Кристина Юраш - Предложение руки и перца

Ой! Я исправила цифру восемь на цифру девять, стыдливо отводя взгляд. Губы мои снова зачесались, а я кусала их, продолжая тщательно конспектировать каждое действо.

«Ухаживания?», — задала вопрос анкета государственной важности, пока я пыталась понять, считается ли ухаживанием обрывки ткани, валяющаяся на полу?

«Уходил вусмерть», — обреченно записала я, глядя на кресло и принца.

«Темперамент?», — строго спрашивала анкета, требуя описать напор с которым оборотень штурмует мягкую мебель. «Ах, ты, проказница! Ты же знаешь, что мне нравится! Не делай так!», — рычал принц, а я понимала, что мне стоит поучиться у кресла соблазнять мужчин.

«Ээээ!», — протянули книги, листая страничками, пока я с интересом смотрела на «пирамидку». «Я буду терзать тебя до тех пор, пока ты попросишь пощады!», — выдал распаленный принц. А я вздохнула, подозревая, что креслу очень нравится происходящее, раз оно молчит в тряпочку!

«Позы?», — нескромно поинтересовалась анкета, пока я задумчиво кусала ручку. В позах я была не сильна. Книжка про позы так и лежала непрочитанной поверх стопки других купленных мною книг по обольщению. Единственное, что я успела сделать перед тем, как отправиться на задание — пролистать ее.

«Просто напиши, на что похожи! Обычно позы связаны с животными!», — намекали книги, пока я нервно осматривалась по сторонам.

«Любимая поза принца — веселый дятел на трухлявом пеньке. Вторая поза, которую практикует оборотень — сосед с молотком. Он начинает долбить возле стены в самый неожиданный момент, причем делает это с таким удовольствием — не оттащишь!», — записала я, пытаясь придумать название следующей позе.

Я понимаю, что некоторые позы называются в честь животных, но мой сосед — еще то животное! Принц уже отломал ножку у кресла, а я думала, стоит ли предупредить принцессу? Внезапно послышался хруст и треск, а потом мучительный стон. Я понимала, что раньше мало что знала об этом действе, но зато теперь понимаю, что для такого нужно очень крепкое здоровье.

«Поза «раненый тюлень» плавно перешла в «недобитый олень»», — записала я, перечитывая и понимая, что у меня получается! Я вздохнула и исправила цифру на «10».

Оценить размеры королевского достоинства я не могла, поэтому решила выждать удобный момент! Пронзительно зевнув, я поудобнее устроилась на подушке, в надежде, что принцу надоест, но куда-там! Я чувствовала, как глаза слипались, а меня душила зевота.

Что? Как? Я уснула? Сколько время? — это была моя первая мысль, когда я очнулась в чужой постели, продрав глаза, и видя яркий дневной свет. Восемь? Ах, восемь!

Я потрясла головой, понимая, что в отношениях не бывает без сучка и задоринки. «Сучок» спал рядом, а «задоринка» в моем лице доставала анкету.

«…Огромная похотливая лапа проверяла на месте ли мои прелести каждые десять секунд. Словно они должны отпасть. Я за собой такого не замечала, но, видимо, у принца оборотней такой опыт уже был.

За спиной слышатся такие звуки, от которых дети бегут в постель к родителям с криками: «Родите меня обратно!». У кого-то чудовище обитает под кроватью, а мое, видимо, пошло на повышение и переехало.

Огромные бицепсы поигрывают во сне, а коврик на груди навевает ностальгические воспоминания о доме. Мое белье, художественно развешанное на самые неподходящие места, стало изюминкой интерьера роскошного дворца. И стоит только снять его, как королевские покои тут же станут скучными. Я бы даже сказала, официальными. Видимо, он развешивает белье, чтобы оно высохло после лицезрения его красоты.

Каштановые волосы его рычащего высочества разметались по подушке. Не удивлюсь, если найду их потом в трусах и супе….»

Я поставила точечку в записях, поглядывая на красивого и абсолютно голого мужика, мирно сопевшего рядом. На кровати поверх покрывала разложилась маленькая косметичка. Я называю ее так, потому что как только открываю ее, начинаю краснеть. Иногда бледнеть и покрываться мухоморной крапинкой. Это тоже вполне считается макияжем.

Принц оборотней перевернулся во сне, радуя меня королевским шатром. Это была гора, над которой обязательно должен кружиться дракон. Не хватало только рыцаря, который скачет по волосатой груди вниз, где символическое покрывало образует очень одинокую гору.

Сделав глубокий вдох, возможно, последний в своей бесславной жизни, я достала из косметички золотую линейку с короной и перчатки. Я, конечно, доверяю мужчинам. Но перчаткам больше.

«Если кто-то об этом узнает, это будет грандиозный дипломатический скандал! Или война!», — пронеслось в моей голове, пока линейка холодила мою руку. Мне было ее по-женски жаль. Она знала только восемнадцать сантиметров, и ни сантиметром больше. Бедняжка.

Мне не удосужились сообщить, откуда нужно мерять. Если я начну мерять от пушистого пупка, пройдут годы, прежде чем я, уже постаревшая доберусь до сути.

Линейка в моих руках дрожала от предвкушения. Мои руки от нервов. Вот такие мы с ней разные.

Я приложила линейку, понимая, что результат неутешительный. Мне не давали инструкций на случай, если линейка кончилась раньше, чем удовольствие. Намного раньше.

Несмываемый, зеленый магический карандаш, так и просился в руки. Он очень хотел оставить свой след в мутной истории. Оставив символическую зарубку, и глядя на спящее «дерево», я мысленно представила тот момент, когда над ним склонятся целители. Возможно, болезнь назовут моим именем. И с принцем надолго перестанут здороваться за руку.

Однажды мама сказала мне, отправляя меня в Академию Магии, чтобы я училась хорошо, иначе буду подметать магией улицы. Отец посмотрел на меня и заметил, что для будущей матери-одиночки — это не самая лучшая работа. Мои родители всегда умели мотивировать. Интересно, если бы они были живы, они бы взяли свои слова обратно?

Линейка, приложенная к отметке, была удивлена. Я тоже слегка удивилась, занося данные в таблицу. Принц оборотней что-то прорычал во сне. «Охотиться!», — подумала я, доставая огромную линейку с дырочками. Перо скрипнуло, записывая двузначную цифру, напоминающую пару белых лебедей на озере.

В моих руках очутилась вторая золотая линейка, но уже с дырочками разного диаметра. Я мельком взглянула на зеленое пятно от несмываемого магического карандаша, которое разрасталось и стекало вниз. «Просто в сырости держит, вот и плесень!», — отметила я, добивая ногами в живот остатки совести.

Я сразу отмела дырочку с пометкой «горный тролль», пытаясь определить на глаз подходящее отверстие. Осторожно, чтобы не прерывать чужую «охоту», мои руки натянули золотую линейку по самые неприятности.

Видимо, линейка была очень одинокой, поэтому она настойчиво предлагала забрать с собой трофей на долгую память. Я осторожно потянула ее обратно. Потом не очень осторожно.