СкальдЪ - Ветер перемен

Даже при живом Роберте Серсея никогда не считала себя Баратеоном. Да, она носила имя этого дома. И ее дети его носили. Но ей всегда было ненавистно все, что связано с пьяницей и развратником мужем. В глубине души она всегда осознавала себя как Ланнистер. И детей она воспитала именно так, осторожно и неумолимо внушая презрение к чужому дому и человеку, которого они называли собственным отцом.

Сейчас королева-регент находилась в личных покоях, присев на длинную и низкую кушетку.

Около неё, на небольшом столике слуги поставили вазу с фруктами, привезенными с самих Летних Островов. На золотом подносе лежал только что извлеченный с ледника кусок сыра – сейчас, в тепле, он начал «потеть».

Поглядывая на свет сквозь бокал с вином, она размышляла о той ситуации, в которой умудрилась оказаться.

Серсее очень сильно не хватало Джейме на собственном ложе. Ей не хватало его рук, тела и улыбки. Ей не хватало чувства уверенности, что он умел внушать, и того ощущения единения и родства душ, что они оба испытывали. А еще она очень хотела вновь почувствовать его внутри себя.

Но идиот Джейме вдруг, ни с того, ни с чего, решил заняться делами Королевской Гвардии и охраны самого короля.

Чертов Джейме! У них был секс – грубый, но страстный в тот день, когда он, грязный и изможденный, только прибыл в Королевскую Гавань.

Но это случилось так давно! И ей этого не хватило. Да и после того раза все пошло наперекосяк.

Джейме не хотел и не мог увидеть, как она страдала без него, без его поддержки по жизни, в малом совете, и вообще, в тысяче обыденных моментов. А она, в силу характера не могла показать ему этого. Она просто боялась начать играть иную роль, отличную от роли стальной и властной Королевы.

И все это время в глубине души она, как и каждая женщина, надеялась, что Джейме увидит и все поймет…

Но Джейме не видел, и это откровенно бесило.

Конечно, она могла заменить Джейме кем-то другим. Раньше эту почетную роль исполнял Лансель. В кровати он все делал очень старательно, но ему недоставало уверенности и даже властности, переходящей в грубость – а ей это всегда нравилось в мужчинах. Ныне Лансель поправлялся от серьезных ран и рассчитывать на него не приходилось.

Еще был сир Осмунд Кеттлблэк. С ним Серсея уже заигрывала пару раз, приручая рыцаря и даря ему некоторую надежду.

Сейчас, когда в замке находились одновременно и лорд Тайвин, и Джейме, и Бес, и неожиданно поумневший Джоффри, а также присутствовала всё видящая Королева Шипов, и это не говоря про Вариса, начинать новую любовную интрижку явно не следовало.

Серсея не боялась ни Семерых, ни кого-либо еще. Но и некоторая осторожность не была ей чужда. Она прекрасно понимала, что мимолетный роман, позволяющий удовлетворить голос плоти, может закончиться весьма плачевно. И она может потерять очень многое.

Поэтому ей приходилось сдерживать свои желания и ждать, когда Джейме хоть что-то поймет.

Последние недели что-то происходило в Красном Замке и это что-то совсем не нравилось Серсее.

Все началось непосредственно перед свадьбой Джоффри. Её сын очень сильно изменился и стал вести себя не так как раньше.

Сначала Серсея толком не обращала внимания на такие мелочи – мальчик женился, а следовательно, мог себе позволить что-то поменять в поведении.

Шли дни и все отчетливей она видела нового Джоффри – внимательного, спокойного и интересующегося тем, чем он никогда раньше не интересовался.

Порою Серсея искренне удивлялась, почему остальным не бросается в глаза то, как сильно изменился их король.

А ведь не заметить таких изменений было просто невозможно. Временами Серсея даже пугалась – ей казалось, что перед ней находится не ее прежний сын, а совершенно незнакомый человек.

И хотя, безусловно, его поведение стало более разумным и правильным, этот новый Джоффри просто поражал.

Сир Осмунд неизменно докладывал ей о новых увлечениях и переменах в поведении короля. Последний раз он рассказал ей обо всем интересном вчера вечером.

И то, что она услышала, лишь подтвердило все подозрения.

Несколько дней назад Серсея начала искать причины того, почему ее сын так поменялся. И конечно, она их нашла. Только вот она не подумала, что нашла совсем не то, что искала. Она увидела то, что лежало на виду, то, что позволило успокоить ее подозрения, а не то, что нужно было искать на самом деле.

Серсея сделала вполне очевидные выводы – во всех изменениях Джоффри виновата эта сучка Маргери, которая ныне стала носить имя Баратеон.

Маргери, похоже, всерьез и основательно взяла в руки Джоффри. Она научила его новым манерам, внушила изысканные привычки и вообще, сделала так, что он стал ее во всем слушаться. А её сын-простачок так ничего и не заподозрил. Ничего не скажешь, ловко она все провернула!

Безусловно, у самой соплячки ни ума, ни терпения на это бы не хватило, и ей помогла ее бабка, Королева Шипов.

Но и это еще полбеды. Куда хуже то, что Джоффри стал показывать свое несомненное расположение и симпатию к Бесу.

В тот день, когда Серсея окончательно разобралась в этом и поняла, что ее мерзкий и уродливый братец сумел каким-то невероятным образом вернуть расположение короля, она так разбушевалась, что разбила несколько графинов и порвала занавески на окнах.

Она видела насквозь все планы и чаянья мелкого ублюдка. Сначала завоевать доверие короля и начать нашептывать ему различные гадости: отправить ее в Утес Кастерли; отстранить от власти лорда Тайвина и в оконцовке превратить весь Красный замок в один поганый бордель, где пьяные шлюхи вповалку валяются со своими заблёванными клиентами!

Именно тогда, немного успокоившись, она поняла, что стала терять то влияние, что ранее оказывала на Джоффа. Он всегда был капризным и ранимым ребенком. Но при должном упорстве им все же можно было управлять. Хотя, временами, когда Джофф выкидывал очередной идиотский номер, такой, как казнь Неда Старка, она с горечью признавалась себе, что ее сын туп, как пробка, и жесток, как самый последний палач.

Разочарование следовало одно за другим. Собственный отец все чаще показывал, что она лишь мешает ему управлять Семью Королевствами.

Дядя Киван во всем слушался Тайвина. Поэтому и он перестал спрашивать ее совета или мнения по тому или иному поводу.

Стюарды короля, Роберт и Джекоб, мальчишки, которых она самостоятельно выбрала и приставила к Джоффу, стали реже отчитываться в том, что делает и о чем думает король.

Тиреллы и их люди особенно и не скрывали своего истинного отношения.

Слуги начали шептаться, что пришла новая королева, и вот-вот прогонит старую. Этих слов она, конечно, не слышала, но все прекрасно видела в их лживых, двуличных глазах.