Алан Прог - Книга Пророков

— Здоров, Кирг! — бросил слуга. — Что-то ты не больно-таки спешил? Может, забыл, кто твой хозяин?

Лицо кентуриона стало пунцовым:

— Замолчи, пес, — прошипел он, — я не намерен давать тебе объяснения.

Наемники, окружавшие священника, вздрогнули и переглянулись — что-то сейчас будет? Однако на слугу слова Крысобоя не произвели ни малейшего впечатления:

— Все-то у тебя псы да уроды, Кирг, — усмехнулся он, — должно быть, забыл, откуда сам-то вышел. Может, напомнить?

Кентурион не вынес такого оскорбления и с ревом бросился на обидчика. Завязалась свалка.

— Поддай ему, Кирг, — волновались наемники, — в ухо, в ухо цель. У этих нелюдей там слабое место, навроде нашего паха.

Но в ухо Кирг, как ни старался, попасть никак не мог. Недруг оказался вертляв, точно ящерица, и столь же хитер. Он извивался и разил кентуриона огромными кулаками и, кроме того, норовил боднуть лысой головой, до невозможности напоминающей бильярдный шар, только с оттопыренными ушами, приплюснутым носом и черными глазками-бусинками.

— Слышь, Фресс! — прошептал один из наемников. — А наш-то сдает. Вона, как его Пингр топчет, словно петух куру. Может, помочь?

— Не лезь, дура, — отозвался Фресс, — лучше давай пари заключим.

— Как это?

— А вот как: если, значит, Пингр раскроит ему башку до того, как я выпью всю кровь вот из этого, — наемник больно пихнул Дигра, — тогда я тебе золотой, ну, а коли наоборот, то уж извиняй, Озр, — ты мне десять.

— Это почему же так, — удивился тот, — несправедливо получается.

— Это называется ставка, — невозмутимо объяснил Фресс. — Один к десяти, ничего особенного. Так всегда и делают.

— Ну, а что, если Кирг победит? — возразил третий, хранивший до сих пор равнодушное молчание. — Он же тогда с нас шкуру спустит.

— Это вряд ли, Шранк, — спокойно сказал Фресс.

— Ты только посмотри на него.

Пингр восседал на кентурионе и изо всех сил бил сцепленными в замок руками по голове, которая уже болталась, как у тряпичной куклы.

— Верно говоришь, Фресс, — довольно гукнул Шранк, — он не скоро очухается.

— Тогда по рукам.

Шранк разбил рукопожатие, и Фресс, вынув из-за пазухи короткий нож, сделал замысловатое движение. Сталь — а нож наемника был сделан из настоящей стали — блеснула в свете факелов. Охранники уважительно зацокали языками:

— Славная вещичка, Фресс, — восхитился Шранк.

— Знаешь, если победа от тебя отвернется, то эта штуковина перейдет ко мне. Я думаю, мы с ней поладим.

— Мы так не договаривались! — вспыхнул наемник. — Мы уже заключили договор.

— По правилам, пока ты не начал действовать, — скромно произнес Шранк, — разбивающий может отменить пари. Так вот, я, имея полное право разрешать все споры по заключенному…

— Ладно… — проворчал Фресс, — будь по-твоему.

И приставил нож к горлу священника:

— Молись, отче.

Киллмен судорожно дернулся. Одно дело — сложить голову на поле брани, на худой конец — погибнуть в застенках адептов Нечистого. И совсем другое — вот так…

— Что молчишь, отче, или молитвы все из головы вылетели?

— Молчу потому, что большего труса за всю жизнь не встречал! — ответил Дигр и попытался плюнуть. Однако петля тут же вцепилась в горло, и плевок не состоялся.

— Да, я трус, — загоготал наемник, — но заметь, хитрый, умный и, что немаловажно, — живой. А ты очень скоро станешь дохлым умником.

Нож в руках его дрогнул, и… Фресс рухнул наземь — из груди торчало черное оперение короткой арбалетной стрелы. По огромной каменной лестнице, на перилах которой были укреплены факелы, медленно спускался Бирг. Арбалет покоился в его руках, словно ребенок на руках у матери.

— Ну, я же сказал, — устало, даже с некоторой истомой проговорил градоначальник, — что Дигр мне нужен живым. Сколько можно повторять?

Наемники повалились на колени:

— Простите, господин!

— Ах, я такой добросердечный, — взмахнул рукой Бирг, — ни на кого не могу подолгу сердиться… А вы пользуетесь!

Кирг, каким-то чудом выбравшийся из-под своего истязателя, согнулся кочергой и, не смея поднять глаз, произнес:

— Я самолично прослежу, чтобы их наказали, мессир!

— Только не будь с ними слишком строг, Кирги, — Кастерс сделал неподражаемо изящный жест, — по сто палок, и будет…

— О, как вы добры, мессир.

Тем временем и Пингр пришел в себя. Несмотря на то, что большую часть схватки детина провел на своем противнике, пострадали не только его кулаки. Отполированный череп теперь не был столь безупречной формы — там и сям виднелись внушительного размера шишаки. Лицо разукрасилось синяками, ссадинами и кровоподтеками.

Бирг подошел к своему слуге и провел пухленькой ладошкой по щеке:

— Ни на минуту вас, мальчики, оставить нельзя. Вы такие горячие…

— Простите, господин… — Пингр опустился на колени.

«Сейчас заплачу, — хмыкнул про себя Дигр, — столько чувства!».

— Ну, ступайте, — махнул рукой городской глава, — а мы с моим другом побеседуем. Да снимите с него эту дурацкую петлю. Какие вы все-таки…

— Противные, — подсказал Дигр, — и гадкие.

— Ну, конечно, мой милый, я именно это и хотел сказать.

— Но, господин, — возразил бывший Крысобой, — он опасен!

— Ах, Кирги, — всплеснул руками толстяк, — он ничуть не опасен. Вечно ты нагоняешь страху. Уходите, все уходите. Прочь! Отведи их к себе, Пингри, только смотри…

Ревниво поглядывая на градоначальника, Пингр пошел в лакейскую.

— Этого не забудьте, — брезгливо бросил Бирг, — а то, неровен час, разлагаться начнет. Не люблю я этого.

Наемники взяли мертвого Фресса за руки и за ноги и потащили вон.

— Жаль, если мясо пропадет, — донеслось до священника. — А, Кирг?.. — Хлопнула дверь и продолжения Рой не услышал.

Оставшись наедине с Дигром, правитель Нагрокалиса взял его под локоть и повел по лестнице. «Почему бы мне не свернуть тебе шею, мерзкий выродок», — сощурился священник.

— Ты та-а-кой кровожадный мужчина, моя прелесть, — состроил глазки Бирг. — Но, должен тебя разочаровать, шея останется при мне.

Кастерс прочитал его мысли! Этот никчемный развратник, который был отчислен из школы Аббатства за тупоумие и полную неспособность к обучению, который не отличил бы запах мысли лемута от откровения Господа…

— Ты так считаешь? — с деланным равнодушием произнес Дигр.

— Разумеется. И знаешь, почему? Потому, что твоя смерть всего лишь на шаг от моей.

Рой усмехнулся:

— Старая уловка.

— Да? Тогда попробуй, убей меня. — Бирг обнажил кинжал и протянул Дигру.

И тут священник понял, что не может даже поднять руку, чтобы принять оружие. Тело было, словно деревянное, а по жилам вместо крови тек отвратительный, липкий страх.

— Ну что, моя прелесть, — хмыкнул градоначальник, — убедился?