Шеннон Чакраборти - Золотая империя [litres]

Она поднялась на ноги. Из одежды на девушке было лишь полосатое льняное полотно, обернутое вокруг тела, и при движении под тканью становился виден ее живот. Девушка выглядела сильной, но тощей. Голодной.

– Оставайся, – попросил Али, кивая на миску. – Поешь, и никто не узнает, что это были не мы.

Она бросила на него настороженный взгляд:

– Я не нуждаюсь в милостях покойника.

Флирт не задался. Али ломал голову, пытаясь придумать, что бы еще сказать.

Как поступил бы Диру? Собрав волю в кулак, Али улыбнулся так широко, как только мог, пытаясь задействовать весь свой шарм, как это умел делать его брат.

– Тогда окажи мне такую милость. Этому покойнику не помешала бы компания.

В ее глазах появился озорной огонек.

– Ты слишком откровенен, принц.

– Я в отчаянии. И не нужно называть меня принцем. Меня зовут Ализейд.

Физа облизнула зубы и присела на сломанное бревно, как морская птица.

– Ладно. – Она поднесла миску ко рту, отхлебнув суп, и вытерла рот рукой. – Тогда расскажи мне что-нибудь интересное, чтобы я не возвращалась к товарищам с пустыми руками. Правда, что Бич Кви-Цзы вернулся? Говорят, он летает верхом на шеду и разводит воды Гозана, как пророк Муса.

Али заметил, как вздрогнула Нари. Он знал, что должен был сделать, и ненавидел себя за это, но все-таки, ухмыльнувшись, сказал:

– Он стоит одной ногой в могиле. Они с Манижей одержали победу нечестным путем и едва ли похожи на всесильных властелинов, которых так боится ваш капитан.

Физа рассмеялась.

– Тогда почему вы от него сбежали? – Ее глаза весело плясали. – Вас застукали вместе в постели? – поддразнила она, мотнув головой в сторону Нари. – Скажу по секрету, историю Манижи о том, как ты похитил ее дочь, здесь пересказывают с множеством интереснейших подробностей.

Все, что говорила Физа, не лучшим образом сказывалось на нервах Али.

– Конечно, нет, – пробормотал он. – Она жена моего брата.

– Разве это имеет значение? – Физа хлебнула еще супа. – Когда я была маленькой, все вокруг говорили, что вельможи Дэвабада изменяют друг другу направо и налево.

– Не все. – Али попытался перевести разговор в более продуктивное русло: – А… как думаешь, когда начнут разбирать корабль?

– Зачем тебе? – спросила Физа, распахнув глаза с видом напускной невинности. – Ты что-то задумал?

– А если я скажу, что да?

За плечом Физы Нари в явном раздражении всплеснула руками. Али сменил тактику, выбирая честность.

– Помоги нам, – взмолился он. – Пожалуйста. Ты ведь понимаешь, что ваш капитан ведет себя неразумно. Отвези нас в Шефалу, и моя семья отвесит тебе столько золота, что ты сможешь оставить все это позади.

– Это заняло меньше времени, чем я думала. – Физа отставила миску, и остатки супа расплескались вокруг. – Бежать некуда, Ализейд. Выброси это из головы. Вас превосходят числом, лес слишком редок, чтобы прятаться в деревьях, а я совершенно точно не буду вам помогать.

– Я не собираюсь бежать. Все, о чем я прошу, это устроить так, чтобы корабль к следующему приливу остался цел и невредим и чтобы на борту были все, кому ты доверяешь.

– К приливу? – переспросила она. – Если ты думаешь, что корабль сможет уплыть, когда поднимется вода, позволь мне разбить твои хрустальные мечты. Протока разливается едва ли до середины утеса.

– Сегодня ночью она поднимется выше.

Физа бросила на него мрачный взгляд:

– Ты не вызываешь к себе доверия намеками на то, что можешь заставить море выйти из берегов. А что, если я доложу обо всем аль-Мудхибу и посмотрю, как он отрежет тебе язык, после чего лично возьмусь за разборку корабля?

Вмешалась Нари:

– Ты ведь знаешь, что он не прав. Боже, один разговор с вашим капитаном – и я уже готова взбунтоваться. Ты хороший воин, ты не глупа. Зачем служить ему?

Шафитка воровато оглянулась, а затем быстрым, но аккуратным движением подняла косы и приспустила воротник. На шее у нее красовалось что-то вроде тускло-серой татуировки змеи, обвивавшей яремную вену.

– Это железный сплав, – проговорила она еле слышно. – Аль-Мудхиб – маг… был магом металла. Он зачаровывал жидкий металл, чтобы тот въедался нам под кожу. Татуировка подавляет магию, а ее удаление приводит к смерти.

Нари побелела, как полотно.

– И он сделал это со всеми шафитами на корабле?

Физа кивнула, поправляя воротник.

– Десять лет кабалы, после чего он отпускает тебя с достаточным количеством серебра, чтобы начать новую жизнь. Это больно. Но поверьте мне на слово, для шафита это не самый худший вариант. Я в кабале уже пять лет, – добавила она с горячностью. – А вы просите меня плюнуть на это и рисковать своей жизнью ради пары чистокровок?

Али не знал, что сказать. Всякий раз, когда он думал, что с худшим из того, чему подвергались шафиты, он уже сталкивался, жизнь его снова удивляла.

Но Нари это лишь придало решительности.

– Я сама избавлю тебя от клейма. Я врач и целительница-Нахида. Когда я получу свою магию назад, я вытяну эту мерзость из тебя и из любого, кто пойдет с нами.

– С чего бы мне доверять какой-то дэве в изгнании? Твой народ не славится особой любовью к моему.

– Может быть, потому, что я не порабощаю шафитов с помощью ядовитого металла? – зашипела Нари. – Или ты предпочтешь полгода добираться вплавь в зону военных действий? Моя мать, скорее всего, убьет вас на месте, потому что не в ее интересах, чтобы информация, которую мы могли вам сообщить, вышла наружу. А даже если и не убьет… ты по-прежнему будешь принадлежать аль-Мудхибу.

– Или всего за одну ночь ты можешь стать свободной, – подсказал Али. – А за неделю – разбогатеть. Если магия вернется, Нари снимет клеймо с твоей шеи. Если мы потерпим неудачу и магия не вернется никогда, ты все равно сможешь забрать свое золото, свой корабль и жить в мире людей.

– Или же меня поймают и выпустят кишки наружу, пока я буду бить баклуши на застрявшем корабле, который никуда не уплывет. Потому что, как я уже сказала, прилив не …

Суп в ее миске взмыл в воздух.

Али проделал это быстро и аккуратно, не привлекая внимания посторонних, но Физа отшатнулась, и ее глаза полезли на лоб.

– Я могу это сделать, – заявил Али. – И сделаю. – Он понизил голос: – Ты дэвабадка, Физа, и… дела у нас на родине плохи. Если нас возвратят к Маниже, если она получит печать Сулеймана… сопротивление будет уже невозможно. – Он посмотрел на нее самым серьезным взглядом. – Прошу тебя. Если у тебя остались там близкие…

– Физа! – Шафитка замерла, и Али, подняв глаза, увидел одного из пиратов, который хмуро поглядывал в их сторону, развалившись рядом с объедками туши, еще дымящейся на слабом огне. – Аль-Мудхиб кормит тебя не для того, чтоб ты мужикам на шеи вешалась. Принеси еще дров для костра.