.

А Себек? Чудовище. Убийца . Демон из эры невежества и жестокости, которых Али не мог не презирать.

Тиамат смеялась. Издалека за ними наблюдали другие мариды, их иномирные взгляды были непроницаемы.

Жуткие желтые глаза Себека встретились с его. В черной щелочке зрачка Али увидел свое отражение: он выглядел юным. Испуганным.

Какое-то мгновение нильский марид, казалось, просто смотрел на Али. Его лапы меняли свой вид, когти потянулись к запястьям Али…

А потом, еле заметно, так, что только Али обратил внимание, Себек замер.

Подвох. Здесь точно должен быть какой-то подвох. Али трясло, рукоять меча стала скользкой от крови. Он мог нанести удар. Один удар зульфикара – и Тиамат даст ему все необходимое для того, чтобы спасти его народ. Стать героем. Отомстить.

Али взвыл от отчаяния. А потом отбросил зульфикар в сторону, скатился с прародителя, убить которого не мог, и встал лицом к лицу с Тиамат.

Она уже спустилась, чтобы показать ему свой оскал. «Жалкие смертные! Твое огненное сердечко обливается кровью? Ты скучаешь по своему убитому отцу? Думаешь, Себек заменит тебе его?»

Глаза Али гневно сверкнули, на языке вертелось несколько ответов. Он мог заявить, что эти гладиаторские развлечения жестоки. Что он отказывается убивать связанного противника. Что Тиамат была монстром. Демоном. Остальные мариды по-прежнему наблюдали за ними. Они видели воспоминания наивного юноши, ожидая теперь, что он встанет на защиту справедливости, за что и будет немедленно съеден.

А Али видел их . Как они стенали, покоренные Анахид. Как приносили в жертву свое могущество, отсылая отчаявшегося Себека на поиски способа спасти их всех…

Али холодно посмотрел на Тиамат:

– Так вот чем ты занималась здесь все это время? – Он указал на себя, на Себека, а затем кивнул в сторону каменной армии: – В то время как твоих детей изгоняли из священного озера, заставляли гнуть спину на благо Нахид и терпеть угрозы их фаворита, ты забавлялась в этой песочнице со своими игрушками?

Тиамат зашипела, и его чуть не сшибло с ног потоком смрадного воздуха и слюны. «Может, мне отправить тебя обратно к этому так называемому фавориту?»

– С радостью, – парировал он. – Лучше сражаться, чем отсиживаться здесь. – Али повернулся к наблюдавшим маридам: – Вы осуждаете Себека, однако он сделал хоть что-то ! Куда подевались могучие мариды, которыми меня пугали с детства? Вы утверждаете, что можете поглотить мою землю, построить трон из костей моих врагов, однако поджимаете хвост при упоминании Афшина?