Виктория Форестер - Мальчик, который знал всё [litres]

– Эти правила необходимо пересмотреть и изменить!

– Дитя моё, не я устанавливала эти правила. Я просто соблюдаю их по воле всего народа.

Конрад поднялся на ноги, положил ладонь на плечо Пайпер, желая успокоить её.

– Я понимаю ваши правила, – сказал он Эквилле. – Да, они могут кому-то нравиться или не нравиться, но закон есть закон.

Эквилла кивнула, довольная тем, как рассуждает Конрад.

– Но позвольте спросить вас, – всё тем же спокойным тоном продолжил Конрад. – А кто устанавливал эти законы тогда, в самом начале?

– Когда мы только-только впервые пришли сюда, правила для нашего счастья, безопасности и защищённости установил Хранитель.

– А кто сейчас является Хранителем?

Эквилла покачала головой, удивляясь бестактности, которую только что допустил Конрад. По своему незнанию, конечно, допустил. По наивности, можно сказать.

– У нас всегда был только один Хранитель.

Краска отлила от лица Конрада, и он невольно отступил на шаг назад. Пайпер была в полном недоумении. Её одинаково смутили и слова Эквиллы, и реакция на них Конрада.

– Но… – растерянно пробормотала Пайпер. – Но вы же сами говорили, что Ксантия существует уже тысячи лет. Разве мог так долго прожить один и тот же Хранитель?

– На самом деле мог, Пайпер, – сказал Конрад. – Если так случилось, что Хранитель бессмертен, то мог.

– И всё же… – наморщила лоб Пайпер.

– Хранитель – это Макс, – тремя словами объяснил ей буквально всё Конрад.

– Макс?.. Тот… чувак?

– О, вы виделись с Хранителем? – переспросила Эквилла, на которую слова Конрада произвели очень большое впечатление. – Он очень редко появляется здесь. Слишком занят другими важными делами. Мне самой за всю жизнь удалось всего лишь один раз его увидеть.

– А Конрад провёл с ним больше недели в Центре знаний, – заметила Пайпер.

– В Центре знаний? – растерянно переспросила Эквилла. – То есть ты имеешь в виду личные покои Хранителя? Но он очень не любит, когда трогают его вещи, поэтому мы из уважения к Хранителю в этот Центр не заходим.

Конрад резко повернулся, готовый броситься вдогонку за Максом, но остановился на полушаге и спросил:

– А кто принимал решение взять нас сюда?

– Хранитель. Это он настоял, хотя я всегда считала, что освоиться в Ксантии будет слишком трудно для любого чужака, даже для такого одарённого, как ты или Пайпер. Но Хранитель твёрдо стоял на своём и был непреклонен.

Конрад слушал Эквиллу, и у него мурашки бежали по коже.

– Всё ясно, – сказал он, хватая Пайпер за руку, чтобы увести её с собой.

От его прикосновения она вздрогнула, потому что пальцы Конрада были ледяными, словно у только что восставшего из своей могилы покойника.

Конрад покинул Эквиллу, находясь в состоянии, близком к безумию: лицо пылало, пальцы бессознательно теребили волосы, с губ слетали отдельные бессвязные слова. Во всяком случае, для бежавшей рядом с Конрадом Пайпер они казались бредом.

– Конрад, что происходит? – не выдержала она.

– Не сейчас, Пайп, не сейчас.

Тогда Пайпер взмыла в воздух, залетела вперёд и снова опустилась на землю, перегораживая Конраду дорогу.

– Нет, сейчас, – встала она, скрестив на груди руки. – Немедленно объясни мне, что всё это значит?

– Макс не тот, за кого себя выдаёт.

– И что дальше?

– Если он Хранитель, то значит, это было его решение взять нас сюда, верно?

– Верно, – согласилась Пайпер.

– Тогда вопрос: а зачем? Зачем нас с тобой сюда брать, если до нас ни один чужак не ступал на землю Ксантии? Зачем, зачем ему потребовалось выбирать именно нас и почему именно сейчас?

– Может, помочь нам хотел? Позаботиться?

– Макс ни о ком не заботится. Если он добился того, чтобы пригласить нас сюда, у него была на то причина. И очень веская причём. Он чего-то хотел от нас. Вот только чего?..

Пайпер обдумала всё, что сказал Конрад, и решила, что в его словах есть здравый смысл. Как всегда, впрочем.

– У нас всё так хорошо шло на ферме вплоть до того Осеннего фестиваля, когда… – Пайпер не договорила, замерла на секунду с раскрытым ртом и выпалила: – Это был Макс!

– Где?

– На празднике. Это был он, он! – Пайпер в тревоге вскинула вверх руки. – Я направлялась к водонапорной башне и увидела, что впереди меня идёшь ты. Но это был не ты, а Макс! Я же говорю, что со спины вы выглядите как братья-близнецы, ни за что не отличить!

– Да, я знаю. Ещё раньше, когда ты впервые сказала мне, что мы с Максом очень похожи со спины, я уже понял, что Макс был на том фестивале. Поэтому я с ним и не пошёл, когда он звал меня в Центре знаний.

– Но зачем ему всё это было нужно? – Пайпер так пристально смотрела на Конрада, словно это могло помочь ей понять, что происходит. – Почему он намеренно подверг нас тогда опасности и разоблачил перед всеми?

– Чтобы у нас не было другого выхода, как только отправиться сюда.

Конрад оттолкнул Пайпер в сторону и бросился бегом туда, что он раньше считал Центром знаний. Теперь-то он знал, что никакой это не Центр знаний, а личные апартаменты Макса. Хотя Конрад покинул этот зал всего лишь какой-нибудь час назад и ничто здесь с тех пор не изменилось, всё виделось ему теперь совершенно по-новому. Внезапно Конрада буквально пронзил насквозь взгляд с портрета Клеопатры. Зловещими стали казаться небрежно свисавшие с одной из полок ручные кандалы, взятые с судна какого-то работорговца. Даже висевшие на стене луки и арбалеты целились сейчас не куда-то в пустоту, а прямо ему в сердце.

Конрад лихорадочно шарил по залу, небрежно отодвигал старинные фарфоровые вазы, совершенно не беспокоясь о том, уцелеют они после этого или нет. Хорошо понимавшая ценность этих ваз Пайпер следовала позади Конрада, стараясь свести к минимуму грозившее здешним коллекциям разрушение.

– Осторожнее с этой картиной… Полегче с этим пергаментом, ты его сейчас порвёшь… Порвал уже… Конрад, что ты делаешь? Конрад!

– Макс что-то прячет, а я собираюсь найти то, что он спрятал. Всё это время Макс опережал меня на шаг. Это было его решение – заставить АннА покинуть Ксантию, и Макс отлично знал, что она тебе об этом расскажет. Кстати говоря, он же, Макс, выбрал её нашим гидом. И меня он знает достаточно хорошо. Просчитал заранее, что я пойду к Эквилле и попытаюсь уговорить её отменить приговор АннА. Тогда-то мы и узнаем о том, что он Хранитель – и это Макс тоже просчитал заранее. Всё просчитал!

– Ты уверен, что Макс так точно всё предвидел и просчитал заранее? Прямо всё-всё?

– Не забывай, он не вчера на свет появился, это раз. А во‑вторых, он перед этим целую неделю ни на секунду от меня не отходил и теперь знает меня как облупленного. Понял, как у меня мозги устроены. Так что всё он предвидел заранее, всё просчитал и всё учёл.